Ты будешь моей (СИ)

— Между прочим,сынок, твоя жена только что послала меня к черту, — сдает меня со всеми потрохами Леонид Вадимович.
Брови Яна взлетают в удивлении, и он снова щекочет своим дыханием мое ушко:
— Молодец, детка. Я поддерживаю.
Теперь моя очередь улыбаться во все тридцать два.
— Садитесь уже, детки, — отец Яна как-то неопределенно указывает на стулья. — Тебя нормально отпустили, никаких проблем не было?
Кажется, мне нужна загрузка сюжета, который я пропустила. Это Леонид Вадимович помог Яну выйти? Но я ведь так и не показала ему запись…
— Привет тебе просили передать, — ухмыляется Ян, отодвигая стул для меня. Сам он садится ближе к отцу, загораживая меня собой от его резкого взгляда. — Не объяснишь, что это было?
— Ты чем-то недоволен?
— Вот этим, например, — приподнимает свою загипсованную руку мой муж. — Не особо удобно, знаешь ли. Еще и чешется все под ним.
— Ничего, тебе полезно. Меньше кулаками махать будешь.
— Это была самооборона, — Ян вздрагивает, когда подлезаю своими лапками ему под руки и прижимаюсь щекой к спине.
Я хочу его трогать. Мненадоего трогать.
Он накрывает мои почему-то замерзшие ладони, и я сразу чувствую покалывания в онемевших пальцах.
— Никаких проверок в твоем клубе больше не будет, я отозвал команду. В твою личную жизнь тоже больше не полезу. В качестве извинений предлагаю переписать на тебя процент моей компании. Сможешь получать отчисления от прибыли каждый месяц без непосредственного участия в общей деятельности.
Поднимите мою челюсть, она только что пробила все это здание до первого этажа и стукнулась там о пол.
— Щедро, — Ян склоняет голову к левому плечу. — Но с чего бы это вдруг?
— Моего единственного сына могли отправить в кому, или того хуже. В такие моменты люди обычно и пересматривают приоритеты. Да и с женой твоей я познакомился поближе. Был не прав. Я не жду, что ты меня простишь, всего лишь говорю, что палки в колеса больше вставлять не буду. На этот раз точно, у тебя есть мое слово.
— Ну уж извини, так просто я не поверю. Акции твои мне не нужны, а вот за отсутствие проблем спасибо. По рукам ударим? — иронизирует Ян.
— Когда они обе у тебя будут рабочими, — Леонид Вадимович отвечает сыну такой же ухмылкой. — Я оплачу полную реабилитацию для твоей сестры и ее матери в пансионате при той же больнице, — теперь он обращается ко мне. — Хоть ты не откажи старику, Агата.
— Думаю, это все же лишнее, — попискиваю из-за спины своего мужа.
Когда он успел еще и про это выяснить?
— В таком случае позволь мне выкупить у тебя запись, с помощью которой ты хотела помочь моему сыну. Так будет честно, как думаешь?
— Спаси… — шепчу я Яну в шею.
— Минуту, бать, у нас семейный совет.
Мои руки кое-как отцепляют, и мы выходим из кабинета Леонида Вадимовича, чтобы разговор состоялся только между нами двумя. Секретаршу Ян тоже отсылает, он делает это лишь одним взглядом, который получается очень красноречивым.
— Так чем ты пыталась шантажировать моего отца?
Я мнусь на месте, переступаю с одной ноги на другую и не понимаю, как собраться с мыслями, чтобы рассказать о подслушанном разговоре. И так ли необходимо это делать…
— Детка, что там за секреты Пентагона, от которых тебя так трясет? Ну же, малыш, ты можешь мне доверять, — его губы прижимаются ровно к центру моего лба.
Слишком трепетный жест. Слишком уязвимой я теперь себя чувствую.
Медленно вытаскиваю телефон, нахожу эту проклятую запись и проигрываю ее Яну. На первых секундах он хмурится, а потом узнает ведущие голоса в диалоге.
Я опускаю взгляд в пол, заметив, что мой муж сжал кулаки до побелевших костяшек. Разговор, доносящийся из динамиков, обрывается, и я не знаю, что мне сказать дальше. Что сделать для Яна сейчас?..
— Вот же дерьмо, — говорит на выдохе. — Жди меня здесь.
Ян пытается осторожно забрать телефон из моих сжавшихся на корпусе пальцев.
— Ты действительно считаешь, что твоему отцу нужно это услышать?
— Если бы меня собирались предать, я бы хотел знать об этом, чтобы быть готовым. Говорят, от отца я взял многое, так что, родная, ответ очевиден.
 
Ян оставляет меня грызть ногти на удобном кожаном диванчике. Все это время я смотрю на часы и считаю секунды, ровняясь на бегущую по циферблату стрелочку.
Четыреста двадцать один, четыреста двадцать два…
Дверь открывается, я тут же подпрыгиваю на ноги, как неваляшка, вернувшаяся в первоначальную стойку.
— Пиздец отменяется, малыш, — его пальцы сплетаются с моими. — Отец и так знал об этом, почти вчера выяснил. Твою запись мы просто перебросили ему на телефон в качестве доказательства.
— Что теперь будет с Анной Андреевной?
— Матери придется научиться экономить. Он не тронет ее, а вот ушлепку достанется. И я еще добавлю, когда у меня вот здесь… — он трясет гипсом перед моими глазами. — Все срастется. Теперь можно и домой ехать.
Ян зубами цепляет мою нижнюю губу, а потом скользит языком в рот. Мы целуемся прямо посреди приемной его отца, и даже покашливание вернувшейся секретарши в стороне не дает нам веского повода отлипнуть друг от друга.
— Хочу тебя, детка. Хочу трахнуть тебя всеми возможными способами. И так по кругу. Пока ты не отключишься от удовольствия в моих руках.
Прикрыв глаза, я стучу пальцами по его гипсу.
— Похуй. Еще раз загипсуют, если сломается. Сегодня мы не будем спать до рассвета.
Я не знаю, что может быть романтичнее его неприкрытой жажды. Жажды по мне.
Глава 27
Ян
Хорошо, что Верт пустил меня к себе в душ, когда забрал из больницы, потому что иначе мне пришлось бы все это время зажимать Агате нос.
Я хочу ее настолько сильно, как, мне кажется, никогда в жизни не хотел. Даже в первый наш раз после потерянного времени эффект был не столь сильным. Тогда мне нужно было обладать ею, а сейчас я хочу жестко взять ее тело, пока мы оба не останемся без сил.
— Подожди, малышка, — сжав зубы, отлепляю ее руку от своего бедра. — Детка, притормози, я же за рулем. А тут ты, вся такая красивая и горячая.
— Мне очень жарко, Ян… — хнычет мне на ухо моя жена и продолжает дразнить своими коготками.
Теперь хоть она скользит ими по руке. Если бы продолжила подбираться к паху, я бы точно влепился в чей-то зад. Сначала в железный впереди едущей машины, а потом и вее.
— Окно открыть? — хмыкаю, на светофоре отвечая на поцелуй Агаты.
Набрасываюсь на ее губы, удерживая за шею, впутывая пальцы в темные рассыпавшиеся по плечам волосы. Толкаю язык во влажный рот, кусаю, вылизываю. Агата стонет в ответ и только сильнее вцепляется в меня.
Из-за сраного гипса кайфа меньше, но тут уже ничего не поделаешь. Оторвусь еще сильнее, когда мне его снимут.
— Запомни этот момент, продолжим, когда я, блядь, припаркуюсь, — рычу, не сдерживая себя.
Я петляю по дороге в тех местах, где это возможно, выжимаю максимально аккуратно. Был бы я один, гнал бы совершенно по-другому, но сейчас на мне ответственность не только за собственную жизнь.
На соседнем сиденье ерзает моя охрененно сексуальная жена, которая вообще не помогает мне держаться отстраненно.
Еще немного, и я тормозну прямо посреди дороги, чтобы привязать Агату к спинке, а конкретнее ее теплые шаловливые ручки.
Когда мы заваливаемся на этаж, мое ершистое чудо уже верхом на мне. Малышка обвила меня ногами и руками, а я сначала поддерживаю ее под упругую попку, а потом пытаюсь попасть ключом в замок, матерясь, когда Агата начинает кусаться. С одной рукой все же не особо разгуляешься.
— Я тебя отшлепаю, — предупреждаю эту мелкую заразу, скидывая кроссовки на пороге.
Если судить по парочке глухих ударов, Агате тоже как-то удалось освободиться от обуви.
Моя жена только хихикает на сомнительную, прямо сказать, угрозу и пытается стащить с меня футболку разом вместе с курткой. Путается в слоях, прогибается в спине, заваливаясь назад, и мы оба чуть не летим прямо на паркет.