Безымянная Колючка (СИ)

Оставалась только портниха Аринг-Холла.
И она только что выгнала меня взашей.
До праздника остается три дня.
Я уныло бреду в лавку академии с огромным списком покупок, который выдал Рэн. Вот же засранец, знает, что мне с моими каменными копытами дьявольски тяжело обойти все нужные ларьки, но даже ухом не повел, когда я поинтересовалась, нельзя ли разделить покупки на несколько дней. В лавке оружейных снастей я покупаю два точильных камня, набор по уходу за клинковым оружием и флакончик со специальным маслом для обработки лезвия. Все это я уже покупала ему на прошлой неделе, но Рэн обладает уникальной способностью терять вещи по три раза на дню. Взошедшие, даже я не такая рассеянная! В лавке травника набираю целый мешок – серьезно, здоровенный мешок! – всяких корней, листьев и готовых саженцев. Скорее всего, этот павлин снова решил покрасоваться перед какой-то девчонкой с курса алхимии или травничества. Видели бы вы это жалкое зрелище: Рэн в лаборатории, пытающийся препарировать корень альгемы. И все ради девчонки с четвертым размером бюста. Он порезал себе все пальцы, заработал жутчайшую аллергию, но, кажется, ту ночь они все равно провели вместе. И такое случается едва ли не каждую неделю с момента, как я поступила к нему на службу. После этого все разговоры о том, что из-за моей сестры чуть было не распалась его помолвка, превращаются для меня в очевидную полнейшую чушь. Но расспрашивать его снова я так и не осмеливаюсь.
Последним пунктом в списке - мастерская таумической инфузии. Там всегда стоит ужасный смрад, буквально до рвоты. Такова цена за превращение золы в медный порошок, а медного порошка – в серебряную пыль. Работают здесь в основном студенты-старшекурсники, точнее сказать – отрабатывают воспитательные взыскания. Прежде чем зайти, я предусмотрительно перевязываю лицо шарфом, который взяла за правило всегда держать при себе.
Я действую по заранее продуманному сценарию, чтобы, упаси Взошедшие, не задержаться внутри ни одной лишней минуты. До сих пор не могу понять, почему мое первое взыскание обошлось мне малой кровью. Могли ведь и на конюшню отправить, или вот сюда, или вообще кладовые от всяких паразитов вычищать.
У стойки всегда топчется кто-то из преподавателей, кто присматривает, чтобы старшекурсники не наломали дров с инфузиями. Иначе фейерверк будет побольше того, который устроила сестра Нэсса. Раз эдак в десять.
Я молча протягиваю бумажку преподавателю, он так же молча ее читает.
— Возьмите все, что нужно, у эстра эрд’Зарана. Двенадцатый стол.
Быстро прохожу в самый конец лаборатории и останавливаюсь около нужного стола. Наказанный студент как раз стоит на четвереньках и судорожно сгребает зеленый тлеющий порошок. Вот же дурья башка, разве можно трогать нефтовую пыль голыми руками? Я шарю взглядом по столу, нахожу пару перчаток и протягиваю их мученику со словами: «С этим будет проще». А через секунду уже жалею о своем добром поступке. Хотя я почти всегда жалею о подобных проявлениях слабости. Редко когда они не выходят боком лично мне.
— Безымянная, - глядя на меня покрасневшими мутными глазами, говорит Дэмос.
Он игнорирует мою помощь, упрямо сгребает остатки порошка в ладонь и высыпает его в стеклянную посудину. Потом медленно поднимается. Его порядочно качает. На всякий случай я отхожу на безопасное расстояние. Опека Рэна, конечно, почти избавила меня от нападок, но умники продолжают доставать меня бестолковыми шутками. Но с Дэмосом все иначе. Он звереет от одного моего вида. К счастью, в те разы, когда он оказывался поблизости, у меня была спина Рэна, чтобы спрятаться. А мой «господин», кроме того, что славится своими любовными похождениями, так же славится умением надрать уши любому желающему.
Сейчас Рэна рядом нет, а придурок Дэмос выглядит еще более чокнутым, чем обычно. Я не большой спец во всяких «веселящих и открывающих сознание веществах», но, по-моему, он принял одно из них. И определенно не то, что веселит.
— Ну и что ты тут делаешь, рабыня?
Я молча протягиваю ему список. Дэмос рвет его не глядя. Остервенело превращает бумагу в горсть обрывков и швыряет их мне в лицо. Я поднимаю руки вверх, демонстрируя смирение и медленно, стараясь не делать резких движений, отступаю к двери. Краем глаза поглядываю за стойку, надеясь, что в случае чего смогу закричать - и преподаватель за меня вступится. Ну и куда же он делся?!
 
— Прошу прощения, что потревожила тебя, эстр, - стараясь выглядеть как первозданное смирение, извиняюсь я. – Больше этого не повторится.
Но моя трусость производит прямо противоположный эффект: Дэмос в два прыжка оказывается рядом, хватает за волосы и притягивает к себе. Я едва касаюсь ногами пола.
— Что ты все время тут вынюхиваешь, рабыня? – От него разит чем-то кисло-сладким и еще, почему-то, фиалками. Вот же гребаный стыд: от здорового увальня за милю воняет девичьими цветочками. Не будь я так запугана, от души бы посмеялась. – Почему ты вообще до сих пор не сдохла?
— Пожалуйста, отпусти меня, - все еще надеясь разбудить в нем хоть толику человечности, умоляю я. – Клянусь, я больше никогда…
В этот момент он второй рукой перехватывает меня за горло и сжимает так сильно, что у меня разом хрустят все шейные позвонки. Я не могу ни вздохнуть, ни выдохнуть, перед глазами все плывет. В голове истерично бьется единственная мысль: я не могу умереть вот такой дурацкой смертью. Я выбралась из императорской темницы, выбралась из огня, не разбила башку о камни на том проклятом веревочном мосту! Демон его все задери! Я не могу умереть вот так, задушенная, как кролик в лапах здоровенного садиста.
Дурацкая мысль, конечно, учитывая, что эти секунды могут быть последними в моей жизни.
— Ты омерзительная тварь, рабыня, и я знаю, почему ты здесь. – Я не вижу его лица, только размытый черный силуэт. – Думаешь, ты такая умная? Думаешь, твой план никому не по зубам? Я с легкостью могу сломать тебе шею и скажу, что ты просто неудачно упала. Тебя сожгут, прах выбросят в нужник, а мне, возможно, дадут еще одно взыскание. Чувствуешь разницу между нами, рабыня?
Что? Но как он…
— Немедленно поставь ее на место, - раздается где-то позади низкий мужской голос.
Я почти отключаюсь и смутно узнаю в нем знакомые нотки, но все равно не могу понять, кто этот вступившийся за меня смельчак. Дэмос же просто огромный, и он точно на сто процентов чокнутый! Мало кто кроме Рэна рискует переходить ему дорогу.
— Повторяю последний раз – отпусти ее, слизняк.
Глер?! Он что, совсем спятил?
И – о чудо! – лапища Дэмоса внезапно исчезает с моего горла. Как-то даже слишком резко, потому что я мешком грохаюсь на пол и очень неприятно прикладываюсь затылком. Из глаз брызжут искры - уж не знаю, то ли от удара, то ли от внезапного притока воздуха в легкие, то ли от всего сразу.
— Йоэль, ты в порядке? – На этот раз голос Глера звучит почти над ухом.
Я не успеваю ответить, потому что Дэмос резко бросается на библиотекаря и валит его на пол, подмяв под себя. Глер пытается выбраться из-под него, и ему это почти удается, но кулак Дэмоса тараном врезается ему в нос. Раздается противный хруст, кровь брызжет во все стороны и ее запах щекочет мне ноздри. Они борются в метре от меня, и я отлично вижу, с каким остервенелым отчаянием библиотекарь пытается справиться со значительно превосходящим его по силе врагом. Ему даже удается высвободить одну руку и врезать противнику. На миг Дэмос запрокидывает башку. Глер пользуется случаем и опрокидывает врага на спину, но тут на помощь Дэмосу прибегают товарищи. Двое хватают библиотекаря за руки, рывком ставят на ноги. И начинается настоящий ужас: Дэмос колотит его, словно мешок с сеном. Беспощадно, с обеих рук, – по голове, груди, животу. Голова Глера болтается из стороны в сторону, кровь заливает лицо. До меня уже вообще никому нет дела. На миг, когда наши с Глером взгляды встречаются, мне кажется, что он шепчет: «Беги». И это действительно может быть лучшим выходом: убраться, пока Дэмос не вспомнил о зачинщице и точно таким же манером не выместил зло на мне. Вот только…