Восход Луны (СИ)
- А сколько еще страданий впереди - не счесть. - Сладким голосом подбодрил я. - Будем мыть живот, спину, крылья, гриву, хвост, ноги - пыток и терзаний непочатый край. Да-а, я мучитель, изувер, садист, маньяк, и вообще прелесть. Обожаю играть на душах, умах и нервах. Кого хочу я осчастливить, для той уже спасенья нет.
- Везет мне. - Уши Луны окончательно поникли. Я подхватил с трубы отопления мочалку.
- Итак, Лунная Принцесса, сколько кругов удовольствий Вы еще способны выдержать?
…Упаренную, искупанную, вконец обессилевшую Луну я почти что вытащил из ванной на руках. С безвольно свисающими крыльями, еле переставляя заплетающиеся ноги, она доплелась до дивана-кровати, где и повалилась в изнеможении. Пока я расчесывал волосы и разглаживал перья, кобылица лежала абсолютно безжизненная. Иногда я прижимал ладонь к груди Луны, наслаждаясь ощущением тихого размеренного пульса. Приклеенный на роге скотч побелел и сморщился от воды - я снял его и колпачок. Сам рог стал неожиданно мягким, податливым, свободно гнулся в пальцах. Заинтересовавшись, я попробовал аккуратно завязать рог узлом - и лоб аликорна украсил изящный крендель. Тихо смеясь, вернул рогу прежнюю форму. Принцесса никак не отреагировала на эту шалость, ее морда хранила выражение неземного блаженства.
К тому времени, когда грива и хвост Луны были безукоризненно расчесаны, ее рог вновь стал твердым и гладким. Я надел водолазку и ненадолго отлучился на кухню.
- Т-ты еще не всю меня замучил? - Спросила Луна, чуя приятный аромат. Приоткрыв глаза, она увидела возле себя доску с чашками горячего чая и янтарным медом на блюдце.
- С легким паром. Нет, осталось еще немного.
Окунув палец в мед, я тронул лакомством губы Луны - помедлив, она облизала палец и начала шевелиться активнее: улеглась удобно, взяла чашку в копыта.
- Угощайся, любимая. - Я поднял тост своей чашкой.
- Спасибо, милый мой. Ох, я готовилась вовсе не к этому. - Устало вздохнув, аликорн склонилась к блюдцу с медом и лизнула.
Усмехнувшись, я порывисто вскочил и ушел в спальню, чувствуя спиной настороженный взгляд.
- Лайри, но я же сказа… - Возмущенно начала возражать Луна, увидев, с чем я вернулся. Я тронул ладонью ее губы:
- Тш-ш, не порть мне удовольствие ухаживания за тобой.
Пони задумчиво смолкла, и, пользуясь ее молчанием, я укрыл Луну белой ажурной шалью, приколол брошь и застегнул на шее цепочку.
- Завершим последние штрихи. - Объявил, расставив на доске пузырьки с лаком и взялся за переднее копыто Луны, слыша над ухом сопение существа, в полной мере постигающего свою безысходную участь.
- Что это значит? - Спросила любимая чуть позже, рассматривая несколько линий вдоль края копыта.
- Нижняя зеленая линия - земля. Золотистая над ней - утренняя заря. Голубая над «зарей» - небо. А точки…
- Звезды! - Договорила пони. - Столь простой рисунок со столь большим смыслом.
Украсив все копыта «рисунком Мира», я убрал лак и посуду на стол и отошел от дивана.
- Во-о-от, - удовлетворенно развел руками. - Теперь другое дело. Теперь ты и-де-аль-на!
Чистая, холеная, с лоснящейся шерстью, с красиво уложенной мерцающей гривой и накрашенными копытами, укутанная шалью, взбодрившаяся горячим чаем, полулежащая на диване Эквестрийская принцесса выглядела воистину по-королевски роскошно и неотразимо.
«Мр-р-рм, Селестиюшка, сколько б ты заплатила мне, увидев сестренку в таком прикиде?» - Усмехнулся, беззастенчиво наслаждаясь красотой пони.
- Лайри, я вот-вот от стыда копыта откину… - Шепнула зеленоглазая, опуская взгляд. - За что мне все это счастье?
- Ну, клин клином выбивают. Давай сделаем тебе еще стыднее. - Подошел, обнял за плечи, чувствуя едва ощутимую дрожь мышц, встревоженных прикосновением.
- Ой, не н-гхм-м…
Слабый протест кобылицы был деликатно подавлен и мы долго наслаждались медовым поцелуем. Приятный и уже привычный терпкий запах аликорна. Мягкие губы в окаймлении щекочущих волосков, неуверенный шершавый язык, жаркое томное дыхание. По моему телу стремительно прокатила обжигающая волна вожделения.
- Сейчас я «в порядке»? - Выдохнула Луна, отклонившись назад. Ее глаза сияли счастьем, а крылья слегка оттопырились.
- Да, абсолютно.
- Благодарю. Пожалуйста, раздень меня, и приступим к обряду очищения. Я не хочу как-то испортить эту прекрасную шаль.
- Вот видишь, у тебя появились силы жить. - Улыбнулся я, снимая украшения.
- Не напоминай, - Луна нервно дернула ухом. - Я вела себя отвратительно. Как я могла тогда подумать плохое в отношении тебя?
- Это простительно.
- Ты слишком многое мне прощаешь.
- Потому что я слишком многое знаю о тебе. И люблю тебя.
- Мой рог открыт. Колпачок потерялся? - Луна озабоченно глянула на диван и стол.
- Я снял. Надеть?
- Конечно, надень. Не хватало еще, чтоб я случайно ранила тебя.
Когда кусок пластика вернулся к необычной роли предохранителя, Луна слезла с дивана и деловито остановилась возле стола.
- Нужен огонь. Что мы можем использовать?
Из тумбочки под телефоном я достал почти девственную свечу.
- Годится, - одобрила пони. - Однако как я буду держать ее без телекинеза?
Я воткнул нагретую вилку под прямым углом в нижний конец свечи.
- А черенок ты возьмешь в рот. - Пояснил Луне.
- Изобретательно. - Улыбнулась она. - К счастью, для этого обряда не требуется читать каких-либо заклинаний, работать можно молча.
- Вот, блин, заклинания. Селестия ж не подумала, что в нашем мире нет магии.
Аликорн чуть склонила голову набок:
- Лайри, огонь, вода и иные стихии во всех мирах должны работать одинаково. Если только у вас тут вода не воспламеняется.
- Хм-м, прыжки через костер, «святая» вода и прочее… - Я почесал челюсть. - Ладно, будем пробовать.
Следуя указаниям Луны, я разделся и встал посреди комнаты, лицом к холодной стороне света. Хотя в силу своей кошачести я предпочел бы теплую сторону, да кто знает этих аликорнов, какие замыслы скрывает рог Ее Величества? Подписался - выполняй, солдат.
Держа вилку в зубах, Луна медленно обходит вокруг меня справа налево, с каждым кругом поднимая зажженную свечу немного выше. Я молча наблюдаю за действиями сосредоточенной колдуньи. Вот свеча поднялась до колен. Вот еще выше. Длинный хвост пони приятно щекочет ноги. На уровне живота пламя начало потрескивать, метаться и сильно коптеть. Прищурившись, Луна останавливается, водит свечой, сжигая что-то невидимое. Огонь постепенно успокоился, аликорн продолжает движение. Еще три круга. У груди пламя снова закоптело, мы с Луной смотрим на буйно мечущийся между нами огонь. Он быстро съежился и угас, испустив дух замысловатой нитью серого дыма.
Нахмуренная Луна молча указала крылом на спички - я зажег свечу снова. И пони начала издалека: плавно шагая ко мне через полкомнаты, все также держа свечу на уровне моей груди, Луна не отводила взгляда от огня. Когда она подошла на расстояние вытянутой руки, пламя начало плясать брейк, а уши Луны нервно задергались.
Глянув на меня поверх беснующегося пламени, аликорн повела головой влево, затем вправо - огонь чуть присмирел, вытягиваясь вверх колеблющимся сгустком света, и Луна приблизилась ко мне на шаг.
Так, шаг за шагом, сжигая негативную энергию, пони добилась ровного горения свечи у самой моей груди. И вновь пошла кругом, завершая обряд. Напротив лба свеча начала трещать, Луна замирает, я чувствую кожей ее теплое дыхание и любуюсь отражением огня в глазах.
Еще один круг. Пламя мирно горит возле лица. Взмахом крыла аликорн гасит свечу и кладет на стол.
- Как себячувствие? - Заботливо интересуется.
- Хм, по-моему, без перемен. Не лучше и не хуже чем было раньше.
- Вообще? - Прислонясь крупом к столу, пони окинула меня пристальным взглядом.
- Если ты предполагаешь легкость, воодушевление, освобождение от неких пут, прилив сил - ничего подобного я не чувствую. Может, потому что я слишком грубый и бесчувственный, чтоб правильно воспринимать тонкие материи.