Порочный учитель

 Я хмурю брови.
— За что ты извиняешься?
 Он бросает взгляд на мертвое тело Анджелы.
— Я никогда раньше никого не убивал.
— Однако у тебя отличный выстрел, - говорит Ева.
 Он кивает.
— Мне нравится посещать тренировки по стрельбе по мишеням.
— Она стреляла в меня, Арч. Я ничего другого от тебя и не ожидал, но, возможно, тебе следует извиниться перед Евой. Это ее маму ты застрелил.
 Глаза Арча расширяются.
— Анджела Кармайкл? - он уточняет, становясь белым как полотно.
— Не извиняйся передо мной, - говорит Ева. — Я сама была готова застрелить ее после того, как она выстрелила в тебя. - Она сжимает мою руку. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? - Она снова переводит взгляд на огнестрельную рану, склоняясь надо мной.
— Моя мать - сука за то, что стреляла в тебя, - говорит Ева, глядя на отца, который плачет над ее телом, но я сомневаюсь, что его слезы искренние.
 Арчер разрывает мою рубашку и осматривает рану, заставляя меня вздрогнуть.
— Элейн уже вернулась после каникул?
 Я пожимаю плечами, морщась от этого движения.
— Не знаю. Позвони ей.
 Арчер достает свой мобильный телефон из кармана и набирает ее номер.
— Привет, Элейн. Ты случайно не вернулась в академию? - Он кивает. — Отлично. С Оаком произошел небольшой несчастный случай. Можешь встретить нас у его коттеджа? - На несколько мгновений повисает тишина. — Отлично, увидимся через минуту.
 Он встречает мой взгляд.
— Она уже в пути. Пять минут.
 Я хмыкаю и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на отца Евы.
— Пусть охрана выведет его из помещения.
 Джейми вскакивает на ноги, сжимая руки в кулаки.
— Прояви немного уважения. Твоя обезьяна только что убила мою жену.
 Арчер рычит и подходит к нему вплотную.
— Кого ты назвал обезьяной?
— Папа, просто уходи, - говорит Ева, глядя на него. — Забери тело мамы, но просто уходи.
 Он смотрит ей в глаза, и я вижу в них намек на сожаление.
— Хорошо, знай, что я ничего этого не хотел, Ева. Я хотел, чтобы ты была успешной, вышла замуж за человека, который мог бы править нашей империей.
— Это не то, чего хотела я. И это все, что имеет значение, поскольку это моя жизнь.
 Он вздыхает и достает свой мобильный, несомненно, звоня кому-то из машины, чтобы тот пришел и помог ему убрать тело Анджелы с пола в гостиной. Мгновение спустя появляется один из его парней, и широко раскрытыми глазами осматривает хаотичную сцену перед ним.
— Помоги мне перенести ее, - приказывает Джейми.
 Он делает, как сказано, берет её за ноги, в то время как Джейми хватает за руки, а затем немилосердно выносит тело из коттеджа по направлению к машине.
 Сестра Джаспер появляется несколько минут спустя, слегка запыхавшись.
— О Боже, что здесь произошло?
— Оака ранили в плечо, - говорит Арчер, качая головой. — Не думаю, что это слишком серьезно.
 Арчер и Ева убираются с ее пути, чтобы она могла осмотреть мою рану. Элейн трогает ее, болезненно двигая моей рукой.
— С Оаком все будет в порядке, - объявляет медсестра. — Мы отвезем его в медпункт, чтобы наложить несколько швов, но пуля вышла, так что ему понадобится только аспирин и бинт, чтобы перевязать рану. - Она бросает на меня многозначительный взгляд. — Тем не менее, тебе очень повезло. - Ее брови хмурятся. — Что ты здесь делаешь, Ева?
 Я прочищаю горло.
— Мы с Евой поженились сегодня днем.
 Глаза Элейн расширяются, и она усмехается.
— Что, прости?
— Да, мы поженились, - повторяет Ева. — Сейчас это не важно. - Она подходит и помогает мне подняться на ноги, поддерживая меня. — Нам нужно подлатать моего мужа. - Она бросает на Элейн колкий взгляд, и та судорожно кивает.
— Конечно, следуйте за мной.
 Я хватаюсь за Еву для поддержки, затем Арчер тоже протягивает мне свою руку, и мы направляемся к главному зданию школы.
 Я не так представлял себе окончание нашего свадебного дня, но могу сказать, что я благодарен за то, что мы оба живы и Джейми сдался. Тот факт, что он ушел с телом своей жены, говорит о том, что он не намерен бороться с этим.
 
 Ева наконец-то свободна, и я могу защитить ее от мира, частью которого она не хочет быть.
Глава 34
Ева
 Моё сердце колотится так сильно, что я едва слышу студентов по ту сторону занавеса.
 Оак намерен объявить о нашей свадьбе всей школе во время приветственного собрания в зале сегодня ровно через пять минут.
 Он сказал, что я не обязана присутствовать, но мне показалось неправильным оставить его рассказывать всем в одиночку. Наталья, Камилла и Адрианна вернулись еще вчера по моей просьбе, чтобы я лично сообщила им эту новость.
 Сначала я лишила всех троих дара речи, но как только они наконец заговорили, я объяснила все сумасшедшие, отвратительные вещи, которые произошли во время зимних каникул. Они были рады за меня, когда оправились от шока.
 Оак также рассказал обо всем персоналу, который, за исключением Гаврила и, конечно, Арчера, был очень потрясен. Некоторые выразили протест, утверждая, что это аморально. Однако Оак заявил, что вся школьная структура аморальна, поэтому он не считает их аргументы весомыми.
 Я готова к странным взглядам и шуткам в свой адрес, как только это станет достоянием общественности, но меня это не волнует. У меня есть любимый мужчина, и три замечательные подруги, которые меня поддерживают.
 Оак прочищает горло в микрофон, и я понимаю, что время пришло.
Черт.
 Это безумие.
 Мы также ожидаем некоторой негативной реакции со стороны родителей учащихся, как только это станет общеизвестным, но Оак считает, что все будет не так плохо, как я думаю.
— С возвращением в Академию Синдиката. Надеюсь, вы все хорошо провели зимние каникулы.
 В толпе раздается несколько выкриков, но Оак их игнорирует.
— Мне нужно сделать довольно противоречивое заявление, которое может шокировать многих из вас.
 Арчер кивает мне, и я выхожу на сцену к Оаку, замечая ободряюще улыбающуюся Наталью в первых рядах толпы.
— На зимних каникулах Ева Кармайкл стала Евой Бирн, моей женой. Теперь она живет со мной в коттедже на территории академии. На случай, если у кого-то из вас возникнет вопрос, почему вы видите, как ваш преподаватель целует студентку или тайком приводит ее к себе домой.
 Я замечаю, как он многозначительно смотрит на Дмитрия, который выглядит разъяренным нашим внезапным заявлением.
 Многие студенты перешептываются между собой, и все выглядят растерянными или испытывающими отвращение.
— Я понимаю, что это очень необычно, но мы с Евой полюбили друг друга и поженились. Всё очень просто. Если у вас есть вопросы, я приму их сейчас.
 Элиас ухмыляется и поднимает руку.
— Да, Элиас.
— Вы трахали ее в классе, профессор?
 На виске Оака вздувается вена, когда он сжимает челюсти.
— Любой, кто скажет что-нибудь глупое, проведет утро с профессором Ниткиным. Я принимаю только уважительные вопросы.
 Он кивает Гаврилу, который выходит вперед, хватает Элиаса за локоть и тащит его из комнаты.
 Весь зал затихает, заставляя меня задуматься, что же Гаврил Ниткин делает с людьми.
  Как он вселяет такой страх в студентов, рожденных быть убийцами? 
— Еще вопросы есть? - Спрашивает Оак.
 Парень, которого я не узнаю, поднимает руку.
— Да, Джейден.
— Значит ли это, что Вы больше не будете ее учить, ведь наверняка может возникнуть вопрос о несправедливом отношении к ней, когда речь идет об оценках?
 Его вопрос вызывает несколько смешков, но я полагаю, что он справедлив.
— Ева останется на занятиях, которые я преподаю, но профессор Ниткин будет оценивать ее работы и экзамены, чтобы избежать возможного вопроса о фаворитизме.
 Оак оглядывает остальных учеников.
— Кто-нибудь еще?
 Мой желудок сжимается, когда я вижу, как Дмитрий поднимает руку.