Смерть и фокусник

– Заперто изнутри, – сказала Олив, – так же, как и дверь.
Делла повернулась и с содроганием посмотрела на труп, а потом увидела в дальнем углу комнаты деревянный сундук… Олив поймала взгляд Деллы и кивнула в его сторону. Делла недоверчиво нахмурилась. Олив пожала плечами, как бы говоря:
– А где же ему еще быть?
Обе женщины осторожно прошли по мягкому плюшевому ковру к сундуку. Олив посмотрела на Деллу и прижала палец к губам. Она взяла кочергу из камина и подняла ее над головой. Затем быстро кивнула Делле.
Делла наклонилась вперед и открыла сундук.
Олив издала яростный боевой клич и замахнулась кочергой, как теннисной ракеткой, но ударила в пустоту. Обе женщины заглянули в сундук. Он был абсолютно пуст.
– И где же убийца? – спросила Делла.
Олив выпустила кочергу из рук, и та упала на ковер.
– Я не знаю, – ответила она.
– Мне нужно выпить, – заявила Делла. Олив не ответила. – Нет, я серьезно. Мне действительно нужно выпить.
– На бюро стоит херес, – рассеянно предложила Олив.
– А ничего покрепче нет?
– На кухне есть бренди.
– Проводите меня, – попросила Делла. – Мне нужно выйти из этой комнаты.
Олив уступила:
– Может, вы и правы. Здесь нам делать нечего.
Обе женщины вышли из комнаты, и Олив направилась на кухню, но не раньше, чем захлопнула за собой дверь кабинета, снова закрыв там покойного доктора Риса.
После бокала бренди им обеим стало немного лучше. Их ужас не уменьшился, но они теперь были готовы к решению практических вопросов.
– Чего я не понимаю, – начала Делла, – так это куда мог деться убийца.
– Никуда, – решила Олив. – Ему некуда было идти.
  
Глава V. El Nacimiento
 
К тому времени, когда инспектор Джордж Флинт прибыл в дом Рисов, дождь утих. Его провели в комнату, где было совершено убийство. Ансельм Рис все еще сидел в кресле с перерезанным горлом.
– Ну и кошмар, – сказал Флинт, ни к кому конкретно не обращаясь. Так и было: голова Риса оказалась почти отрублена одним ударом. Но выражение спокойствия на его мертвом лице поразило даже такого стреляного воробья, как Флинт.
Отношение Флинта к преступности было философским; будучи в целом противником правонарушений, он все же видел в них общественную необходимость. Возьмем, к примеру, убийство. Большинство убийств – это грязные дела на задворках, в них нет никакой тайны или магии. Обычно преступником становится тот, кто был ближе всего к жертве. Но в последние несколько лет он все чаще замечал, что в городе, словно туман, появляется новый жанр преступлений. Это были загадочные преступления: как правило, они происходили в высшем обществе, когда людей в запертых комнатах убивали при маловероятных обстоятельствах, или когда, например, человека находили задушенным в заснеженном поле, а к трупу вел лишь один след.
Нельзя было позволять себе эмоционально вовлекаться ни в одно дело. Нужно было сохранять дистанцию. Чтобы раскрыть преступление такого рода, нужен особый склад ума, которым Флинт просто не обладал.
– Есть следы оружия?
– Нет, – ответил Джером Хук. Это был напарник Флинта, долговязый молодой человек.
– Значит, убийца забрал его с собой. Или же спрятал его где-то в этой комнате. Есть успехи в поисках таинственного посетителя, который приходил сюда ранее вечером? Того, кто нагнал страху на миссис Тернер?
– Пока нет. Мы подключили к делу ищеек.
– Хорошо. Дайте мне знать, как только что-нибудь выведаете. А что насчет этой комнаты? Только не говорите мне, что мы имеем дело со всей этой ерундой про «герметично закрытое помещение».
– Боюсь, что да, сэр. И Олив Тернер, и Делла Куксон подтвердили, что дверь кабинета была заперта изнутри. И как вы сами видите, окно тоже заперто изнутри.
– Но убийца должен был выбраться этим путем. Если бы он прошел через дверь в холл, Олив увидела бы его. Это значит, что он должен был пройти через окно, а затем с помощью какой-то хитрости запереть его изнутри.
– Боюсь, это невозможно, сэр. Видите ли, к моменту убийства уже давно шел дождь. А прямо за окном находится клумба, следом за которой виднелась лужайка. Так что никто не мог уйти этим путем, не оставив следов. А их, как видите, нет.
 
В саду были отпечатки мужской обуви, но они не вели ни к дому, ни к окну. Значит, кто-то был в саду той ночью, во время ливня. Но кто бы это ни был, невозможно было сказать, произошло ли это до, во время или после убийства. Это мог быть даже неуклюжий констебль. Случались и более странные вещи.
– Понятно. – Флинт рассматривал труп, сцепив пальцы. – Итак, у нас есть убийца, который исчез, как призрак. Мы абсолютно уверены, что Рис был жив, когда таинственный человек ушел?
– Да. Он говорил с Олив через дверь. И было слышно, как он отвечал на телефонный звонок.
– Значит, убийство произошло в течение нескольких минут между уходом посетителя и приходом Деллы Куксон. Мы же это предполагаем?
– Похоже на то, сэр.
– А мы знаем, почему мисс Куксон нанесла ему визит так поздно?
Хук пожал плечами:
– Она в гостиной, сэр. Ждет, допроса. Экономка с ней.
Делла красовалась на старинной кушетке. Она выглядела как на афише к одной из пьес с ее участием. Флинт, хотя и был на мгновение потрясен, сумел вернуть себе привычное бесстрастное выражение лица.
– Вы были пациенткой доктора Риса, верно?
Она стиснула зубы:
– Да, я посещала его около месяца.
– По какой причине?
– Я не понимаю, почему должна отвечать на этот вопрос. Это не имеет никакого отношения к тому, что произошло здесь сегодня вечером, это я вам могу сказать точно.
Флинт примирительно склонил голову:
– Это ваша прерогатива. Но, пожалуйста, помните, что у нас будет полный доступ к записям врача, так что вы вполне можете все нам рассказать.
Но она хранила молчание.
Олив Тернер сидела у окна и смотрела на улицу, при этом ее лицо ее было белым, как мел. Она слегка вздрогнула, когда Флинт подошел к ней:
– Извините, – сказала она, – я глубоко потрясена случившимся.
– Все в порядке, это вполне понятно. Я просто хотел задать вам пару вопросов, пока события сегодняшнего вечера еще свежи в вашей памяти.
Экономка неопределенно махнула рукой:
– Задавайте.
– Этот посетитель – мужчина, который приходил к доктору Рису до визита мисс Куксон. Вы полностью уверены, что вы никогда его раньше не видели?
– Да. Это незнакомец. Все в нем, его лицо, голос… Было похоже, что он замаскировался. Как будто он пытался скрыть, кто он такой на самом деле.
– Как вы думаете, почему?
Олив посмотрела на него остекленевшим взглядом:
– Откуда мне знать?
– Вы сказали, что доктор Рис ожидал его. Доктор как-то намекал вам, о чем пойдет речь?
– Нет. Но я предположила, что он, должно быть, его пациент. Доктор держал список своих пациентов в секрете.
– И он регулярно принимал пациентов по вечерам?
– Нет. Он строго придерживался дневных часов. Вот почему у меня возникли подозрения.
– И что-то в поведении этого человека вас насторожило?’
Она задумалась на мгновение:
– Он был немного похож на раненое животное. Было в нем было что-то дерганое и неуравновешенное, и было непонятно, что он будет делать дальше. Кроме того, он был здесь в первый раз.
– Почему вы так думаете?
– Когда я сказала ему, что доктор ждет его в кабинете, он направился к лестнице. Посетитель, который уже был в доме, должен знать, что кабинет находится на первом этаже. Это логично.
– Хм! – Флинт постучал по подбородку мозолистым указательным пальцем. – Это очень полезное наблюдение, спасибо, миссис Тернер.
Флинт оставил женщин и снова направился в кабинет. Его коллега Джером Хук сопровождал его, делая пометки в блокноте.
– Итак, – начал Флинт, – давайте повторим действия доктора. Он работал над своими записями. Мы знаем, что он писал?
– Он печатал статью для The Alienist Review. Его записи неполные: фактически они обрываются на середине предложения, как будто его прервали.