Восхождение лорда Темпера (СИ)

Мы провели на Медвежьем острове почти четыре дня, три из которых были потрачены на поиск того самого медведя.
Все эти пляски с бубном вокруг Старого Джиора, в виде объяснений моих намерений и способа заработка, были ради этого момента. Нельзя просто приплыть к Мормонтам и сказать “поймайте мне ваше тотемное животное и доставьте сюда”.
Это Вестерос. Обитель лордов и рыцарей, людей живущих в первую очередь по законам чести и долга. Нельзя просто прийти к представителю благородного дома, неважно Ланнистер это, Фаулер или Мормонт, и потребовать продать их символ. Это аналогично просьбе прийти к Таргариенам и потребовать отдать череп Балериона Черного Ужаса или прийти к Болтонам и попросить продать их знаменитые фамильные плащи, сшитые из кожи Старков. То есть является очень сильным оскорблением для всего рода.
Нужна причина. Очень веская причина, которая сможет удовлетворить все каноны местной чести. И я нашел эту причину, а точнее две. Первая это естественно еда, проданная по сниженным ценам (хотя по факту я купил ее в два раза дешевле) и обещание, что после показа “заморским торгашам гордого символа Мормонтов" я отвезу его назад в Вестерос и выпущу где-нибудь на Севере. Без соблюдения этих двух пунктов, Мормонт не только отказался бы от моего предложения, но и не продал бы не одной шкуры.
- Господин Феликс, его привезли! – От размышлений о трудностях во взаимоотношениях между людьми, меня отвлек голос Эдварда, уже закончившего руководить погрузкой последних тюков пушнины и в данный момент указывающего в сторону леса.
А там было на что посмотреть. В огромной клетке, заказанной еще в Староместе и специально помещенной на корабль, которую с помощью заранее подкладываемых бревен катили в сторону корабля несколько десятков мужиков, сидел настоящий монстр. Огромное мохнатое чудище одним своим видом внушало страх. Бурый мех, во множестве мест запутавшийся и висящей клоками, острые и длинные черные когти, пасть в один укус способная отгрызть голову взрослому человеку… старый, но все еще находящийся на пике силы матерый зверь. В полтора раза больше своих сородичей, он спокойно лежал на дне клетки и, со скрытой угрозой во взгляде, осматривал окрестности. Я не тешил себя иллюзиями, что он надолго останется спокоен. Даже отсюда, почти за двести ярдов от корабля я видел внушительные следы, от когтей оставленные на стенках клетки. Недостаточно большие, чтобы сломать клетку и вырваться из заточения, но достаточные, чтобы с легкостью разорвать человека на куски.
«И как они только его поймали?» - Задумался я, наблюдая как мой “товар” потихоньку подкатывают к заранее подготовленному плоту, на котором того уже доставят на корабль. Мне даже стало интересно, как будущий триарх будет его содержать. На нем мяса не напасешься. Хотя, вспоминая, сколько денег мне пообещали за этого зверя, то не следует даже задумываться о тратах на него.
Да, я не собирался соблюдать второй пункт договора с Мормонтом. Сделка на этого медведя уже была заключена и посол одного из триархов Волантиса очень прямо намекнул, что со мной будет, если что-то пойдет не так. И смерть была бы в таком случае избавлением, а не наказанием.
Как бы я не подбадривал себя, но в этом мире я пока никто. Да я владею тремя быстроходными кораблями, да у меня есть неплохая команда в четыре сотни преданных матросов, да у меня есть хорошие друзья, которые легко пройдут со мной огонь, воду и медные трубы… но это все. Для большинства жителей Вестероса я всего лишь недоучка, быстро сбежавший из Цитадели, и второй сын бедного межевого рыцаря, которому однажды повезло на турнире. В Эссосе в первую очередь смотрят на глубину кошелька собеседника, а с этим у меня было не все хорошо. Деньги, до этого накапливаемые почти 16 лет были почти полностью потрачены, а новых источников доходов не было. У меня осталось лишь 300 золотых драконов, половина которых испарится по пути к Волантису. Так что этот медведь был моим самым главным и рискованным вложением. Если он доберется до Вольных городов живым я стану очень богатым.
 
- Опасный зверь. – Раздался громкий и знакомый бас возле меня, заставив на мгновение вздрогнуть. – Сильная. Не зря является одной жен медвежьего короля.
«Нельзя так сильно терять бдительность». – Подумал я, посмотрев в сторону подошедшего гостя. Им оказался Джорах Мормонт, единственный сын местного лорда. Я не особо много с ним общался, но даже так он оставил о себе впечатление истинного Северянина – неразговорчивый, слегка грубоватый, суровый и с недоверием относящийся к чужакам. И все это сочеталось у него с огромной любовью к семье, в присутствии которой он становился совсем другим человеком. До сих помню, как во дворе усадьбы, он играл с маленькой Дейси, его племянницей, устраивая потешную битву на детских булавах. Таковы все жители севера – жесткие и холодные снаружи и теплые внутри. – «Эх, даже зависть берет. Как же я скучаю по своим вну… так стоп! Что?!»
- Это самка?! – Судя по тому, как заржал Мормонт, схватившись за живот, мой ошарашенный вид его знатно повеселил. Лишь знатно отсмеявшись и распрямив спину, он смог дать нормальный ответ.
- Это одна из пяти жен медвежьего короля. – Уже более осмысленно и появившейся серьёзностью во взгляде, сказал он. – У нас на Севере в любом более или менее крупном лесу есть свой король. Зверь, настолько превосходящий в росте и стати остальных, что другие его сородичи на его фоне кажутся карликами. По легенде звериные короли благословлены Старыми богами и хранят их последние алтари, живя в огромных чародревных богорощах. Не знаю на счет юга, но у нас, кроме Медвежьего царя, доподлинно известны еще три – гигантский черный волк, живущий в Волчьем лесу и правящий тамошними стаями, старый львоящер, уже несколько сотен лет правящий Мокрым лесом, и Зимняя лиса, обитающая в лесах Кархолда. По легендам именно благодаря ей и ее предкам, Карстарки взяли свой герб – белое солнце.
Рассказанная история была для меня настоящим откровением. Не в одной книге о Севере, которую я читал в Цитадели, не было и намека на этих зверей-хранителей.
«Правду говорят – век живи век учись». – Подумал я благодаря Мормонта и отправляясь с ним в трюмы корабля. Нужно было отдать последнюю часть оплаты – бочонок золотого борского вина, купленного еще в первое плавание судов на Арбор.
После погрузки последнего “живого” груза и прощания с довольным Мормонтом, который с обожанием посматривал на бочонок в своих руках, началась быстрая подготовка к отплытию. До поставленного срока осталось всего два месяца, и лучше было бы поторопиться, чтобы не опоздать.
Вместе со мной в плаванье отправляли еще двадцать уроженцев Медвежьего острова, пожелавших увидеть мир и заработать денег для своих семей. Все они были еще молодыми, но очень опытными воинами, закаленными негостеприимной природой Севера и постоянными стычками с железянами и одичалыми. Именно в расчете на это я не стал набирать охрану еще в Староместе. Северяне, в отличие от южных наемников, в первую очередь ценят свое слово, а не деньги. С ними я могу быть уверен, что меня не предадут или не ударят в спину в самый неожиданный момент.
«Суровые, закалённые в боях, преданные нанимателю и честные до одури». – С гордостью подумал я, смотря как Виктарион пристраивает их к работам на корабле, под присмотром более опытных матросов. – «Почти идеальные солдаты».
Отплытие прошло как-то буднично. Нас не провожала большая толпа, лишь несколько женщин, чьи сыновья и братья отправлялись со мной, пришли на пирс. Даже лорд Мормонт не пришел лично, прислав вместо себя своего сына, судя по глазам уже успевшего продегустировать полученное вино.
«Северяне». – Размышлял я, прогуливаясь в трюме и смотря на нашу гостью. – «Как бы они не радовались привезенной нами едой, для них мы все равно останемся чужаками, которые должны будут уйти. Правду говорил мейстер Эпин – чтобы завоевать Север его надо полностью истребить и заселить заново».
Сейчас мы держим курс на Темнолесье – замок рода Гловер, контролирующих самый большой на континенте лес. Там мы сможем с легкостью получить хорошее пополнение из лесовиков и горцев, живущих в расположенных недалеко Северных горах, и распродать оставшийся товар, которого осталось еще очень много. Все же лорды это не торговцы и я с легкостью смог надуть Старого Медведя, видать возгордившегося, что в этот раз получил еду в два раза дешевле.