Куда идем мы… - 3 (СИ)

– Так фигурка же! – удивился наследник. – Да и одно явление призрака папы маме чего стоит! Ну и вообще – раз вы даже меня убедили против отца восстать, то уж посторонним людям объяснить все и труда не составит.
Псих поморщился:
– Ты показался мне умнее, а сейчас как ребенок тупишь, хотя принц. Фигурка твоя – фуфло, а не аргумент! – без затей сказал он. – Она вообще ничего не доказывает. Может, ты просто решил отца свергнуть, послал верных людишек. Те нашли кота-волшебника, грохнули его и фигурку забрали. Или даже не грохали, а тупо выкупили артефакт. Ему-то он нафига, если бабр работает только в Иркутской области? Принесли статуэтку тебе, а ты вокруг нее и насочинял всю эту байду про убийство папы и подменного волшебника.
– А слова призрака? – жалобно спросил принц. – Ну, которые он маме сказал?
– Ой, не смеши, – хихикнул Псих. – Твоя мама за-ради любимого сыночка все что хочешь расскажет, даже поведает – о чем говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем на литовской границе. Она вообще не свидетель.
– А кто же тогда свидетель? – с отчаянием в голосе спросил наследник.
– Труп! – веско сказал Псих. – Вот единственный и неповторимый свидетель. Старый ментовской принцип: «Есть труп – есть дело, нет трупа – нету дела». Когда мы народу труп покажем, и скажем – вот! Вот он, ваш правитель-покойник! А теперь, уважаемый народ – внимание, вопрос – кто же тогда сидит на троне?
– Псих, ты обкурился, что ли? – с тревогой влез в разговор свин. – Он не просто покойник, он уже три года как покойник. Три года в колодце лежит! Что там от него осталось? Что ты несешь, что мы народу покажем? Череп гладкий? Так вон, иди на кладбище и накопай себе сколько надо. И в колодец лезть не придется.
– Господи, с кем я общаюсь? – обезьян воздел глаза к небу. – С кем я вынужден работать? Какая махровая дремучесть и мракобесие меня окружают! Жир, тебя хоть что-нибудь в жизни интересует, кроме жратвы и сисек? Ах, да, интересует. Еще тебя интересует здоровый крепкий сон. Как я про него забыл.
Свиноид насупился:
– Ты бы лучше объяснил, чем обзываться. Я, извини, в сохранении трупов не специалист. Я в их производстве специалист.
– Если человек становится призраком, – неожиданно вступил в разговор молчаливый Тот, – его тело остается нетленным. Но никто не знает, потому что это происходит. Только предположения. Только предположения.
– Вот! – воздел палец к небу Псих. – Сразу видно, человек шарит. Потому что занимается самообразованием, а не только жрет, спит и гадит. Пока призрак не развеется окончательно, его тело выглядит как живое, ни малейших признаков разложения. Вообще наше счастье, что призраки очень редко появляются. Иначе на Земле было бы не протолкнуться от как будто вчера убитых трупов. И, кстати, никто не знает, почему некоторые убитые становятся призраками, а абсолютное большинство – нет.
– Только предположения! – закивал Тот. – Только предположения. В Амуре на дне таких четыре утопленника лежит. Как живые! Как живые! Их никто не трогает, даже раки тупые. Потому что нельзя. Потому что нельзя. А призраки наверху слоняются. Вообще не приходят.
– Ладно, я понял, – подвел итог обсуждению Четвертый. – Судя по всему, придется обязательно в колодец лезть. Псих, у тебя вообще есть план?
– А что тут планировать? – пожал плечами Псих. – Принцу надо срочно домой возвращаться, уже официально. Чтобы, когда буза начнется, было кому власть передать. А пока он добираться будет, мы тем временем вдвоем к колодцу метнемся, с главной уликой разбираться будем.
– А с кем вдвоем? – поинтересовался Четвертый.
– Ну вы же в курсе моего отношения к воде? – немного смутился обезьян. – Я ее недолюбливаю, поэтому в колодец не полезу. Я там и не найду ничего. Тут специалист нужен.
– Ну да, по водной части у нас спецы Жир с Тотом, – кивнул Четвертый. – Который из них?
– Поскольку охранять тебя останется один-единственный человек, я бы на эту роль предложил Тота. Он надежней и хотя бы спать все время не будет. А мы с Жиром быстренько к колодцу метнемся.
 
– Ну кто бы сомневался! – свин просто захрюкал от возмущения. – В тепле и мягкой постельке кушанькать вкусняшки от настоятеля будет Тот. А вешать на себя статью за нелегальное проникновение и лезть голым задом в холодную воду будет, разумеется, Жир. Вы тут все меня угнетаете и эксплуатируете. Мало вам того, что я ваши вещи постоянно ношу, а вы вообще знаете, сколько они весят?
– Жир, ну не начинай, а? – почти ласково попросил Псих. – Тот не меньше тебя таскает. И вообще, давай не будем доводить дело до скандалов, ссор и стука посоха об твою черепную коробку? Иди, собирайся, а я пока спутников принца разбужу.
Свин сплюнул и пошел к вещам, сваленным в углу.
г. Иркутск,
столица Иркутской локации.
52°17′ с. ш. 104°18′ в. д.
На дело Псих и Жир отправились ночью, в самую собачью вахту, ближе к рассвету. Выпрыгнув из портала сразу на территории дворца, они короткими перебежками, страхуя друг друга, двинулись в направлении высокой кирпичной башни.
– Блин, как в молодость вернулся, – ностальгически вздохнул Жир. – Разведка и диверсия, диверсия и разведка.
– Ты еще разведку боем вспомни, милитарист, – хмыкнул Псих.
– Боем нельзя! Увязнем, – авторитетно сказал Жир. – Слишком уж здесь народу много.
Народу на страже закрытого для посещений парка было и вправду изрядно. Несмотря на позднюю ночь, двое охранников стояли возле запертых ворот, а еще две пары постоянно патрулировали парк по периметру, вышагивая вдоль высокого трехметрового забора. И непонятно сколько сидело в караулке.
– Нормально так, – шепотом прокомментировал Жир, лежа за кустами и наблюдая за часовыми. – Периметр собственного дворца у него – решето-решетом, а какой-то сраный парк охраняют как казну.
– Ты сказки в детстве читал? – спросил Псих. – Помнишь сказочку про смерть Кощееву? В этом парке у правителя то самое яйцо с иголочкой и хранится, вот он его и охраняет как… Как собственные яйца.
– В детстве я с братьями и сестрами толкался возле корыта с ботвиньей. – оскорбленно ответил Жир. – А ты, подозреваю, в детстве по прутьям клетки в зоопарке прыгал. И сказки свои прочел взрослым половозрелым лбом, много после перерождения. А сейчас понтов-то, понтов…
– Заткнись, а? – попросил Псих. – Ну подумаешь, оговорился. Скажи лучше, как внутрь проникать будем?
– Ой, да перестань! – махнул рукой свиноид. – Это даже не для стажеров задачка. У нас семь минут будет между уходом одной двойки и появлением второй. За это время инвалид переберется. Давай, чтобы без следов, магию использовать не будем. Ты меня на забор подсадишь, а потом сам переберешься. Сможешь?
– Ты прикалываешься? – Псих исподлобья посмотрел на напарника. – Сможет ли полутораметровая обезьяна перелезть через трехметровый забор? Шутишь?
В итоге преодоление препятствия прошло без сучка, без задоринки. Разве что сложивший руки в замок Псих перестарался, и не подсадил Жира на забор, а перебросил через него. Тот рухнул на той стороне в какие-то колючие кусты, из которых промычал что-то нецензурное.
Потом диверсанты отбежали подальше от забора и огляделись, благо ночное зрение у обоих было прокачено до упора.
 
 
Роспись стен и легкие перила
 
Плесень запустения покрыла;
 
Покосились набок павильоны,
 
Розы увядают и пионы,
 
Тиной затянуло пруд глубокий,
 
На прибрежьях – заросли осоки.
 
Потерял жасмин благоуханье,
 
Засыхает роза без вниманья,
 
Мальвы средь травы ползучей луга
 
Только душат и глушат друг друга;
 
Там, где люди некогда ходили,
 
Мхи дорожки прежние покрыли,
 
Дикая трава, полыни клочья
 
На дорогу перешли с обочин,
 
Мостиков коснулось разрушенье, –
 
Сад являл картину запустенья.