Надежда феникса (СИ)

Выдохнув все это, я глубоко вздохнула. Несмотря на жару, по коже бежал холодок, а еще почему-то становилось очень неуютно под этим взглядом. Как будто я обещала выйти за него замуж, а сбежала с его другом, прихватив все подарки и комнатную собачку.
— Понимаю, что вы обижены, Надежда, — спустя короткую паузу произнес император. — Но и меня вы тоже должны понять. Я первое лицо Эверона, и я никому не могу позволить говорить с собой в таком тоне, в каком говорили вы.
Я передернула плечами:
— Возможно, нам с вами лучше вообще не говорить.
Развернулась, чтобы уйти, но он перехватил мою руку.
— Послушайте. Да послушайте же! Возможно, отчасти я был к вам несправедлив…
— Отчасти?
— Вы можете хотя бы раз не перебивать?
— Я вас не перебиваю! Говорите, что хотите.
— И на том спасибо. Так вот, я не привык к таким женщинам, как вы, Надежда. Вы все решаете самостоятельно, в моем мире так не принято. В моем мире не принято отвергать мои предложения. И уж тем более ставить мои решения под сомнения. Вы оказались в новом мире, и как вы себя почувствовали? Легко адаптировались? Но я рядом с вами оказался в новом мире тоже. Для меня вы — неисследованная территория. Я не всегда понимаю, как себя с вами вести: так же, как вы не всегда понимаете, как себя вести со мной.
Неисследованная территория. Да, пожалуй его устами это практически комплимент.
Несмотря на то, что я выспалась, я вдруг снова почувствовала себя невероятно усталой. Ну а чего я ждала на самом деле? Что он мне в любви признается? Замуж позовет? 
Ничего! Ничего я не ждала!
— Я бы хотел предложить вам начать все с чистого листа. Познакомиться заново. Обсудить все возможные перспективы общения и сотрудничества.
Сотрудничества.
Ну да. Конечно.
Я вздохнула:
— Нет. 
— Нет? — искренне изумился его императорское величество.
— Нет. Не потому, что произошло, предвосхищая ваш вопрос. Не потому, что я на вас в обиде или что-то такое. Просто меня это больше не интересует. Да, я очень хотела бы спасти Веру, хотела бы ее исцелить. Но не ценой потери себя и своего… — я задумалась над эпитетом. — В общем, считайте, что не ценой потери своей силы. Для вас так будет понятнее. Поэтому, ваше величество, сегодня мы с вами видимся в последний раз. Больше я не хочу с вами говорить, и видеть вас тоже не хочу. И да, вопреки вашим представлениям, я благодарна за то, что вы приняли меня во дворце и спасли от Лавэя, но на этом все.
Глубоко вздохнув, я развернулась и зашагала в сторону двери, ведущей в столовую. По крайней мере, я оттуда пришла, и так быстрее найду дорогу. К себе в комнату, потому что сейчас мне грозило разреветься прямо на глазах у него, а этого совершенно не хотелось. Каждый шаг давался тяжело, как будто я с корнями выдирала себя из земли, как дерево. Причем эти самые корни рвались.
Почему это получилось так больно? Не представляю.
Мы были знакомы всего-ничего, чаще спорили, чем нормально разговаривали, а еще между нами не было ровным счетом ничего общего, кроме моей силы. И все же сейчас я себя чувствовала так, будто на каждую ногу навязали по пудовой гире.
К счастью, они не помешали мне войти в столовую, где слуги уже убирали скатерть. Стоило мне появиться, все тут же замерли и снова принялись кланяться (как же, избранная Миранхарда появилась!), но я не стала задерживаться, просто прошла мимо.
Указателей здесь не было, но я на удивление точно запомнила, куда идти. Не пришлось даже обращаться за помощью к щелкающей при моем появлении каблуками страже, вытягивающейся в струну. Где-то на ходу передумала идти к себе и свернула в сторону небольшого балкончика, с которого открывался вид на сверкающее закатным солнцем море.
Столько солнца, сколько в Эвероне, я никогда не видела. Мне казалось, этот мир насквозь им пропитался: так же, как он дышал магией. Дышал жизнью. Даже жаль, что мне в нем не место.
Когда я говорила, что не готова спасать Веру ценой своей силы, я думала не о силе. Отдать свою магию я была готова, но я была не готова окончательно потерять себя. Раствориться в отношениях, в которых я не нужна. Кажется, к такому я никогда не была готова, в моих представлениях я встречала мужчину, с которым у нас взаимная любовь и партнерство во всем. Но рядом с Фениксом я была как никогда близка к тому, чтобы этой мечтой пренебречь. Чтобы поддаться на его уговоры, остаться с ним. Провести рядом — сколько там — месяц? Два? Пока не проснется моя сила, и он ее не заберет, а потом всю оставшуюся жизнь собирать себя по кусочкам. Потому что чувство к нему медленно, но верно прорастало во мне, с каждой нашей встречей все сильнее пуская корни в сердце.
 
Я смотрела на закат, пока раскаленный диск не спрятался за водной гладью, а потом развернулась и подошла к страже.
— Проводите меня к моей семье, — попросила высокого статного широкоплечего мужчину.
Пообщаюсь с бабулей и Любой, а потом пойду к себе. Спать.
Что-то мне подсказывает, что перед визитом в земли алых сирин надо хорошо выспаться.
Глава 16. Откровенные разговоры, или о чем не договаривал Феникс
Утро порадовало ярким солнцем и улыбчивой девушкой, которая принесла завтрак. Видимо, памятуя о вчерашнем неудавшемся ужине, Миранхард принял взвешенное решение покормить каждого в своей комнате во избежание драки. К слову, драка или международный конфликт могли случиться не только между императором и драконом, но и между мной и Любой. Сестра, когда я пришла поговорить с бабулей, смотрела на меня волком, но уходить не спешила. Дерзила, словно ей деньги за каждую колкость платили, и мы чуть не поругались. В итоге мне так и не удалось выяснить, что же произошло вчера, и почему Люба так откровенно пикировалась с местным правителем. Сама она на вопросы не отвечала, а спрашивать бабушку при ней было бы верхом нетактичности, поэтому я предпочла оставить это на потом.
В дорогу мне приготовили очень удобную одежду: блузу, брюки, накидку на голову — на случай, если будет печь солнце. Ее можно было замотать как тюрбан (служанка с удовольствием показала мне, как это делается) или просто накинуть как платок. Обувь тоже вдохновляла — больше всего она напоминала удобные балетки, в которых можно долго бродить где угодно, даже по камушкам и траве.
Миранхард встречал меня в холле, на сгибе его локтя висела корзина для пикника. Судя по виду — крайне тяжелая. Стоило мне появиться, как дракон коснулся моей ладони, поднес ее к губам и поцеловал пальцы.
— Вы обворожительны, Надежда. Впрочем, как и всегда.
Я улыбнулась:
— Благодарю.
Рядом с драконом действительно было уютно, а главное — рядом с ним я себя чувствовала в центре внимания, нужной, укутанной мужской заботой и силой. Вот только почему-то все равно хотелось обернуться, глянуть на лестницу — не спускается ли по ней Феникс, чтобы нас остановить.
Не спускался.
Хотя я так и не обернулась — даже когда вышедший к нам мужчина открыл для нас портал-переход. Императора не было поблизости, я бы это почувствовала. И уж точно услышала: Феникс никогда не стеснялся раздавать приказы и запреты. 
Вместе с Миранхардом мы вышли из дворца прямо на высокой скале, где было ощутимо прохладнее. Пейзаж напоминал Англию или Шотландию — скалистые обрывистые берега, пена моря бьется о камень, с рычанием врезается в него. От яркого солнца слепило глаза, но ветер дул очень-очень сильный, и я порадовалась тому, что не отказалась от жакета. Сначала хотела не брать — ведь в Драонастрии было очень жарко, но здесь можно было смело отнимать от драконьей жары градусов десять. А то и пятнадцать.
— Порталы у нас открывают дворцовые маги, — пояснил дракон, стоило переходу закрыться. — Наша магия такого не предусматривает.
Логично. Зачем дракону портал, если у него есть крылья, лапы, а главное хвост. Вслух я этого не сказала. 
— Значит, это мои земли? — уточнила, кивнув на просторы, раскинувшиеся перед нами.
— Предместья. Мы не могли открыть портал сразу в земли алых сирин.