Ужас (ЛП)

— Осторожно, — предупредила Лиза, когда Джеймс поправил картину на стене. — Сломать его вещи — верный способ разозлить его еще больше, чем он уже разозлился.
— Почему бы нам не покончить с этим и не отправиться домой? — отозвался Джеймс. — Я имею в виду, если мы ему не нравимся. Зачем оставаться? В любом случае, белая команда — это кучка придурков.
— Насколько я помню, именно ты хотел остаться.
— Да, но я передумал. Почему ты хочешь остаться?
Лиза фыркнула.
— О, я хочу уйти. Но я, например, не хочу, чтобы они прогнали нас, как кучку школьных хулиганов. Ты хочешь, чтобы они победили?
Его лицо потемнело, и он отдернул руку назад.
— Черт возьми, нет. Но здесь не очень весело... и я больше никогда никого из них не увижу.
— А еще мы до сих пор не нашли Вэл, — заметила Лиза, обвиняюще глядя на него. — Или ты забыл?
Судя по румянцу на лице, Джеймс и правда забыл. Блейк нахмурился. Как он мог забыть о своей девушке? Она тоже была хорошенькой. Не такая красивая, как Лиза — на самом деле, Блейк не мог вспомнить ни одной девушки, которая была бы красивее Лизы, за исключением, может быть, той из белой команды. Но Вэл гораздо красивее, чем кто-либо, с кем Блейк мог встречаться. Его всегда смутно раздражали мужчины, которые принимали своих хорошеньких подружек как должное. Особенно с тех пор, как понял, что женщины, как правило, выбирают таких мужчин, независимо от их личности.
Тот факт, что один из его лучших друзей демонстрировал те же самые качества, которые он так ненавидел, обеспечивал постоянный источник когнитивного диссонанса для Блейка. Хотя он с удовольствием вставил бы свои собственные два цента, у него не хватило духу. «В любом случае, это не мое дело». Поэтому Блейк вздохнул и сменил тему, как слабак, которым он и был.
— Мы даже не знаем, сколько предметов у белой команды — или сколько Вэл могла найти. Возможно, мы даже опередим их, и в таком случае нет смысла ругаться из-за этого.
Лиза открыла рот, ее брови сошлись вместе, как бы говоря: «Мы даже не знаем, где Вэл». Точка. Блейк посмотрел на нее, приподняв бровь. Выражение «только ничего не говори», которое он перенял у своей матери, когда она еще была рядом. От воспоминаний о ней по его лицу пробежала дрожь, легкая, но заметная. Лиза, заметив колебание на его лице, помолчала, а затем сказала:
— Да, возможно, ты прав.
Последовала пауза, пока каждый из них подсчитывал, сколько шахматных фигур осталось найти.
«Четыре из тридцати двух — это не ужасно», — сказал себе Блейк. Если предположить, что Вэл не нашла ничего, это было двенадцать с половиной процента. Само собой разумеется, если белая команда собрала аналогичное количество, оставив примерно семьдесят пять процентов для поиска. Довольно хорошие шансы. При условии, что никто не будет жульничать.
Он не был уверен, откуда взялась эта мысль, но как только она появилась, она не переставала его беспокоить. Блейк поймал себя на том, что вспоминает глаза хозяина дома, как холодно он смотрел на Лизу, когда она спорила с ним. Этот взгляд наводил на мысль о человеке, который находит оскорбительной саму мысль о проигрыше. Он будет жульничать. И Чарли тоже. И Джейсон — если решит, что это сойдет ему с рук. Брент, вероятно, не стал бы, но с самого начала он не казался слишком умным. Он, вероятно, согласится с тем, что решат его товарищи по команде.
Дерьмо. Ну, с этим они ничего не могли поделать. Беспокойство все равно не поможет, и Лиза с Джеймсом, скорее всего, снова начнут ссориться из-за этого. Блейк решил держать свои мысли при себе. Пока. «Наверное, у меня просто паранойя» — эта мысль заставила его почувствовать себя немного лучше.
Хотя на самом деле несильно.
— Вам не кажется странным, что он, как будто, знает всех нас? — вдруг спросила Лиза.
Джеймс моргнул.
— Кто знает кого?
— ГМ. Хозяин нашей вечеринки.
Блейк внутренне поморщился, увидев раздраженное выражение, промелькнувшее на лице его друга.
— Я его не знаю.
— Может быть, он раньше ходил в нашу школу, но его родители перевели его, — осторожно предположил Блейк.
 
На мгновение что-то промелькнуло на лице Лизы. Почти — но не совсем — узнавание. Она нетерпеливо покачала головой.
— Не знаю. По-моему, я его раньше не видела. — Эти слова она адресовала Джеймсу, отвечая на вкрадчивое обвинение. — Но он не говорит нам своего имени, так что я не могу сказать наверняка.
Блейк также задавался вопросом об имени. Это было странно. Тем более что белая команда, похоже, тоже понятия не имела, кто он такой.
— Но он, кажется, знает Вэл, — сказала Лиза после паузы. — И то, как она реагировала на него... это было почти так, как будто она тоже его знает.
Джеймс внезапно нахмурился.
— Да. Она сказала, что он напомнил ей того жуткого парня, с которым она общалась на первом курсе.
— Гэвина? — Лиза удивленно моргнула. — Она сказала, что он напоминает ей Гэвина? Вау. Прямо взрыв из прошлого. Но он совсем не похож на... — Она задумалась. — Хм.
— Кто такой Гэвин? — спросил Блейк.
— О, верно, — вспомнила Лиза, поднимая глаза. — Ты ведь не знаешь? Ты переехал сюда только на втором курсе. Гэвин был...
— Первый парень Вэл, — сказал Джеймс.
— Не ее парень, — уточнила Лиза. — Парень не сделал бы с ней того, что сделал этот подонок. — Она встретилась взглядом с Блейком. — Он оттолкнул ее от друзей, заставил лгать семье. Я знала, что он ничтожество, но не понимала, насколько он болен. Наверное, я пыталась предупредить ее, но тогда я была в некотором роде сукой, — она осуждающе рассмеялась, — во всяком случае, большей сукой, чем сейчас. И, наверное, немного завидовала, что выпускник интересуется ею, а не мной. Даже если он и ничтожество. Она все равно проигнорировала меня, и это едва не стоило нам дружбы. И все это время этот сукин сын загонял ее все глубже и глубже в эту гребаную паутину, играя с ее мыслями и чувствами, притворяясь тем, кем он не был.
— А кем он был? — спросил Блейк с пересохшим ртом.
— Чудовищем. — Лиза стиснула зубы. — Психопат-манипулятор. Он помешался на страхе и каким-то образом пришел к выводу, что Вэл — идеальная девушка, чтобы играть роль ягненка для его льва.
— О Господи, — произнес Блейк, чувствуя тошноту. — Кажется, я что-то читал об этом, когда мы переехали сюда. Я не знал, что речь идет о Вэл. — Это она имела в виду раньше? Когда сказала, что ГМ напоминает ей кого-то опасного?
— Ее имя не упоминалось, — объяснила Лиза. — Ей было всего четырнадцать, и этот больной ублюдок заплатил ее родителям деньги за молчание, чтобы не допустить огласки в зале суда. Мы никогда не говорим об этом, — она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Я почти уверена, что ГМ — это не Гэвин. Если отбросить поверхностное сходство, Вэл не выглядела достаточно напуганной. Она сойдет с ума, если снова увидит его. И кроме того...
— Он вернулся на Восточное побережье, чтобы разобраться со своими фрейдистскими проблемами с мамочкой? — предположил Джеймс.
Лиза посмотрела на него с горечью.
— Да. Это, и то, что он бы уже что-то сделал с ней... и с нами — к настоящему времени.
***
Он кружил, как волк, решающий, куда нанести смертельный удар, и это сравнение заставило рот Вэл пересохнуть. Как волк в шкафу. Как волк в шкафу, которого Гэвин оставил там для меня. Большинство вопросов, которые Джейсон уже задал, не были личными и, по мнению Вэл они немного бессмысленны. Вряд ли стоящие шантажа. Зачем ему тратить свои восемь вопросов на пустяки... если только в них не скрывалось какой-то цели, которую она не заметила. Или он пытался отвлечь ее от общей картины.
 
Вэл слишком устала, чтобы поддаваться теориям заговора, роившимся в ее голове, как саранча. Она просто хотела побыть одна, подумать... и составить план.
— Последний вопрос, — наконец сказал Джейсон, к большому облегчению Вэл. — Как вы с Лизой подружились?
— Что это за вопрос?