Мечты о полете (ЛП)

Я толкаю Льда локтем, и из него вырывается сдавленный звук.
— Что ты приготовил? — спрашивает Кристал у массивного мужчины.
Она самая выдержанная из всех нас.
— Говядину, — ворчит он.
Приготовление пищи сделало его разговорчивым.
Он так уверен в себе. Когда я впервые встретила этого грозного человека, все инстинкты самосохранения кричали мне, что нужно бежать. Быстро. Потом он обнял меня после моей первой драки, а теперь признался в тайной тяге к кулинарии. Я нахожу это почти таким же забавным, как и то, что Брумы любят вечеринки по случаю дня рождения. Надеюсь, это означает, что Лавина получал чью-то любовь в течение своей жизни. Судя по шрамам, пересекающим его лицо, так было не всегда. Он мало говорит, но его действия за пределами ямы очень нежные. И он лучший друг Осколка. Я узнала, что Осколок всегда проявляет исключительную рассудительность.
Лавина ставит массивное блюдо на середину стола и беспокойно крутится за ним. Все смотрят друг на друга. Вздохнув, я делаю первое движение. Для того чтобы кусок мяса отвалился от основного куска, моему ножу не требуется никаких усилий. Я кладу мясо на свою тарелку и отрезаю кусок поменьше. Лёд задерживает дыхание, когда я кладу одну из порций в рот.
Я поднимаю взгляд широко распахнутых глаз на Лавину.
— Это восхитительно! — довольно трудно кричать, когда у тебя во рту еда, но я справилась.
Его огромные плечи опускаются, его покидает напряжение. По его лицу расползается улыбка. И не как обычно. Он сияет. Я ухмыляюсь ему в ответ.
И тут же каждый желает получить свой кусочек. Бормотание и стоны раздаются за столом, когда каждый пробует свой первый кусочек сытного, нежного блюда. Лавина устраивается на конце скамьи рядом с Осколком и подготавливает свою обычную собачью миску. Улыбка не сходит с его лица.
Я жду, пока закончится трапеза.
— Итак, — начинаю я, — нам нужно новое оборудование для тренировок к турниру.
Мой первый комментарий вызывает несколько укоризненных взглядов сидящих за столом.
— У нас есть два месяца для подготовки, и я верю, что мы можем выиграть, если будем тренироваться достаточно усердно.
Я хочу сразу же начать внедрять новые элементы для этого соревнования.
На этот раз я добиваюсь полной тишины. Знаменательное событие. Шквал останавливается в процессе пережёвывания.
— Серьёзно? — Алзона полна сомнений.
Это неудачное начало.
— Да. Вчера я наблюдала за боями трёх лучших составов. Нет причин, почему мы не можем победить. Но мне нужно две вещи.
Лёд с нетерпением машет рукой, подначивая меня продолжать.
— Мне нужно, чтобы все поклялись, что будут стараться на турнире изо всех сил.
Я оглядываю стол. Все кивают. Лёд неохотно делает то же самое через несколько секунд.
— И мне нужно это оборудование.
Я смотрю на Алзону.
— Конечно. Если ты, правда, думаешь, что мы можем победить. Обсуди это с Вьюгой, — говорит она. — Пока вы вписываетесь в бюджет.
Мгновение я смотрю на неё, думая, не упустила ли я что-нибудь. Это было слишком просто.
— Я слышала, что «Джазирс» хорош, — говорю я Вьюге.
Убью двух зайцев одним выстрелом. Пока я буду там, заодно проведу расследование по стреле.
Он кивает.
— Думаю, Трюкач пользуется его услугами.
— Ещё кое-что, — говорит Осколок.
Мгновение он смотрит на меня, а потом поворачивается к Алзоне. Он постукивает пальцем по столу.
— Мы не можем драться пару недель перед турниром, — заявляет он.
Алзона открывает рот. Я могу сказать, что она готовится ответить «нет». И, должна признать, я согласна с ней. Нам нужна вся практика, которую мы можем получить.
Осколок поднимает руку.
— Каждый год за это время команда Хейла устраняет своих самых крупных конкурентов. В прошлую перемену это были мы с Вьюгой. Мы не могли соревноваться из-за травм. Моим рёбрам потребовалось два месяца на восстановление. Если ты хочешь выиграть турнир, ты перестанешь отправлять нас в яму за несколько недель до него. Даже Трюкач ставит своих слабых бойцов.
Я переосмысливаю свою позицию. Когда он преподносит в этом свете, это имеет смысл.
 
Долгое время Алзона молчит. Она смотрит на Кристал, которая изогнула бровь. Их общение без слов заставляет меня вспомнить об Оландоне. Мы тоже так делаем.
Она прищуривает глаза.
— Ладно, — говорит она.
Слово растягивается, словно вытягивается из неё. Она не будет рада недополученным монетам. Я удивлена, что она вообще соглашается. Приз за «Лучшую казарму» должно быть огромен.
— Ещё, до турнира Мороз должна сразиться с Убийцей. Где-то в следующие пару недель, — добавляет он.
— Что! — взрываюсь я.
Я думала, Осколок хочет, чтобы мы были в форме перед турниром.
— Без победы над Убийцей наши шансы занять первое место среди казарм невелики. У тебя есть возможность побить его, но его скорость способна застать врасплох. Ты должна испытать это на собственном опыте и тренироваться с учетом этого. И мы должны провернуть это скорее, чтобы он не подумал убить тебя, чтобы вывести из турнира.
Я моргаю, глядя в его сторону. Он так обыденно говорит о моей смерти. Убийца не просто так является лучшим бойцом. Это будет чрезвычайно сложный бой. Мужчины обдумывают это, выражения лиц серьёзные.
— Хорошая идея, — говорит Вьюга.
Лавина кивает.
— Чт… — бормочу я.
— Если мы проведём бой в ближайшее время, он не захочет убить её, — говорит Лёд.
— Он очень быстрый, — по крайней мере, Шквал наполовину извиняется.
Вьюга, Лёд и я пробираемся по запутанным тропинка Внешнего Кольца. Я разобралась с дорожками в Первом Секторе, запомнив все повороты и изгибы, но от этой новой территории голова идёт кругом. Гласиум устроен так, что два его замка находятся в центре, а резиденции членов ассамблеи — сразу за воротами. Ассамблея похожа на двор моей матери в Осолисе. Самые богатые граждане живут во Внутреннем Кольце, окружающем ассамблею, а затем их окружает Среднее Кольцо. Наконец, самые бедные Брумы живут во Внешнем Кольце, которое простирается почти до самых краев их мира. Что касается организации Внешних Колец, то я, честно говоря, не думаю, что таковая существует. Если Внутреннее и Среднее Кольца построены последовательными слоями, как луковица, с большими дорогами между ними, то здесь дорожки представляют собой полный хаос.
— Почему большая часть боёв проходит в Первом Секторе? — спрашиваю я.
— Там самая комфортная погода, — говорит Вьюга. — Даёт передышку другим баракам.
Он бросает немного хлеба пожилой бездомной женщине, спящей на обочине дороги. Одной из сотен в этом районе. Женщина хватается за краюху, отрывая от буханки большие куски. Я не знаю, как. Похоже, у неё нет зубов. Я мельком вижу выражение лица Вьюги, наблюдающего за ней, и понимаю, что и он раньше был так голоден. Он больше похож на Алзону, скорее поразителен, чем красив. Этот самоуверенный боец спорит со всеми в казарме, обычно несколько раз в неделю. Его легко было бы невзлюбить, если ты не был свидетелем поступков, которые объясняли, почему он делает такие вещи, как кричит на Шквала за то, что тот тратит воду. Ты не можешь не уважать его, когда видишь, как он кормит голодных или раздает свою старую одежду. Он остаётся единственным Брумой, которого я видела помогающим другому во Внешних Кольцах, просто потому что он может.
— Мы на месте, — сообщает Лёд.
Я запрокидываю голову наверх и вижу выцветшую вывеску на низком, раскидистом здании. «Джазирс». Я делаю глоток воды, во рту пересохло. По крайней мере, название не «Слизь Джазирса».
Мы входим в здание, и я с вынужденной безучастностью осматриваю комнату, пока Вьюга разговаривает с тучным мужчиной. Оружие всех видов приковано к стенам, а четверо мужчин сидят в углах комнаты. Несомненно, они вооружены против воров. Мне сразу же хочется посмотреть, насколько они искусны, но я отгоняю это желание. Вьюга машет мне, и я беру на себя разговор с хозяином, быстро описывая, что мне нужно. Список невелик: куски верёвки, несколько новых видов оружия и гири. Я оглядываюсь через плечо. Вьюга и Лёд осматривают массивный меч. Я снова поворачиваюсь к грузному мужчине.