Век стали и пара (СИ)

Однако был тут еще и практический аспект. Следователь никак не мог выбросить из головы вопрос о том, зачем летящий по явно левым документам безопасник — их комплект Найден нашел в вещах убитого и предусмотрительно припрятал на будущее — начал приставать к неизвестной женщине.
Понятное дело, сам Виктор добытый паспорт для себя их использовать очевидно не смог бы, и дело даже не в фото, которое всегда можно аккуратно переклеить, а в том, что паспорт содержал в том числе и список отличительных черт владельца. Было бы странно, если бы в документах однорукого инвалида данный факт в паспорте был неожиданно обойден стороной. Но опять же, никогда не знаешь, как жизнь повернется, а левые документы порой бывают совсем не лишними.
Что же касается неизвестной женщины, то тут явно была какая-то загадка, не просто же так находящийся на секретном задании безопасник решил поприставать к попутчице, однако за неимением дополнительных сведений понять подоплеку происходящего очевидно не представлялось возможным.
За этими мыслями Найден не заметил, как опять провалился в сон, из которого его вновь выдернул голос стажера.
— Все прилетели, встаем.
Полицейские подхватили свои сумки, и, дождавшись пока остальные немногочисленные пассажиры курьерского пузыря покинут салон, тоже вышли на летное поле. Тут остро пахло креазотом и какими-то другими смазками, пятна которых черными проплешинами виднелись на засыпанной гравием площадке.
А еще остро пахло тревогой. Над дальним концом столичного аэрополя — в обычное время объекта насквозь гражданского — висел фрегат королевского воздушного флота. На его бронированном боку можно было рассмотреть государственный герб Поруссии — красного грифа, вставшего на дыбы на белом фоне. По углам поля были устроены огневые точки с направленными в небо скорострельными орудиями, местное начальство явно готовилось к неприятностям
— Знать бы еще каким, — пробормотал себе под нос Виктор, в суете столичного аэровокзала его глубокую мысль никто не услышал.
Внутри самого здания вокзала также наблюдалось повышение количество полиции. Когда Найден улетал отсюда в Капратск тремя днями ранее, лишь около входа стоял одинокий постовой, скорее для демонстрации присутствия власти, чем для реальной охраны правопорядка. Все же, не смотря на распространение воздушного сообщения, этот вид транспорта был достаточно дорог, а значит позволить его себе могли в основном серьёзные и состоятельные люди. Сейчас же только при беглом взгляде следователь насчитал сразу три двойки, одетые в полицейскую форму. Сколько всего тут было коллег по ведомству Найден затруднялся даже представить.
— Добрый день, господа, не могли бы вы предъявить ваши документы? — На выходе из здания вокзала пару мужчин перехватила еще одна двойка затянутых в форму полицейских.
— Свои, сержант, — Найден продемонстрировал служивому свою бляху, после чего тот мгновенно потерял к Виктору интерес. — Что случилось? Нас выдернули с задания ничего толком не объяснив. Какие последние новости в городе?
— Да демоны их знает, — пятидесятилетний, явно из старослужащих, сержант, обладатель роскошных моржовых усов, сдернул с головы форменную фуражку и вытер выступивший пот. Хоть день уже клонился к закату, на улице было достаточно душно. Парило на приближающийся дождь. — Как будто нам кто-то что-то рассказывает. Проходите, господин следователь, не нужно в дверях стоять, все на нервах мало ли…
Что именно мало ли, он объяснять не стал, да Виктор и не требовал, он отлично помнил обстоятельства революционных событий десятилетней давности. Полиция тогда стреляла по доморощенным революционерам, мародёрам и прочей высыпавшей на улицы швали без всякого раздумья, при этом в ответ пули летели не менее плотно. Что говорить, если даже введённым в город армейским полкам переломить ситуацию удалось только через несколько дней. Несколько очень долгих и кровавых дней.
— В комиссариат? — Поинтересовался стажер, когда они подошли к стоянке паромобилей, по вымотанному лицу Льва было видно, что тащиться под конец дня на работу ему совершенно не хочется. Виктор глянул на наручные часы — стрелки показывали пол пятого.
 
— Учиться тебе, молодой, еще и учиться, — следователь хлопнул молодого товарища по плечу и, открыв дверь ближайшего извозчика, кинул свой саквояж на заднее сиденье. — По документам мы сегодня еще в командировке, поэтому все проблемы столичной полиции сегодня тебя и меня не касаются.
— Значит, домой? — Облегченно выдохнул стажер. После тяжелой ночи и четырёхчасового перелета в пузыре организмы обоих полицейских отчаянно требовали отдыха.
— Домой. До завтра. — Найден махнул рукой, упал на заднее сидение такси, и, наконец немного расслабившись, назвал свой домашний адрес. Шофер ему попался молчаливый, в ответ только кивнул и принялся крутить ручку подающего в топку уголь шнека.
Паромобили при всем своем удобстве имели совершенно определённые проблемы, преодолеть которые инженеры за тридцать лет существования этого транспорта так и не смогли. Собственно, основных недостатков у них было два: первый заключался в том, что просто сесть и поехать как с в случае с той же лошадью было невозможно. Для начала нужно было прогреть топку и довести температуру воды в системе до нужного уровня, что в случае со средним легковым паромобилем занимало обычно от десяти до пятнадцати минут. Соответственно и для поддержания машинерии в постоянной готовности необходимо было постоянно подкидывать в ее прожорливое чрево все новые и новые порции топлива, что могло встать незадачливому шоферу в изрядный таллер.
Второй проблемой был сам уголь, дающий жизнь всей системе и при этом нещадно пачкающий все своей пылью. В первых моделях парового колесного транспорта шофер был, по сути, натуральным кочегаром, собственно само слово «шофер» пришло из галлинского и изначально обозначало представителя именно этой профессии, ведь каждые пятнадцать-двадцать минут пути паромобиль требовалось останавливать, выходить наружу и забрасывать уголь через специальную дверцу снаружи. Дело это было очень грязное и, откровенно говоря, не удобное. Со временем правда разработали систему, которая позволяет забрасывать порции угля из бункера посредством длинного шнекового винта, приводимого в движение прямо из кабины шофера. Однако такая система требовала загрузки только чистого топлива совершенно определенной фракции, что на практике осуществить было можно далеко не всегда.
Были попытки приспособить для топки паромобилей светильный газ, однако после нескольких несчастных случаев с взрывами и большим количеством жертв от этой идеи отказались. Так что пока приходилось использовать уголь и терпеть все связанные с ним неудобства.
За мыслями о развитии техники Найден не заметил, как оказался у собственного дома.
— Три таллера, — молчавший все время таксист озвучил стоимость поездки и, получив требуемое, так же молча кивнул на прощание. Виктор подхватил свой саквояж, хлопнул дверью и зашел в парадное. Поднялся на этаж, достал ключи, нащупал в полутьме замочную скважину — растущий под домом раскидистый клен изрядно заслонял жильцам свет, однако срубить такого красавца ни у кого рука просто не поднималась, — вставил ключ, провернул и зашел внутрь.
То, что в квартире пусто и пусто уже несколько дней Найден понял по запаху. Помещение, в которое каждый день приходят люди пахнет совершенно по-другому, а стоит всего на три-четыре дня запереть квартиру, как в ней мгновенно селится совершенно характерный аромат пыли и стоялого воздуха. В общем словами это не передать, можно только ощутить собственным носом.
Виктор бросил сумку на пол и не разуваясь прошел в глубь квартиры. На первый взгляд ничего не изменилось, но тренированный взгляд быстро зацепил появившееся отличия. Уменьшилось количество флаконов на комоде перед зеркалом, отсутствовали на своем привычном месте фиолетовые прикроватные тапочки, Найден заглянул в кладовку — на месте не было большого чемодана.