Век стали и пара (СИ)

Тихо матерясь себе под нос, мужчина сполз с кровати и не заморачиваясь одеждой побрел к двери.
— Что нужно? — Портье стоящий перед дверью явно был обескуражен таким приемом. Сначала его взгляд упал на левую руку постояльца, вернее — оставшуюся от нее культю, потом сместился вниз. Судя по стремительно покрасневшему лицу работника гостиницы, голые клиенты ему попадаются не часто.
— Господин Найден? Доброе утро. — Портье дождался кивка и вручил Виктору лист бумаги, — вам срочная телеграмма из столицы. Распишитесь в получении, пожалуйста.
Полицейский прямо на весу ткнул протянутым химическим карандашом закорючку в отведённое для этого места и вернул документ, после чего портье протянул ему саму телеграмму.
— Благодарю, — буркнул Виктор и не дожидаясь ответа захлопнул дверь. Вообще-то он обычно старался вести себя вежливо с обслуживающим персоналом, однако на этот раз на вежливость просто не было душевных сил.
Умывшись и сумев кое-как свести глаза в кучу Найден наконец добрался до не давшей ему выспаться телеграммы. Короткое послание от комиссара Горда сообщало, о сразу нескольких значимых событиях, случившихся в столице за прошедшие два дня с момента их со Львом отъезда. Оказалось, что информация о махинациях с новым проектом воздушного линкора днем ранее всплыла в прессе, что автоматически делало теоретические сведения, которые полицейские могли бы добыть в Капратске не слишком интересными.
Одновременно с этим дело как политическое забрали себе безопасники, а в столице начался натуральный политический кризис. Поэтому командировка автоматически становилась уже не актуальной, и комиссар приказывал подчиненным как можно скорее вернуться в столицу. Для них как раз нашлась пара мест в курьерском пузыре, летящем из Капратска прямо в Александрию.
— Вот так-так, интересно!
От полученных новостей показалось, что даже сон как будто слетел. Особенно Найдена заинтересовал момент с политическим кризисом, который комиссар Горд в короткой телеграмме не удосужился раскрыть хоть сколько-нибудь полно. Впрочем, если уж даже глава центрального округа столичной полиции, который традиционно старался свои политические предпочтения держать при себе и вообще к этому делу по возможности не прикасаться, упомянул о каких-то проблемах, то возможно ситуация действительно серьезная.
Подробности, однако не заставили себя долго ждать. Понимая, что выспаться ему сегодня уже в любом случае не суждено, полицейский сходил в душ, после чего спустился вниз на завтрак. Вместе с тарелкой овсяной каши, приправленной доброй порцией сливок с орехами и изюмом на столе его ждал свежий выпуск все того же «Голоса Поруссии», который на первой странице и разместил большую статью, посвященную вопиющему случаю коррупции в военном ведомстве.
Неизвестный журналист с явным удовольствием — это было видно даже сквозь текст — рассказывал о той буче, которая поднялась в парламенте после публикации новости о двух украденных миллионах таллеров и о нанесенном при этом обороноспособности государства ущербе.
Основную роль в разгоне скандала взяла на себя фракция сентябристов, которые устроили в Верховном Совете самое настоящее преставление, штурмом захватив трибуну и заблокировав таким образом работу органа. А в конце дня, не получив поддержки — здесь журналист, явно сочувствующий сентябристам, не постеснялся походя пнуть их коллег по парламенту — от других фракций, представляющая крупных землевладельцев сила заявила об уходе из законодательного органа в знак протеста против действий монарха и назначенных им чиновников. Со времен неудачной революции десятилетней давности монархия не получала столь чувствительных ударов по собственному авторитету.
Кроме того, тут был и процедурный аспект. Согласно закону о работе Верховного Совета, орган не мог выполнять свои функции без наличия на заседаниях квалифицированного большинства в две трети депутатов. Но вот незадача — сентябристы хоть и были самой последовательной оппозицией Максиму IX, имели при этом и самое обширное представительство в парламенте. Без их 38% депутатов орган теоретически просто не мог функционировать.
 
Норма мягко говоря спорная и была в свое время добавлена в закон именно по настоянию монарха, видевшего в ней инструмент возможного давления на парламентариев. Уж треть депутатов монарх всегда мог уговорить сложить свои мандаты. Тут, однако, ситуация развернулась на сто восемьдесят градусов.
Теперь Его Величеству нужно было по закону распускать Верховный Совет и назначать новые выборы, при том, что шансы тех же сентябристов в следующий раз набрать еще больше голосов виделись совсем не нулевые, либо менять регламент работы похудевшего на полторы сотни депутатов парламента. В такой обстановке вероятность в хоть каком-то обозримом будущем протолкнуть норму о смене порядка престолонаследия становилась и вовсе иллюзорной.
— А вот и наш соня, — к столику позевывая подошел стажер, сел на стул и подперев голову рукой с явным раздражением посмотрел на старшего товарища. Вообще-то Лев имел привычку вставать рано и редко когда залеживался после восьми утра, однако бурная ночь сказалась и на его молодом организме. — Не смотри на меня таким взглядом, я тоже не выспался, однако внешние обстоятельства боюсь в очередной раз превалируют над нашими желаниями.
— Что-то случилось? — Нахмурился молодой полицейский уловив в голосе Найдена излишне возвышенные нотки.
— Да, мой дорогой друг, — Виктор сложил газету в трубочку и шлепнул ею об стол. — Пока мы наслаждались горным воздухом, в столице наша шахматная партия перешла в стадию миттельшпиля.
  
Глава 10
 
Возвращение домой не приносит душевного спокойствия
 
— Приговаривается к четвертованию! — Виктор как будто кожей почувствовал охватившее толпу на площади вожделение. Оно было сродни сексуальному, сотни людей слившись в единый организм жаждали увидеть кровь древнего рода Грифичей.
— Нет, что вы делаете? — Отчаяние захлестнуло молодого человека с головы до пят.
— Виктор! Виктор! — Найден рывком вынырнул из сна и осознал себя сидящим в кресле курьерского пузыря, летящего на полной скорости из Капратска в Александрию. — Что случилось, ты стонал во сне.
Как-то незаметно после предыдущей ночи Лев перешел со старшим товарищем на «ты», учитывая обстоятельства это даже не казалось неуместным.
— Ничего, все нормально, — Найден достал из кармана платок и вытер со лба выступивший во сне пот. Лучше бы конечно принять душ, однако таких удобств тут не предоставлялось. — Просто плохой сон.
Курьерский пузырь представлял собой небольшую конструкцию с двумя двадцатиметровыми цилиндрическими объемами для испарённого летаниума, между которыми располагалась рубка, отсек для багажа и небольшой пассажирский салон на два десятка мест. Плюс два больших паровых котла сзади и столько же воздушных винтов, позволяющих пузырю развивать скорость в три сотни километров в час. Крейсерская была правда куда скромнее, и, судя по проносящимся снизу макушкам деревьев, они сейчас шли примерно на двухстах.
Найден закрыл глаза и попытался вспомнить, о чем он думал до того, как провалиться в злосчастный сон. Сделать это оказалось не так-то просто: голова работала достаточно туго, плюс шум от движителей мешал сосредоточиться на своих мыслях.
— «Девушка с длинными волосами!» — Наконец следователь сумел ухватить конец ускользающей от него мысли. Виктору было неприятно это признавать, однако промелькнувшая всего на насколько мгновений незнакомка, встреченная им на пути в Капратск неожиданно сумела его зацепить.
И это при том, что спустя два прошедших дня — они были, надо признать, достаточно напряженными — ее облик практически стерся из памяти. Темнота ресторанного зала, алкоголь и адреналин сыграли с ним злую шутку, и теперь в памяти Найдена остались практически только длинные переливающиеся в свете дуговых ламп волосы незнакомки. А Виктору всегда нравились женщины с длинными волосами.