Пир стервятников
— Повесили, — поправила ее мать, леди Марийя. — Он ведь не окорок. Вы, кажется, его знали, сир.
— Когда-то мы вместе служили в оруженосцах у Кракехолла. — Дружбы, однако, между ними не завязалось. Меррет Фрей немилосердно помыкал всеми, кто был моложе его, и Джейме, только что прибывшего в замок, тоже попытался себе подчинить. — Он был… очень силен. — Других похвал для него Джейме не нашел, однако силой Меррет, глупый, медлительный и неуклюжий, действительно обладал недюжинной.
— Вы вместе сражались против Братства Королевского леса, — хлюпая носом, вспомнила Амарея. — Отец мне об этом рассказывал.
Хвастал и привирал, вернее сказать.
— Да, это так. — Меррет тогда отличился тем, что заразился оспой от лагерной шлюхи и попал в плен к Белой Лани. Разбойничья королева выжгла клеймо у него на заднице, а потом уж отдала за выкуп Самнеру Кракехоллу. Меррет не мог сидеть две недели, но еще хуже были издевательства, которым подвергали его после этого другие оруженосцы. Мальчишки — самые жестокие существа на свете. Джейме поднял золотой рукой кубок с вином. — Памяти Меррета. — Пить за такого легче, чем о нем говорить.
Леди Амарея успокоилась, и разговор перешел на волков — настоящих, четвероногих. Даже дед не помнит времени, когда бы они расплодились в таком количестве, сказал сир Данвел Фрей.
— Они потеряли всякий страх перед человеком. Напали на наш обоз, шедший из Близнецов. Наши лучники утыкали стрелами с дюжину зверей, и лишь тогда остальные разбежались.
Сир Аддам признался, что и они в походе столкнулись с подобным бедствием.
Джейме был слишком занят едой — хлеб он отламывал левой рукой, кубок с трудом держал правой. Аддам Марбранд тем временем строил куры сидевшей с ним рядом девице, а Стеффон Свифт с помощью хлебных шариков, орехов и морковок воспроизводил битву за Королевскую Гавань. Сир Кеннос, посадив на колени служанку, предлагал ей потрогать его рог, сир Дермот рассказывал оруженосцам о приключениях рыцарей в Дождливом лесу. Хьюго Венс сидел с закрытыми глазами, то ли размышляя о таинствах жизни, то ли задремав между двумя переменами.
— Разбойники, убившие вашего мужа, состояли в отряде лорда Берика? — обратился Джейме к леди Марийе.
— Так мы и думали поначалу. — Леди Марийя, несмотря на тронувшую волосы седину, была все еще красива. — Злодеи, уйдя из Старых Камней, разделились. За одной шайкой лорд Випрен шел до Ярмарочного Поля, но там потерял их след. Уолдер Черный, взяв охотников и гончих, двинулся за другой в Ведьмину Трясину. Крестьяне не сознавались, что видели их, но запели по-другому, когда их допросили как следует. Вспомнили одноглазого и другого, в желтом плаще… и женщину, прятавшую лицо под капюшоном.
— Женщину? — Казалось бы, Белая Лань должна была научить Меррета держаться подальше от разбойниц всякого рода. — В Братстве Королевского леса тоже имелась одна.
— Я знаю о ней. — Разумеется — как не знать ту, что оставила свою метку на твоем муже? — Но Белая Лань, по слухам, была молода и красива, об этой же говорят обратное. Крестьяне утверждают, будто ее лицо обезображено шрамами, а в глаза смотреть страшно. Она-то будто бы и командует разбойниками.
— Командует? — усомнился Джейме. — Однако Берик Дондаррион и красный жрец…
— Их там не видели, — уверенно заявила леди Марийя.
— Дондаррион мертв, — вставил Могучий Вепрь. — Гора всадил нож ему в глаз — у нас есть люди, которые сами видели это.
— Одни подтверждают это, — возразил Аддам Марбранд, — другие же говорят, что лорда Берика убить невозможно.
— Сир Харвин полагает, что эти россказни лживы, — заметила Амарея, наматывая на палец косу. — Он обещал мне голову лорда Берика. Это истинный рыцарь… — И она зарделась, еще не осушив слез.
Джейме думал о подарке, который он преподнес Пиа. Младший братец вволю бы посмеялся над ним. «Это лучше, чем дарить им цветочки», — сказал бы он. Тирион и для Харвина Пламма нашел бы слова, причем «истинным рыцарем» его не назвал бы. Братья Харвина — здоровенные, мясистые парни, толстошеие, краснолицые. Охотники до всяких утех и до смеха, скорые на гнев, но отходчивые. Харвин — Пламм иного рода, сдержанный, с жесткими глазами, не умеющий прощать. И отменно владеющий боевым молотом. Создан для командования гарнизоном, а не для любви. Впрочем… Джейме задумался, глядя на леди Амарею.
Слуги уже подавали рыбное блюдо — щуку, запеченную с травами и дроблеными орехами. Хозяйка дома попробовала, одобрила и велела первый кусок положить Джейме. Перегнувшись через мужнино место, она коснулась пальцами его золотой руки.
— Только вы, сир Джейме, могли бы убить лорда Берика. Как убили Улыбчивого Рыцаря. Молю вас, милорд, — останьтесь и помогите нам справиться с Дондаррионом и Псом. — Говоря, она поглаживала его золотые пальцы — неужто она всерьез думает, что он способен это почувствовать?
— Улыбчивого Рыцаря убил Меч Зари, миледи. Сир Эртур Дейн, превосходивший меня во всем. — Он убрал от нее золотую руку и вновь заговорил с леди Марийей: — До какого же места Уолдер Черный проследил эту женщину и ее людей?
— К северу от Ведьминой Трясины его гончие снова взяли их след. Он клянется, что догнал бы их через полдня, но они скрылись на Перешейке.
— Пусть там и сгниют, — весело пожелал сир Кеннос. — По милости богов их засосет в болото либо львоящеры расправятся с ними.
— Их могут принять к себе лягушатники, — заметил сир Данвел Фрей. — Болотные жители и раньше укрывали разбойников.
— В этом они не одиноки, — посетовала леди Марийя. — Некоторые из речных лордов запанибрата с Бериком.
— И простой народ тоже, — фыркнула ее дочь. — Сир Харвин говорит, что они дают разбойникам кров и пищу, а когда он спрашивает, куда те ушли, ему лгут. Лгут своим собственным лордам!
— Языки им за это вырезать, — посоветовал Могучий Вепрь.
— Тогда уж они непременно будут говорить правду, — заметил Джейме. — Если хотите, чтобы вам помогали, сделайте так, чтобы они полюбили вас. Эртур Дейн, когда мы выступили против Братства Королевского леса, поступал именно так. Он платил людям за съеденную нами провизию, передавал королю Эйерису их жалобы, расширял пастбища у их деревень. Он даже выговорил для них право срубать каждый год по сколько-то деревьев в лесу, а осенью убивать сколько-то королевских оленей. Лесовики видели в Тойне своего защитника, но сир Эртур сделал для них больше, чем могло надеяться сделать Братство, и они перешли к нам. Остальное уже не составляло труда.
— Лорд-командующий говорит мудро, — признала леди Марийя. — Мы никогда не выведем этих разбойников, пока здешний народ не полюбит Ланселя так же, как любил отца моего и деда.
Молитвами любви не заслужишь, подумал Джейме, взглянув на пустое место кузена.
— Молю вас, сир Джейме, — надула губки леди Амарея, — не покидайте нас. Милорд нуждается в вашей помощи, и я тоже. Мы живем в ужасное время. Я плохо сплю по ночам, так мне страшно.
— Мое место рядом с королем, миледи.
— Зато я к вашим услугам, — вмешался Могучий Вепрь. — Вот возьмем Риверран, и я сразу заскучаю без драки. Не то чтобы я считал Берика Дондарриона достойным противником — я ведь помню его по турнирам. Пригожий паренек в нарядном плаще, совсем зеленый и хлипкий.
— Тогда он еще не умер, — заметил молодой сир Арвуд Фрей. — В народе говорят, что после смерти он сильно переменился. Убить его можно, но он недолго останется мертвым. Извольте сражаться с таким человеком. А тут еще Пес, который убил двадцать мужчин в Солеварнях.
— Двадцать жирных трактирщиков, — хохотнул Вепрь. — Двадцать холуев, заранее намочивших штаны. Двадцать нищенствующих братьев. Будь эти двадцать рыцарями…
— В Солеварнях тоже есть рыцарь, — не уступал сир Арвуд. — Он укрылся у себя в замке, пока Клиган со своей бешеной сворой громил его город. Вы не видели, что Пес там сотворил, сир, а я видел. Когда весть достигла Близнецов, я вместе с Харисом Хэем и его братом Доннелом взял полусотню стрелков и латников и поехал туда. Мы полагали, что это дело рук лорда Берика, и надеялись напасть на его след. Из всех Солеварен уцелел один замок, а старый сир Квинси так перепугался, что не открыл нам ворота и вел разговор с крепостной стены. Город обратился в груды костей и пепла. Пес поджигал дома, убивал людей и, смеясь, скакал дальше. А женщины… вы не поверите, что он с ними делал. Не хочу говорить о таких вещах за столом. Меня затошнило от этого зрелища.