Пир стервятников

— Провизия у нас своя. Ваше имя?
— Мейстер Оттомор, с позволения вашей милости. Леди Амарея сейчас готовит пир в вашу честь и потому вопреки своему желанию не могла выйти к вам лично. Она выражает надежду, что вы и ваши капитаны вечером разделите с нами трапезу.
— Мы с радостью воздадим должное горячим блюдам после холодной и сырой погоды последних дней. — Джейме окинул взглядом двор, изобилующий бородатыми воробьями. Слишком много их тут, как, впрочем, и Фреев. — Где я могу найти Твердокаменного?
— Мы получили донесение о разбойниках за Трезубцем, и сир Харвин поехал туда с пятью рыцарями и двадцатью лучниками.
— А что лорд Лансель?
— Его милость молится и наказал нам никогда не беспокоить его в такие часы.
Он хорошо поладил бы с Бонифером.
— Отлично. — С кузеном он еще успеет наговориться. — Покажите мне мои комнаты и велите налить ванну.
— Мы поместим вашу милость в Доме Пахаря, если это не противоречит вашим желаниям. Прошу за мной.
— Я знаю дорогу. — Джейме уже дважды гостил в этом замке вместе с Серсеей — один раз во время путешествия короля Роберта в Винтерфелл, другой — на обратном пути в Королевскую Гавань. Замок, небольшой для усадьбы лорда, был все же больше гостиницы, а у реки имелись хорошие охотничьи угодья. Роберт Баратеон не стеснялся пользоваться гостеприимством своих подданных.
Дом Пахаря с того времени почти не изменился.
— Стены на месте, — заметил Джейме, идя с мейстером по галерее.
— Лорд Лансель надеется впоследствии украсить их гобеленами благочестивого содержания.
Благочестивого содержания! Джейме с трудом удержался от смеха. Стены здесь были голыми и в первый его приезд, но Тирион заметил на них темные прямоугольники. Сир Реймен снял гобелены, но не мог убрать оставленные ими следы. После Бес сунул пару оленей кому-то из слуг, и тот вручил ему ключ от подвала, где отыскались пропавшие гобелены. Тирион, взяв свечу, показал их брату — все они изображали королей династии Таргариенов, от Эйегона Первого до Эйериса Второго. «Если рассказать Роберту, он мог бы сделать лордом Дарри меня», — заметил, фыркая, карлик.
Мейстер Оттомор привел Джейме на самый верх.
— Надеюсь, вам здесь будет удобно, милорд. Вот место для отправления природных нужд, а ваше окно выходит на богорощу. Спальная комната примыкает к опочивальне ее милости, но их разделяет чулан для служанки.
— Выходит, это покои самого лорда Дарри?
— Точно так, милорд.
— Мой кузен слишком добр. Я совсем не намеревался выгонять его из собственной спальни.
— Лорд Лансель почивает не здесь, а в септе.
Спит с Девой и Матерью, когда у него за дверью молодая жена? Джейме не знал, смеяться ему или плакать. Быть может, он молится о ниспослании ему мужской силы. В Королевской Гавани сплетничали, что после ранения он утратил ее безвозвратно. Но Лансель не может не понимать, что постараться все-таки надо. Его положение на новых землях не будет прочным, пока жена, наполовину Дарри, не родит ему сына. Джейме начинал раскаиваться, что решил заехать сюда. Он поблагодарил мейстера, и тот удалился.
Здесь перемены, и не в лучшую сторону, были налицо. На полу вместо мирийского ковра лежал несвежий тростник, новую мебель явно сколачивали наспех. В прежней кровати сира Реймена Дарри с коричневым бархатным пологом и столбиками, покрытыми резьбой в виде листьев и лоз, могли улечься шестеро человек. Постель Ланселя представляла собой топчан с бугристым соломенным тюфяком — он стоял под самым окном, чтобы спящий на нем просыпался при первых проблесках света. Ту другую кровать скорее всего порубили в щепки, сожгли или умыкнули, но все же…
Когда принесли ванну, Лью снял с Джейме сапоги и помог отстегнуть золотую руку. Пек с Гарретом натаскали воды, Пиа отыскала чистую перемену одежды для ужина. Она робко поглядывала на Джейме, вытряхивая пыль из его дублета, и он с неловкостью примечал изгибы груди и бедер под ее грубым холщовым платьем. Ему вспоминались слова, которые она шептала ему на ухо в Харренхолле в ту ночь, когда ее прислал к нему Квиберн. Теперь, когда мне приведется лежать под другим мужчиной, я закрою глаза и представлю, что это ты, говорила она.
 
Он порадовался, когда вода в ванне скрыла его возбуждение, — но тут на память ему пришла другая купель, разделенная им с Бриенной. Его тогда лихорадило, он потерял много крови, и горячая вода так разморила его, что он наговорил лишнего. Сейчас такого извинения у него не было. Помни свои обеты. Это Тирион мог уложить Пиа в свою постель, а тебе это неприлично.
— Принеси мыло и щетку, — сказал он Пеку, — а ты, Пиа, можешь идти.
— Да, милорд. Благодарствую. — Говоря, она прикрывала рукой рот с выбитыми зубами.
— Хочешь ее? — спросил Джейме Пека, когда она вышла.
Оруженосец побагровел.
— Ну так действуй, если она не против. Она наверняка научит тебя кое-чему, что пригодится тебе в брачную ночь, а бастарда вряд ли тебе принесет. — Раз Пиа не забеременела, побывав под половиной отцовского войска, то скорее всего и не способна на это. — Только смотри обращайся с ней бережно.
— Бережно, милорд? Как это?
— Говори ласковые слова и будь нежен. Никто не заставляет тебя жениться на ней, но пока вы вместе лежите в постели, относись к ней как к своей молодой жене.
Парень кивнул.
— Вот только… где мне это сделать, милорд? Места ведь нет подходящего…
— Ужин займет не один час, — усмехнулся Джейме. — А этот тюфяк хоть и комковат, но вполне сгодится.
— Постель милорда? — вытаращил глаза Пек.
— Ты сам почувствуешь себя лордом, если Пиа хорошо знает свое дело. — Наконец хоть кто-нибудь использует это жалкое ложе по назначению.
Вечером Джейме Ланнистер сошел вниз в красном бархатном дублете с парчовыми прорезями, с золотой, украшенной черными алмазами цепью на шее. Золотая рука, хорошо отполированная, так и сверкала. Облачаться здесь в белое он счел неуместным. Долг ожидал его в Риверране — сюда его привело другое.
Великий чертог Дарри мог называться великим только из вежливости. Составные столы заняли его целиком, стропила почернели от копоти. Джейме усадили на помосте по правую руку от пустующего кресла Ланселя.
— Разве мой кузен не присоединится к нам?
— Милорд соблюдает пост, — ответила ему леди Амарея. — Кончина верховного септона повергла его в неутешное горе. — Восемнадцатилетняя супруга лорда, длинноногая и полногрудая, казалась воплощением здоровья, но ее худенькое, лишенное подбородка личико напоминало Джейме о его безвременно почившем кузене Клеосе, который всегда смахивал на хорька.
Соблюдает пост? Да он еще глупее, чем полагал Джейме. Лучше бы потрудился и сделал этой «вдовушке» маленького хорька-наследника, чем морить себя голодом. Что-то думает сир Киван относительно нового увлечения своего сына? Не потому ли дядя уехал так скоро?
За миской бобового супа с салом леди Амарея поведала Джейме, как Григор Клиган убил ее первого мужа — в ту пору, когда Фреи еще сражались на стороне Робба Старка.
— Я упрашивала его не ходить, но отвага моего Пейта не знала границ… Он клялся, что именно ему суждено покончить с этим чудовищем. Ему так хотелось прославиться.
Кто этого не хочет?
— Я еще в оруженосцах решил, что именно мне суждено убить Улыбчивого Рыцаря.
— Кто это — Улыбчивый Рыцарь? — удивилась Амарея.
Скачущая Гора моего отрочества. Вдвое меньше нашего, но и вдвое безумнее.
— Давно убитый разбойник, — сказал Джейме вслух, — из-за которого вашей милости незачем беспокоиться.
Губы Амареи задрожали, из карих глаз потекли слезы.
— Вы должны извинить мою дочь, — сказала женщина средних лет. Леди Амарея привезла с собой кучу Фреев: сестру, пару дядюшек, с десяток кузенов… и мать, урожденную Дарри. — Она до сих пор оплакивает своего отца.
— Разбойники отняли его у нас, — прорыдала Амарея. — Он привез им выкуп за Петира Прыща, а они взяли его да подвесили.