Людоеды (СИ)

— Чё встал, аки ёлупень, и также вылупился? Губу закатал, а и рукава рубахи! Помогай, давай, а не стой, точно истукан!
Вежновец удивил помощника. Вооружившись ножом и топором, он полез прямо в пасть чудовища в поисках изысканного деликатеса, но на что наткнулся вместо языка на какой-то щуп с шипами.
Выругался громогласно. Пасть резонировала его голос, усиливая эхо. Лучше матюгальника, а рупора на будущее не найти, если использовать по назначению.
Обкололся о зазубрины — несильно, но раны саднило и щипало. На язык хренозавра закапала кровь, орган сократился. Даже челюсти. Третья щёлкнула по бревну и, вонзила в него клыки с бивнями.
— А-а-а…  — закричал Паша. — Вытащи меня-А-А…
Помощник растерялся. Он не знал, как ему быть — поступить. Напротив отскочил в сторону от смертельно-опасной твари.
Бревно затрещало и стало деформироваться. Едва помощник залёг на траву, его осыпало щепой из развалившегося бревна.
Вежновец оказался там, где до него уже побывал Варвар с Молдовой — Мих ни в счёт, он скорее как хирург тогда производил научный метод…  тыком.
Вот и Вежновцу пришлось потыкать тем, что прихватил с собой, а нашёл в итоге выход в конце туннеля, представ на свет божий пред помощником ни живым, ни мёртвым.
С него стекала плямами едкая и липкая слизь. Выбраться оттуда вручную, а точнее врукопашную, откуда он — не всем дано, а постичь основы выживания в диком мире.
Помощник боялся не то что приблизиться к нему и тронуть за плечо, а издать даже звук. Зато Вежновец плевался, стараясь избавиться от того, во что вляпался и, похоже…
— Дерьмо…  — выдал наконец-то он, бросив взгляд, преисполненный ненависти и злости на помощника. И не говоря больше ни слова, направился прочь от хренозавра, задержавшись у колонки.
Придя в себя, он снова вернулся для разборок и сначала с помощником.
— Ты где был всё это время пока я…
— А сы-сам…  — выдал тот от испуга в ответ, перебивая на словах вожака.
Тот грозился это сделать физически, намекая: заставит лезть туда, где сам побывал.
— Вот уж спасибо! Я лучше с парнями в лес по дрова пойду!
— Я те пойду…  Стоять — бояться! — замахнулся Паша топором на дезертира.
Сокурсника спасли иные носильщики леса — вторая бригада.
— Мы слышали: вы тут мясо запекаете? — пытались они уловить хоть какие-то мало-мальски похожие запахи мясной плоти поджаривающейся на углях. Но не было даже разведено костра по такому случаю. — Почему?
— Да этот хренозавр — живее всех живых! — заявил Вежновец.
— Ну да…  — подтвердил помощник.
— Всё ясно с вами — нам! Пока мы пашем в поте лица, вы тут прохлаждаетесь в тени этой хренотени! Мы всё Михею с Зубом и Варваром про вас расскажем! Так и знайте!
— И чем раньше, тем лучше! — снова обескуражил Паштет. — Скажите им: я очень-очень сильно хочу их видеть в лагере подле хренозавра! Так и передайте! Это важно!
Новость, а хреновость…
Вооружившись колом, Вежновец вновь двинул к чудовищу, и принялся тыкать его остриём в бока, проверяя реакцию. Туша как лежала неподвижно, возвышаясь громадиной посреди двора меж двух бараков, так и дальше продолжала это делать неподвижно.
— Похоже, ты ему нерв зацепил — стандартная реакция организма…  — предположил помощник, строя догадки.
— Слышь ты, хи-хи-хирург…  — явно наметились некоторые нестандартные подвижки в коре головного мозга Вежновца. — Умный, да! Вот ща и заставлю тя пластать сообразно анатомическим изречениям этого хренозавра! И если что — помощи от меня не жди, как я тогда от тебя так и не дождался!
Вежновец грозился применить силу против словоохотливого помощника. Болтун сразу пригрозил рассказать всем о приключениях Паштета сокурсникам.
— Только попробуй…
— И попробую…
— Попробуй-попробуй…
— Попробую-попробую…
Спорщики не заметили, как явилась новая бригада носильщиков с бревном.
— Уже? И как этот хренозавр на вкус?
— Да пока не очень, правда, Паша? — оскалился ехидно помощник.
Его подельники уставились вопросительно-пытливыми взглядами на Вежновца.
— Ну чё я могу вам на это сказать…  Не распробовал пока…
 
— Нет, они тут жируют на таких харчах, а мы значит, с голоду в лесу пухнем! — послышались недовольные возгласы возмущения. — Чтоб по нашему возвращению сюда была еда! Иначе…
Носильщики грозились побить Вежновца, и мог даже не пытаться за это время искать защиты у практикантропов, а уж тем более сбегать — всё одно найдут и…  накажут. А как — придумают что-нибудь, какой-то особо изощрённый метод специально для него.
И противопоставить, а не только на словах, было нечего.
* * *
— Где твои плоды, Чёрт тебя дери, а побери? — устала бродить по лесу в шлёпках Тушёнка. Посбивала все ноги и порвала один сланец…
— Засранка…  — заскрипел зубами про себя тот.
— Я не глухая в отличие от некоторых!
Валентина всё больше помалкивала. Лаптева по-прежнему была сама не своя — брела за подругой, а та за Чёртом, не разбирая дороги. У них вся надежда на него.
— Вот…  — наткнулся он на огрызок — то, что осталось от покусанного плода. А затем обнаружил иные такие же точно и на деревьях.
— И кто это их успел затрущить до нас? — потекли слюни у Тушёнки. Как говориться: глаз видит, да зуб неймёт.
Чёрт уже знал наверняка.
— Лабух! Молдова! Вы где? А ну выходите! Кому говорю — покажитесь! Мы не сделаем вам ничего плохого!
В ответ на крики Чёрта гробовая тишина. Ни те шороха, ни те иного постороннего звука. Классический вариант точно в игре в жмурки. И здесь, как там: кто не спрятался — я невиноват.
— Мне страшно…  — занервничала Тушёнка. — Пойдём назад — в лагерь, дом-Ой…
Она что-то или кого-то увидела, а сразу и не поняла. Только её Чёрт и видел, оставшись с Валенком внизу. Ему показалось: Тушёнку схватили дикари или тварь, бросился бежать, куда глаза глядят, покинув Лаптеву, а той хоть бы хны. Похоже на это и рассчитывала — покончить с жизнью за счёт тех, кто станет охотиться на них.
Не судьба. А вот у Чёрта как раз наоборот — судьба…
До Лаптевой донёсся треск и крик соответствующей направленности. Чёрт ругался, на чём свет стоит, провалившись в какую-то яму. И ладно бы оказался там один, а то наткнулся на какого-то очередного гиганта и теперь орал на всю округу, пугая фауну.
— Свят-Свят-Свят…  — принялась креститься Тушёнка.
Лаптевой показалось: стал накрапывать дождик. А это подруга дала течь. Её над головой и обнаружила. Та приложила в ответ палец к устам, моля Валенка не выдавать её ни для кого. А к ним уже подбирались две тени.
— Попались…  — радостно воскликнули…
— Алказавры?! — изумилась Лаптева при виде своих студентов, поваливших её наземь.
— Ёп-тя…  — отскочил Лабух от неё, как от огня.
И Молдова последовал его примеру.
— А где бабы?
— А мы кто, по-вашему?!.. — запричитала сверху Тушёнка.
— Мы это…  про девок! А в чё подумали?
— Чёрт…  — вспомнили класуки про проводника.
— Да и чёрт с ним…  — усмехнулись придурковато алказавры. Это они погрызли здесь все плоды — в райском саду — и оприходовали не одно дерево, следуя принципу: шо ни зъим, то покусаю!
— Вы чем тут занимаетесь? — возмутилась Лаптева, понемногу приходя в себя, и повела себя так, как в прежние времена.
— Тем…  — продолжали гоготать бродяги.
— Вот я вас…
— И чё ты нам сделаешь? Типа двойку поставишь в зачётку? Практику нам завалишь? Хи-хи…  — уже катались покатом нерадивые студенты.
Крыть Валенку было нечем, и она схватила корягу, замахнулась.
— Как дам по мордам!
А досталось почему-то по горбам и Молдове, Лабух и тут проявил незаурядную прыть — свалил.
— Чё-о-орт…  — донёсся его голос до класуки с напарником. Он наткнулся на него и там, где тот провалился в яму-ловушку.
— Вытащите меня отсюда-А-А…  — стенал препод, повиснув не то на остром колу, не то на бивне чудовищной рептилии, что также находилась в ловушке на пару с ним.