Цейтнот. Том II (СИ)

Аристарх Сергеевич с брезгливой гримасой оттолкнул его от себя, выпрямился и принялся вытирать пальцы носовым платком, потом спросил:
— А ты что скажешь, Росток?
Задержанный несколько раз открыл и закрыл рот, словно выброшенная на сушу рыба, затем всё же выдавил:
— М-мы п-просто рес-рес-респу… — И вдруг выпалил уже без заминок и заиканий: — Гада этого проучить хотели, господин старший наставник!
— А удрал кто? — потребовал подробностей Аристарх Сергеевич.
— Н-не скажу!
Настаивать на ответе господин старший наставник не стал, жестом велел своим помощникам ухватить задержанного под руки и поставить на ноги, после чего скомандовал уже мне:
— Идём!
— Куда? — уточнил я, не особо уповая на содержательный ответ, но тот всё же последовал.
Аристарх Сергеевич поглядел с нескрываемым неодобрением, покривился даже, прежде чем озвучить принятое на мой счёт решение:
— Ты гость Леонтия Игнатьевича, вот пусть он с тобой и нянчится. Я нести ответственность за твою безопасность не собираюсь!
Этот вердикт меня всецело устроил, я натянул пальто, достал из буфета кейс и последним покинул номер, не забыв перед тем выключить в гостиной свет. В спальню так никто и не заглянул, да и коридорный на этаже оставаться не стал, зашагал вниз по лестнице вслед за остальными. Что ж, одной проблемой меньше…
— Этого врачу покажите, а потом в холодной заприте до утра! — распорядился Аристарх Сергеевич в холле и коротко бросил: — А ты за мной!
Отвели меня к гостиной — той самой, в которой уже общался с Горским и его ближним кругом. У дверей, из-под которых выбивалась полоска света, стояли два молодых человека, но, как видно, господин старший наставник пользовался достаточным авторитетом, чтобы не только пройти внутрь без доклада, но и провести с собой меня.
В просторном помещении шло совещание — полтора десятка операторов сгрудилось вокруг стола с расстеленной на том картой. Преимущественно собравшимся было за тридцать, к исключениям относились только невесть как затесавшиеся в эту компанию Серж и Кеша. Ещё на собрании присутствовала сухая будто щепка дама с жёстким и недобрым лицом, других женщин не было вовсе. Директора тоже заметить не удалось.
Взгляды всех присутствующих немедленно обратились к распахнувшимся дверям, но Аристарх Сергеевич внимания коллег нисколько не смутился и решительно прошествовал к восседавшему в кресле господину Горскому. А вот что именно он ему сообщил, никому из присутствующих разобрать не удалось — звуки просто гасли, превращая слова в неразборчивое бормотание.
Выслушав доклад, Леонтий Игнатьевич с невозмутимым видом указал мне на диванчик и объявил:
— Сядь!
Сотрудников Общества изучения сверхэнергии такое решение равнодушными не оставило, послышались недоумённые шепотки, но открыто против моего присутствия никто выступить не решился. Даже узколицый Григорий Анатольевич промолчал, выразительно поджав губы.
— И ты тоже останься! — потребовал Горский у старшего наставника, после чего объявил: — Продолжаем, господа!
Я сел на диванчик, уместил на коленях кейс и приготовился внимать докладчикам. Аристарх Сергеевич встал рядом с худой дамочкой и что-то шепнул той на ухо, с едва ли не вызывающей демонстративностью проигнорировав расстеленную на столе карту. А вот я бы дорого дал, дабы приглядеться к той повнимательней и понять, что именно затевают монархисты.
Увы, нарываться на неприятности не стоило, и я остался сидеть, где было велено.
— По набережной не проскочить, — вернулся к прерванному обсуждению Григорий Анатольевич, кинув перед тем на меня особо грозный взгляд, — Миллионная тоже частично контролируется республиканцами, придётся забирать южнее. Зелёный мост за нами, я уже условился о проезде. Оттуда рукой подать до императорских конюшен, а там переправимся по Мало-Конюшенному мосту и окажемся почти на месте.
— Почти! — пробормотал Климент Аренский и указал правой рукой куда-то на карту. — А какая обстановка в этом районе?
— Сложная, — признал Григорий Анатольевич, — но не критичная.
 
— Всё это чистейшей воды авантюра! — объявила дамочка. — Вы даже не знаете, как там обстоят дела с охраной!
— На месте должно быть не больше семи операторов, — подсказал кто-то из присутствующих. — Это оговорено межправительственным соглашением.
— Должно быть! Оговорено! — скривилась тётка. — Да все договорённости давно псу под хвост отправились!
— Мы справимся! — веско произнёс Горский. — И я никого неволить не собираюсь. С собой возьму лишь добровольцев.
— Справиться мы, допустим, справимся… — с нескрываемым сомнением произнёс крепкий господин лет сорока. — Но каковы будут последствия? Надо отдавать себе отчёт, что разразится грандиозный скандал! Этой акцией мы дискредитируем всё наше движение! Хуже того — внесём в него раскол!
Эмпат, имя которого я запамятовал, покачал головой.
— Отнюдь. Всё спишут на происки республиканцев.
— А свидетели?
— А свидетелей мы не оставим.
Полагаю, ничего подобного прежде вслух не озвучивалось, поскольку сразу несколько человек поёжились, покоробленные услышанным.
— А стоит ли так рисковать? — спросил щеголеватый молодой человек. — Железных доказательств мы в любом случае не получим, а голословные утверждения сочтут самооговором. Эта вылазка нам ничего не даст!
— Она позволит определить круг причастных! — возразил эмпат. — Других способов установить организаторов…
— Вздор! — перебил его кто-то из операторов. — Нам прекрасно известно, кто стоит за убийством. Все это знают! Давайте уже называть вещи своими именами: мы планируем акцию возмездия!
— Ерунда! — возразил Климент Аренский. — Следует установить, как высоко уходят нити заговора! Это не вопрос возмездия, это вопрос информированности!
Крепкий господин средних лет покачал головой.
— В любом случае наши действия приведут к расколу! Мы ничего не добьёмся, лишь навредим общему делу! Сейчас стоит проявить политическую зрелость и выступить против республиканцев единым фронтом, а к этому разговору вернуться уже после победы! Да поймите же: у нас в любом случае нет иного выбора! Есть они и есть мы, в стороне остаться не выйдет!
Узколицый Григорий откашлялся и предложил:
— Наверное, имеет смысл поставить вопрос на голосование…
— Нет! — коротко выдохнул Горский, подводя итог дискуссии. — Кто полагает моё решение неправильным, пусть просто уходит. Каждый волен трактовать слова «долг» и «честь», как ему вздумается. Я для себя решение принял. — Леонтий Игнатьевич поднялся из кресла и объявил: — Аристарх, Серафима, вы остаётесь. Обеспечьте безопасность слушателей. Остальные могут поступать, как им вздумается. Сбор…
Взгляд старика остановился на узколицем Григории, и тот подсказал:
— Всё будет готово через полчаса.
— Сбор на заднем дворе через полчаса! — заявил Леонтий Игнатьевич. — Свободны, господа!
Ко мне этот возглас определённо не относился, и я остался сидеть на диванчике и гадать, какую такую неоднозначную авантюру затевают монархисты, если грядущая акция внесла разлад даже в ближний круг Горского. Ясно и понятно, что дело тем или иным образом касается убийства великого князя, но на кого дала наводку красотка Джейн? Кого вознамерился выпотрошить жуткий старик? Хорошо это для республиканцев или совсем даже наоборот? Неспроста же речь зашла о международном скандале!
Впрочем, никак повлиять на происходящее я в любом случае не мог, а вот оно на меня — запросто. Покинули гостиную не все операторы, остались эмпат, Климент Аренский и узколицый Григорий. Именно последний в мою сторону и кивнул.
— А с этим что делать? — Ещё и предложил: — Может, в расход?
По спине так и побежали мурашки, я даже напрячься успел, но поднявшийся со своего места Горский моего устранения не одобрил и более того — заявил:
— Возьмём с собой.
— А смысл? — не согласился с этим решением Климент Аренский. — Запереть в подвале, и все дела!