Цейтнот. Том II (СИ)

Такого рода наставление удивило до крайности, и я не удержался, спросил:
— А как же образцы?
Альберт Павлович кисло улыбнулся.
— Что-нибудь придумаем. А нет — так нет. Не в моих принципах идти до конца в заведомо проигрышной ситуации. Я бы и всего этого затевать не стал, но очень уж много ниточек в один узелок увязались. Подобными возможностями не разбрасываются. И даже так окончательное решение за тобой. Как мне видится, Горский на обострение ситуации не пойдёт — если заподозрит неладное, выставит за дверь. Главное, не дай ему повода заподозрить тебя в подтасовке фактов. Документы ты раздобыл через бывшего сослуживца, ныне действующего сотрудника республиканского комиссариата. Особых допусков ему для этого не понадобилось, поскольку там царит неразбериха, всех ставят под ружьё, до оперативной деятельности никому нет дела…
Заканчивал свою речь мой куратор уже в кабинете здешнего управляющего, и Эдуард одобрительно кивнул.
— Только в подробности не вдавайся, — предупредил он меня. — Это уже лишнее. И ненароком сболтнуть можешь что-нибудь важное, и в деталях запутаться.
— Да я и не знаю ничего важного!
— Знаешь! — уверил меня Альберт Павлович. — Просто не понимаешь, что сейчас имеет значение, а что нет. Поэтому языком попусту не мели.
— И не собирался. — Я снял с плеча ППС и положил его на стол. — Что со связью?
— Есть связь! — отозвался лысоватый мужичок в потёртом пиджаке с заплатами на локтях, до того что-то бубнивший в телефонную трубку, и протянул её мне. — На проводе «Астория»!
Я спешно принял трубку, прижал динамик к уху и выпалил в микрофон:
— «Астория»?
Поначалу был слышен лишь треск помех, затем прорезался хриплый голос.
— Да! Кто говорит?
Вопрос я проигнорировал и потребовал:
— Соедините с Горским! По личному вопросу!
— Что?! Кто это?
— С Горским! — рявкнул я во всю глотку. — Соедините с Горским! По личному вопросу! Из Новинска!
В динамике что-то зашуршало, возникло даже подозрение, что сейчас трубку кинут на рычажки, но вместо этого послышался новый голос, показавшийся смутно знакомым.
— Кто говорит?
Миг я копался в памяти, потом ответил:
— Кеша, мне Горского! Срочно!
Как видно, ошибки не случилось, и на том конце провода действительно был шапочно знакомый мне учащийся Общества изучения сверхэнергии, но переговорный процесс это облегчило лишь отчасти.
— Кто говорит? — повторил Иннокентий.
— Не твоё дело! — рявкнул я, теряя терпение. — Скажи Горскому: по личному вопросу! Он в курсе! Живее давай!
Уж не знаю, что сыграло свою роль — моя осведомлённость о личности собеседника или напор, — но упрямиться и дальше Кеша не стал и буркнул:
— Минуту! — После чего в трубке пропали звуки, остался один только шорох и треск помех.
Я прижал микрофон к груди, после вытер покрывшееся испариной лицо и оттянул ворот сорочки.
— Вроде сработало, — сообщил Эдуарду и Альберту Павловичу, предупреждая возможные расспросы.
Плешивый мужичок глянул на выложенные перед собой часы и поморщился.
— Лучше бы им поторопиться. Связь на честном слове держится…
— Вот! — воздел вдруг к потолку указательный палец Альберт Павлович. — Забыл предупредить: стребуй с Горского слово чести, что тебе не причинят вреда!
Предложение это мне таким уж рациональным не показалось, я вернул динамик к уху, попутно накрыл ладонью микрофон и с нескрываемым сомнением уточнил:
— Думаете, поможет?
— Думаю, это сработает на твой образ. Странно будет, если ты не попытаешься подстелить соломку, не находишь?
В трубке что-то щёлкнуло, а потом меня морозцем так и продрало. И всего-то одного слова хватило:
— Слушаю!
Прозвучало оно необычайно чётко, будто собеседник стоял на расстоянии вытянутой руки, даже треск помех это впечатление нисколько не ослабил.
Я невольно сглотнул и замешкался, потом взял себя в руки и зачастил:
— Мы общались с вами в Новинске. Дважды…
Горский никак не выказал, что узнал меня, и потребовал:
— Ближе к делу!
— На днях вы проявили интерес к судьбе трёх операторов. У меня есть информация по двум из них.
 
Мимолётную паузу я едва уловил, и всё же она случилась, Горский отреагировал на услышанное лишь после краткой заминки.
— Почему звонишь именно мне?
— Вы в «Астории» главный, а мне нужно оттуда кое-что забрать. Не предполагал, что с возвращением в номер возникнут такие сложности.
Холодный смешок в трубке заставил поёжиться, ответ тоже нисколько не воодушевил.
— Всё решаемо. Приходи, обсудим.
— Прийти — половина дела, — заметил я. — Хотелось бы заручиться вашим обещанием дать мне возможность уйти.
— Моего слова будет достаточно?
— В сложившейся ситуации — да.
— Тебя отпустят. Обещаю.
— Буду через час, — предупредил я. — Подойду со стороны сквера. Не стреляйте!
— Тебя встретят.
И связь прервалась.
Эдуард взглянул на часы и потребовал объяснений:
— Почему только через час? Здесь минут пятнадцать от силы идти!
— Готовиться буду, — пояснил я и указал на куратора. — И Альберт Павлович наверняка ещё окончательный инструктаж провести захочет.
— Всенепременно, — подтвердил тот и уточнил: — Ну, что скажешь?
Я лишь пожал в ответ плечами.
Куратор вздохнул и взглянул на часы.
— Набирай потенциал, упорядочивай и скрывай внутреннюю энергетику, усиливай заземление. Ну да что я тебе объясняю, ты и сам всё знаешь! Приступай!
Эдуард повертел головой, словно ему начал давить воротник сорочки.
— А это точно необходимо? — забеспокоился он.
Альберт Павлович покровительственно улыбнулся.
— Едва ли кто-то ждёт, что Пётр явится туда с обнулённым потенциалом.
— Вы же понимаете, как много поставлено на карту!
Я внимать выяснению отношений не стал, переставил стул в угол и смежил веки. Несколькими размеренными вдохами достиг состояния внутреннего равновесия, после чего принялся упорядочивать потенциал, а попутно втягивал в себя всё больше и больше сверхэнергии. Остановился, лишь когда в моём распоряжении оказалось без малого восемнадцать мегаджоулей. Удержание такого количества сверхсилы требовало осознанных усилий, и потеря самоконтроля могла обернуться непредсказуемыми последствиями, поэтому я сформировал некое уплотнённое ядро, а заодно встроил в схему заземления дополнительные исходящие каналы, дабы в самом крайнем случае лишиться пяти мегаджоулей с автоматическим выравниванием внутренней энергетики, но и только.
Это ещё и обыграть можно будет. Даже знаю как.
Вот только… При всём при этом я прекрасно отдавал себе отчёт, что мои приготовления отнюдь не козырный туз в рукаве, они ничего не изменят, если вдруг придётся схлестнуться с монархистами. И дело будет даже не в их подавляющем численном превосходстве, просто там соберутся настоящие профессионалы, а Горский так и вовсе натуральный монстр. Сожрёт и не поморщится.
Накатила неуверенность, и меня передёрнуло, внутренний потенциал всколыхнулся и едва не вышел из-под контроля, я не без труда подавил эмоции и взял себя в руки.
Если уж на то пошло — кому вообще сдался слабосилок с девятого витка?
Угрозы я для монархистов не представляю, ещё и на сотрудничество добровольно иду. Что-то совсем-совсем не так пойти должно, чтобы меня устранить или захватить вознамерились. Ну а если вдруг всё же попытаются…
Я поднялся со стула и растянул губы в механической улыбке.
Всё будет хорошо!
— Держи! — протянул мне белую ленту Эдуард. — Как отойдёшь на два квартала, повяжи на правую руку. Именно на правую, я караульных на этот счёт предупрежу. Не пальнут, если вдруг в поле зрения окажешься.
Мне отмечать себя эдакой пакостью нисколько не хотелось, но переборол первоначальный порыв, сунул ленту в карман пальто. После задумчиво глянул на пистолет-пулемёт, но по здравом размышлении оружия с собой решил не брать. Как пить дать прямо на входе в гостиницу изымут, а после уже не вернут.