Рафаил (ЛП)

Рафаил раскачивался на негнущихся ногах, чувствуя, как адреналин бурлит в его теле. Рукой он крепко сжимал пистолет. Падшие встретились взглядами в наступившей тишине. Они вернулись. В то место, куда поклялись больше никогда не возвращаться. Энергия пульсировала между ними, когда они собрались в неплотный круг. Семь грешников, готовых обрушить хаос на благочестивых притворщиков.
Вара ухмыльнулся и приготовил свой огнемет, подавая сигнал, что они готовы. Настал судный день для Бретренов.
Медленно кивнув Гавриилу, они двинулись по коридору как единое братство. Осторожные шаги перешли в перебежки, а перебежки сменились на стремительный бег. И продвигаясь все дальше, Рафаил чувствовал, как оставленные им в этом месте крики находят его и присоединяются к их крестовому походу. Гавриил последовал по коридору туда, где раньше находилось старое общежитие. В коридоре, ведущем к общежитию, всегда было холоднее, чем в других местах. По коже побежали мурашки, и Рафаил вновь почувствовал себя тринадцатилетним мальчишкой, пошатывающимся после того, как отец Мюррей вновь насаживал его на свой член. Этот образ едва не стал для него гибельным. Только лицо Марии в его сознании удерживало его в тонусе. Помогало ему сосредоточиться. Когда Гавриил открыл дверь, Рафаил широко раскрыл глаза и внимательно посмотрел на него. Он услышал резкий вздох старшего брата.
― Продолжайте путь, ― приказал Гавриил.
Рафаил выглянул из-за его плеча. На него смотрели девять пар мертвых глаз. У Рафаила закипело все внутри. Его конечности задрожали при виде истощенных, осунувшихся мальчиков, с пустыми, недоверчивыми лицами и впалыми глазницами. Эти мальчики были ими самими десятилетней давности. Рафаил чувствовал рядом с собой братьев, в которых также пульсировала неудержимая ненависть к Ордену. Рафаил не мог оторвать глаз от этих мальчиков. Так вот как они выглядели, когда были здесь? Села бросился вперед и поднял на руки одного из них, который рухнул на кровать и, похоже, не был в состоянии передвигаться. Его белые штаны были испачканы кровью сзади… Рафаил почувствовал, как вибрирующий всплеск ярости зародился в ногах и пронесся по всему телу, когда пустой взгляд мальчика задержался на нем, проходившем мимо.
― Продолжайте путь, ― повторил Гавриил и вбежал в комнату.
Он подтащил каждого мальчика к выходу. Каждый из них был живым призраком одного из Падших из прошлого. Он услышал вокруг себя рычание и проклятия своих братьев. Должно быть, все они думали об одном и том же.
― Сдохнут, ― услышал он злобное рычание сзади. Это был Дил. ― Они все сдохнут.
Рафаил был парализован, наблюдая, как Гавриил отводит мальчиков к дверям. Ребята ринулись наружу. Как только последний из них скрылся, Рафаил вернулся в сознание и позволил пламени поглотить себя.
Как только Гавриил закрыл за мальчиками дверь, в коридоре раздался выстрел. Рафаил крутанулся, выхватывая пистолет. Но Дил протиснулся мимо него, и его лицо озарила мрачная улыбка.
― Наконец-то, ― прорычал он.
Дил бросился в атаку, держа в каждой руке по двадцатисантиметровому ножу. Рафаил мельком взглянул на красно-черные цвета Ордена, которые носил священник. Это стало словно красной тряпкой для быка. Выстреливший священник не успел даже прицелиться в Дила ― брат Рафаила вонзил ему лезвие прямо в лоб. Дил выдернул клинок из головы священника, и тело упало на пол с широко раскрытыми глазами. Дил зашипел от удовольствия и бросился вперед.
― Дил! ― хрипло выкрикнул Гавриил.
Но красный туман, которым он так дорожил, опустился на глаза Рафаила, и приказы Гавриила, обращенные к нему, превратились в отдаленный гул, когда он поддался своему желанию убивать. Кровь застучала в ушах, и Рафаил побежал в том же направлении, куда направился Дил. Он ничего не чувствовал. Огонь внутри него выжег все мысли, кроме поисков Марии и Бретренов. Раздался грохот выстрелов. Вара в считанные секунды оказался рядом с ним, с огнеметом наготове и улыбкой маньяка на лице. Как только они завернули за угол, Рафаил открыл огонь, поскольку на них надвигалась вереница священников, одетых в черное с красными собачьими ошейниками. Дил атаковал одного за другим со стремительной скоростью. Михаил следовал за ним, нанося удары и перерезая глотки прямо на ходу. Брызги крови оросили лицо Михаила ― его лучший друг слизывал багровые капли с ножей и со своих губ.
 
Еще одна группа священнослужителей бросилась на них слева. Вара развернулся к ним и рассмеялся, когда его огнемет обдал их всех огнем. Священники кричали, и запах горелой плоти распространился по пустынным коридорам. Эти крики стали блаженной симфонией для ушей Рафаила, мазью для его незаживающих ран. Рваные волокна в его груди начали сплетаться вместе, когда один за другим священники падали на землю. Наконец, они оказались распростертыми у ног Падших.
Уриил бросился к пылающим телам священников, нанося удары ножом и ломая их колени. Даже сквозь какофонию звука ударов тел о землю это звучало лучше, чем любой гимн, который он когда-либо слышал в церкви.
― Пусть подыхают медленно, ― прорычал Уриил, когда члены Ордена стали умолять о быстрой смерти.
Рафаил наблюдал, как они кричат и молят о пощаде. Их боль заряжала его энергией, возрождая к жизни. Рафаил отдал себя во власть тьмы. Пули сыпались из его пистолета, и он становился все сильнее и сильнее, когда на пол падали все новые и новые священники. Это была бойня, а Рафаил был дикарем. Он простреливал черепа, сердца и головы, а кровь орошала его лицо ― это было упоительно. Села опускался к лежащим телам, отрезая им уши, языки и пальцы своими острыми лезвиями.
Но Рафаил отделился от толпы и побежал по коридору, который вел к лестнице, и спустился по ступенькам. Знакомый маршрут заставил образы в его голове мелькать подобно киноленте: свечи, запах гари, пот священников, сперма и крики… Рафаил бежал к комнате со свечами, и им двигала потребность убивать. Когда он распахнул дверь, замер от открывшегося перед ним зрелища.
Там были дети. Дети, лежащие на земле, со стоящими над ними голыми священниками. Его взгляд заволокло красным.
Рафаил поднял пистолет, собираясь пристрелить каждого из священников.
― Позволь мне, брат. Эти ублюдки заслуживают того, чтобы быть сожженными.
Вара вышел из-за его спины и устремился к жрецам, пытавшимся сбежать. Не успели они ступить и шага, как Вара обдал их обнаженные тела огнем, и их плоть мгновенно вспыхнула. Рафаил заметил, как Гавриил поднимает на ноги обнаженных мальчиков и поспешно выводит их из помещения. После, его взгляд устремился на священников. Они кричали, когда их подожгли. Бились о стены и землю, пытаясь погасить пламя, но Вара все поливал и поливал их, пока их тела не обуглились и им не оставалось ничего другого, кроме как быть заживо поглощенными огнем Вары.
Уриил подхватил канистру с бензином, который наемники Гавриила принесли в здание. Он откупорил канистру и вылил содержимое на пол. Взгляд Рафаила не отрывался от священников. Он не мог оторвать глаз от их горящих волос и языков пламени на их коже. Его мышцы вздрогнули от удовлетворения, когда он увидел, как загорелись их члены. Их насилующие, греховные члены.
Вспышка лица Марии в его сознании вернула Рафаила в настоящее. Он помчался обратно по лестнице и направился в комнату, которую слишком хорошо знал. Которую все они слишком хорошо знали. Дверь была закрыта. Он не стал оглядываться не последовал ли за ним кто-то из братьев. Ему было наплевать.
Адреналин и гнев побудили Рафаила выбить дверь. При виде устройств и приспособлений для пыток его кожа покрылась льдом, но кровь все еще была обжигающе горячей. Он сжал пистолет, готовый выстрелить.
В этот момент дверь захлопнулась за ним, и Рафаил замер.
Он почувствовал, как по его коже побежали мурашки. Потому что точно знал, кто находится позади него. Его губы скривились, когда он обернулся и встретился взглядом со священником, который забаррикадировал его внутри. Но вместо ярости ноги Рафаила замерли на месте, а сердце начало биться в учащенном ритме.