Рафаил (ЛП)

Он замолчал, не закончив эту историю.
― Но я ошибался. Михаил просто любил кровь и причинение боли другим людям.
Гавриил вздохнул.
― В общем, отец Куинн, отец Маккарти и отец Брэйди забрали его после того, как он ранил другого ученика. Я не знал куда. Один друг подсказал мне, что их отвезли в подземное здание на территории церкви. Известное как Чистилище.
Гавриил убедился, что она смотрит прямо ему в глаза.
― Место, куда тайная секта католических священников, известных как Орден Бретренов, забирает мальчиков, которых они считают злыми, пытает их, насилует и в итоге либо обращает в свою веру… либо убивает.
Все это походило на плод разыгравшегося воображения. На мгновение Мария подумала, что все мужчины в поместье были сумасшедшими. И то, что говорил Гавриил, было не чем иным, как проявлением его темных фантазий. Но потом она вспомнила о жесткости Рафаила и его потребности в контроле… о биче Гавриила и его киликах.
― Нет, ― прошептала Мария, качая головой в неверии.
Гавриил подался вперед, сцепив руки, словно в молитве.
― Я притворился злым, чтобы попасть туда. Я должен был найти Михаила.
На его мягких чертах застыло затравленное выражение.
― Он был там. Михаил и все остальные братья, которых ты видела в этом доме.
― Рафаил, ― пробормотала Мария.
Ее грудь сжималась, словно на нее давила какая-то тяжесть. Гавриил печально кивнул. Мария попыталась представить себе юного Рафаила, осиротевшего, одинокого и страдающего. Это раскололо ее сердце на части.
«Через что он был вынужден пройти?»
― Мария, отец Куинн ― верховный священник Ордена. Мы сбежали от них. И с тех пор они разыскивают нас.
Мария глубоко дышала, пытаясь сохранять спокойствие… и вдруг ей все стало ясно. Ее использовали, чтобы заманить Рафаила. Отцы Куинн и Мюррей использовали ее, чтобы поймать Рафаила под прикрытием ее заключительного обета
― Почему? ― прошептала она. ― Почему они так сильно хотят вернуть вас?
― Они считают нас злом, выпущенным на свободу. Неудача, которую они должны исправить. Орден ― это современное продолжение испанской инквизиции, Мария. Если ты знаешь что-либо об устройствах и методах пыток, использовавшихся в те времена инквизиторами, ты поймешь, насколько садистскими являются убеждения и методы отца Куинна и Бретренов.
К горлу Марии подступила рвота. Она не могла в это поверить.
«Устройства? Инквизиция? Гавриил наверняка ошибается».
Она так и сказала ему.
― Я… ты говоришь правду?
Лицо Гавриила потемнело от гнева, и он распахнул полы своего халата.
― Это наш знак, который мы создали для себя. Мы ― Падшие. Все мы были переименованы Орденом в честь архангелов. Это насмешка над нашей темной и греховной природой. Когда мы были детьми, они накололи нам на грудь крест Святого Петра (прим.: перевернутый латинский крест, который восходит к католической традиции, согласно которой, будучи приговоренным к смерти, Петр просил, чтобы его крест был перевернут вверх ногами, так как он чувствовал себя недостойным быть распятым так же, как Иисус), чтобы продемонстрировать, какими грешниками мы являемся.
Гавриил натянул халат обратно. Мария находилась в состоянии шокового оцепенения.
― Мы назвались Падшими. Это помогло нам сплотиться. И способствовало сохранению наших рассудков.
Мария вспомнила клеймо на груди Рафаила. Закрыла глаза и представила, как он бьет себя в пах, ту самую силиконовую оболочку, в которой он зажимал свой член, и то, как он держался за столбик кровати, словно его пороли сзади. А еще крики по ночам, пот и кошмары…
Это было правдой. Все, что сказал Гавриил, было правдой.
― Нет… ― прошептала Мария, и ее голос сорвался, а глаза наполнились слезами. Встретившись взглядом с Гавриилом, она призналась: ― Они сказали мне, что я должна взять на себя особую миссию перед тем, как дать последние обеты церкви ― задержать могущественного и опасного убийцу, чтобы убрать его с улиц и не дать ему причинять вред другим. Я согласилась на это… из-за своего прошлого.
 
Мария рассказала Гавриилу об убийстве родителей и своем похищении. Он внимательно слушал. Когда она закончила, Гавриил потер уставшие глаза.
― Они использовали тебя, Мария. Они использовали тебя. Они знали о твоем прошлом и распорядились этим в своих целях. Они не слишком высокого мнения о женщинах. Их кредо гласит, что женщины ― дочери Евы и искусительницы, предрасположенные к греху. Ты стала лишь орудием.
Руки Марии дрожали. Она держала их на коленях, боясь, что ее поглотит ярость.
― Они хотят убивать? ― спросила она, когда немного успокоилась. ― Твои братья? Все они убийцы?
Гавриил рассмеялся, но в его смехе не было веселья.
― Это была моя идея. Я нахожу людей, которые наслаждаются малоприятными удовольствиями в жизни ― людей, которые совершают зло. И посылаю своих братьев убивать тех, кто заслуживают этого, прежде чем те убьют невинных. Потому что они непременно так поступят. Мои братья убивают других убийц ― тех, кто хуже их самих.
Он посмотрел на пламя зажженного рядом с ними очага.
― Я полагал, что это связано с их жизненным началом. И всем сердцем верил, что их можно исцелить.
Гавриил встретился взглядом с Марией, и она почувствовала боль, волнами распространяющуюся от его тела.
― Я ошибался.
Он втянул в себя воздух.
― Полагаю, что они родились такими, в конечном счете. Полагаю, что внутри каждого из них живет тьма. Тьма, которую невозможно побороть. Я больше не могу притворяться, что это не так.
Лицо Гавриила побледнело.
― То, что ты здесь ― является подтверждением этого. Тебя не должны были приводить сюда. Рафаил нарушил приказ, когда увидел тебя. Но…
Гавриил указал на волосы Марии.
― Ты ― самая большая фантазия Рафаила, Мария. Отец Куинн использовал тебя, потому что хорошо знает Рафаила и то, что может привлечь его.
― О чем ты?
Гавриил вновь указал на ее волосы.
― Об этом.
Мария вспомнила о том, как Рафаил поглаживал ее волосы, расчесывал их и сушил, напевая «Круг вокруг розочки». Ее волосы постоянно находились в его руках. Но она не хотела знать, как он желал убить ее. Некоторые вещи лучше оставлять в секрете.
― Это была скорее идея отца Мюррея, ― отметила Мария.
Гавриил замер.
― Что?!
Его лицо побледнело.
― Отец Фрэнсис Мюррей? Молодой с темными волосами и глазами? ― быстро спросил он.
Мария кивнула. Гавриил прикрыл глаза. Ее сердце замерло от его странной реакции.
― Гавриил…
― Рафаил, ― это было всем, что он сказал, прежде чем снова закрыл глаза и опустил голову.
Реакция Гавриила заставила ужас просочиться в кости Марии.
― Что? Пожалуйста, скажи мне.
Гавриил покачал головой.
― Не мне рассказывать об этом.
Он поднялся на ноги и посмотрел на огонь.
― Они били меня. И пытали.
Гавриил сжал руки в кулаки и зажмурил глаза.
― Они… насиловали меня.
Сдавленный всхлип вырвался из пересохшего горла Марии.
― Снова и снова в течение многих лет.
Гавриил обернулся к Марии, но в его глазах не было ничего, кроме пустоты. Будто воспоминания, которыми он делился, высасывали всю жизнь из глубины его души.
― Все это делал отец Куинн. Я был его подопечным.
Мария прикрыла глаза и попыталась отдышаться. Она больше не сомневалась в словах Гавриила. Она видела в его взгляде, позе и надломленном голосе, что все это было правдой. И если это произошло с Гавриилом… Мария распахнула глаза.
― Рафаил, ― пробормотала она. ― Это случилось и с ним, не так ли? Со всеми твоими братьями.
И затаила дыхание, молясь, чтобы она ошибалась.
― Это его история, Мария. Я не стану предавать его доверие подобным образом.
Но Мария понимала, что это так. На нее обрушилось осознание.
«Отец Мюррей… Реакция Гавриила на его имя. Был ли он тем, кто причинял боль Рафаилу? Насиловал ли он его?»