Бездушная

Алексия обо всем ей рассказала.
— Ты его убила? — на этот раз мисс Хисселпенни выглядела так, будто действительно может упасть в обморок.
— Это произошло нечаянно! — твердо заявила мисс Таработти, крепче сжав локоть подруги.
— Так это о тебе писали в «Монинг пост»? Это ты та барышня, которая вчера вечером обнаружила труп на балу у герцогини Снодгроув?
Разволновавшаяся Айви сгорала от любопытства. Алексия кивнула.
— Ну, лорд Маккон надежно спрятал концы в воду. Нигде не упоминают ни тебя, ни твою семью. — Айви стало легче оттого, что подруге ничего не грозит.
— Ни о том, что покойный был вампиром. И хвала небесам! Можешь вообразить, что сказала бы по этому поводу моя бесценная маменька? — Алексия устремила очи горе.
— А как ужасно отразилась бы подобная новость на твоих брачных перспективах! Одна в библиотеке с мертвым вампиром! — по выражению лица подруги Айви сразу поняла, что именно та думает по поводу этой реплики. Мисс Хисселпенни продолжала: — Ты же понимаешь, чем теперь обязана лорду Маккону?
Вид у мисс Таработти был в точности такой, будто она проглотила живого угря.
— Думаю, что ничем особенным, Айви. Это его работа — держать в тайне подобные вещи. Он ведь главный министр по отношениям между противоестественной и естественной диаспорой района Большой Лондон — или какое у него там звание в БРП… Я, конечно, решительно ничем не обязана лицу, которое просто исполнило свой гражданский долг. Кроме того, я знаю, как стая Вулси обычно взаимодействует с обществом, и потому должна предположить, что с газетчиками общался скорее профессор Лайалл, а не лорд Маккон.
В глубине души Айви почувствовала, что ее подруга недооценивает графа. Но из того, что Алексия была невосприимчива к его очарованию, вовсе не следовало, что весь остальной мир относился к нему так же безразлично. Да, он, конечно, оставался шотландцем, но был альфой уже… сколько? Лет двадцать или около того? Недолго по меркам сверхъестественных, но вполне достаточно для более снисходительного дневного общества. Ходили слухи о том, как он взял верх над предыдущим альфой замка Вулси. Поговаривали, что это было чересчур жестоко по современным стандартам, хоть и укладывалось все же в обычаи стаи. Однако предшественник графа был известен как личность развращенная, не способная держаться в рамках благовоспитанности и пристойности. Поэтому, когда лорд Маккон вдруг явился ниоткуда и уничтожил властелина замка Вулси, какими бы драконовскими ни были его методы, лондонское общество испытало шок пополам с восторгом. Правда заключалась в том, что нынешние альфы и королевы роев в основном удерживали власть теми же цивилизованными средствами, что и все остальные: деньгами, общественным положением и политическими маневрами… Сперва для лорда Маккона, возможно, все это было внове, но теперь, спустя двадцать лет, он справлялся с этим лучше, чем многие и многие другие. Айви была достаточно молода, чтобы попасть под обаяние его личности, и достаточна мудра, чтобы не зацикливаться на его северных корнях.
— Я действительно считаю, что ты ужасно сурова с графом, Алексия, — сказала она, когда подруги свернули на боковую аллею, уводящую в сторону от главного променада.
— С этим ничего не поделаешь, — ответила мисс Таработти, — он никогда мне не нравился.
— Как скажешь, — согласилась мисс Хисселпенни.
Обогнув рощицу молодых березок, они остановились на краю большой лужайки. С недавних пор этой ровной, поросшей травой площадке в стороне от проезжих дорог нашла применение компания, занимающаяся дирижаблями. Они использовали паровые воздушные суда Анри Жиффара[1] с пропеллерами де Лома.[2] Это было новейшее и главнейшее слово в истории неторопливых путешествий. Представители высших классов с энтузиазмом покоряли небеса. Воздухоплавание в качестве излюбленного времяпрепровождения аристократов почти затмило охоту. Дирижабли представляли собой восхитительное зрелище, и Алексия очень их любила. Она надеялась в один прекрасный день подняться в воздух. Поговаривали, будто сверху открываются такие виды, что дух захватывает, а еще, по слухам, на борту подавали великолепный полдник.
 
Подруги стояли и смотрели, как один из дирижаблей заходит на посадку. Издалека летучий корабль казался похожим на продолговатый длинный и тонкий воздушный шар с подвешенной к нему корзиной. Однако по мере его приближения стало ясно, что оболочка дирижабля не мягкая и элестичная, а скорее полужесткая, а корзина походит на слишком большую баржу. Часть «баржи» была расписана броскими черно-белыми эмблемами компании Жиффара, а сама она крепилась к воздушному шару тысячей тросов. Дирижабль сделал маневр, приблизившись к лугу, а затем на глазах у барышень заглушил мотор и мягко опустился на землю.
— В какое замечательное время мы живем! — заметила Алексия, глаза которой заблестели от захватывающего зрелища.
На Айви посадка дирижабля не произвела такого впечатления.
— Для человечества противоестественно подниматься в небо.
Алексия раздраженно цыкнула на нее:
— Айви, ну почему ты ведешь себя как старая зануда? На дворе век удивительных изобретений и научного прогресса. То, как работают эти современные приспособления, просто поражает. Ведь одни только необходимые для взлета расчеты…
Тут ее прервал мелодичный женский голос, и Айви с облегчением вздохнула — все что угодно, лишь бы не слушать интеллектуального бреда, который начала нести Алексия. Барышни отвернулись от дирижабля со всеми его чудесами и диковинками, Алексия — неохотно, а Айви — с большой готовностью. Их глазам открылось абсолютно иное зрелище.
Голос доносился с самого верха совершенно сказочного фаэтона, который остановился рядом с ними, причем никаких женщин поблизости не наблюдалось. Езда на таком фаэтоне требовала смелости: это была запряженная прекрасно подобранными вороными лошадьми опасная конструкция с открытым верхом, из тех, которыми редко правят представительницы прекрасного пола. Однако сейчас там сидела, дружелюбно им улыбаясь, чуть-чуть излишне пухленькая блондинка. Эта картина, казалось, вся состояла из несоответствий: от дамы, на которой вместо уличного платья для прогулок в карете было вечернее, цвета пыльной розы с бордовой отделкой, до резвых вороных, которые скорее подошли бы какому-нибудь денди, элегантно прожигающему свою жизнь. У дамы было приятное, обрамленное короткими локонами лицо, однако поводья она держала железной рукой. Алексия и Айви не были с ней знакомы, и поэтому собрались уже вернуться к своим прерванным наблюдениям, сочтя, что их окликнули в результате досадного недоразумения, обознавшись, когда эта милая молодая дама снова обратилась к ним:
— Я имею удовольствие видеть перед собой мисс Таработти?
Айви и Алексия переглянулись. Происходило нечто настолько примечательное (разговор начался посреди парка, возле летного поля и с предварительно не представленной особой), что Алексия помимо воли ответила:
— Да. Как вы поживаете?
— Прекрасная нынче погода для всего этого, не правда ли? — дама махнула хлыстом в сторону дирижабля, который окончательно утвердился на земной тверди. Его пассажиры готовились покинуть гондолу.
— Несомненно, — твердо проговорила Алексия, несколько сбитая с толку развязным и фамильярным тоном женщины. — Мы с вами уже встречались? — без обиняков осведомилась она.
Дама засмеялась мягким переливчатым смехом:
— Я — мисс Мейбл Дейр, и теперь мы встретились.
Алексия решила, что она, должно быть, имеет дело с оригиналкой.
 
— Приятно познакомиться, — ответила она осторожно. — Мисс Дейр, позвольте представить вам мисс Айви Хисселпенни.
Айви сделала книксен, одновременно дергая Алексию за отделанный бархатом рукав.
— Та самая актриса! — зашипела она в ухо подруге. — Ну ты знаешь! О, Алексия, серьезно, ты должна была о ней слышать.
Мисс Таработти, которая ни о чем не слышала, решила, что обязана все выяснить.
— О! — проговорила она без выражения, а потом тихонько обратилась к Айви: — Следует ли нам беседовать с актрисой посреди Гайд-парка?