Огонь и ветер (СИ)

Когда мне уже стало казаться, что разговор этот не закончится никогда, мой живот вдруг издал предательски громкий звук. Услышав его, окружившие нас тайкуры громко расхохотались и, перебросившись парой фраз, вдруг развернулись своих коней. Фарр устремился за ними, незаметно подхватив поводья моей кобылы. В другой бы раз я может и рассердился на это, но только не теперь, когда подступающая темнота сводила меня с ума невозможностью ориентироваться.
Становище тайкурского короля было огромным. Не то, что наши города, конечно, но в сравнении с предыдущими – ого-го! Огни заполнили, казалось, всю землю вокруг, а от запаха дыма и приготовленной на кострах еды у меня урчало в животе все громче.
Я искренне надеялся, что, если нас и надумают прирезать, то только после того, как дадут поесть.
Долго думать о том, какой будет встреча не пришлось – очень скоро мы оказались внутри большого шатра, где было светло от множества лампад... или что там жгли эти степные дикари... разглядеть я не мог, а запахи все были незнакомые и ни о чем мне не говорили.
В центре шатра сидел на пестром ковре человек с сердцем, похожим на осколок камня. Я чувствовал его удивление и любопытство, но не более того... Словно визит Фарра значил для этого степного повелителя не более, чем появление бродячих музыкантов. Или же он очень тщательно скрывал свои чувства.
– Кто из вас называет себя сыном короля? – спросил старик скрипучим голосом, в котором сквозила едва заметная насмешка. Он говорил на нашем языке очень чисто, но вопросец был, конечно странный – и дураку понятно, что из нас двоих один и близко не похож на наследника Закатного Края.
Фарр, однако же, ответил со всей серьезностью:
– Да будет чистым небо над тобой, великий таргал. Позволь мне выразить свое почтение твоему дому и тебе. Это в моих жилах течет кровь короля. И твоего рода.
Старик издал странный скрипучий звук.
– Кровь моего рода здесь, в степи. И ты, чужеземец, ничем не похож на сынов этой земли, – таргал помолчал немного, словно всматривался в лицо Фарра, и вдруг усмехнулся громко: – А вот на отца своего похож. Узнаю породу Крылатых. Эти белые волосы, которые ты, почему-то носишь, как не имевший воинского посвящения мальчишка, и даже голос... Ну чисто король Берн в молодости. А этот, рядом с тобой, кто? Последыш Руальда?
Я едва не подавился слюной, которая скопилась во рту от запахов еды.
Ну дед и сказал!
– Нет, великий таргал. Этот человек не имеет со мной кровных уз, мы связаны иным родством.
Старик хлопнул по ковру подле себя.
– Сядь рядом, белый принц. И брат твой тоже пусть сядет. Как я вижу, он тоже не из числа воинов...
– Он из числа тех, кто владеет шаманскими силами. Как и я, – Фарр взял меня за плечо и подвел к старику.
– Вот как... – таргал взмахнул рукой и спустя мгновение у его колен оказался один из бритоголовых. Огонь из стоящей рядом жаровни отразился на его гладком черепе. Старик сказал что-то, и слуга снова исчез... чтобы через пару минут вернуться с широким блюдом, полным жареного мяса. – Ешь, сын короля. И брату дай хороший кусок. Потом, когда ваши животы перестанут урчать так громко, ты расскажешь мне, зачем вы пришли в степь. И как так вышло, что наследник Закатного Края путешествует без своего войска и с голодным брюхом.
  
Часть I: Лиан. Глава 6
 
На ночлег нас устроили в соседнем шатре. Он был намного меньше того, в котором жил Фарров дед, но какая разница? Главное, что над головой есть крыша, и не свищет ветер. Дни в степи были жаркими, а вот по ночам мы неизменно доставали свои плащи, и мне, по правде говоря, не доставало привычных стен, которые дают защиту и от холода, и от лихих людей.
Фарр уже крепко спал, а я все лежал, глядя в темноту, и думал обо всем.
Для чего судьба завела меня в это место? Просто быть наблюдателем? Или за чем-то большим?
Мы провели в шатре таргала весь долгий вечер, и все это время Фарр рассказывал о себе, а я тихо помалкивал в сторонке. Старик слушал его внимательно, спрашивал о каких-то вещах, совсем для меня непонятных, подливал в наши чаши тягучее крепкое пойло, которое на вкус было как прокисшее три года назад молоко и почти не шибало в голову, но наполняло разум приятной легкостью. Фарр говорил и говорил, словно пытался за пару часов поведать обо всей своей жизни... Я и сам узнал много нового. Вот только про Айну он не обмолвился ни словом. И ни слова не сказал о том, как важно для него обрести признание этого человека. Признание своим.
 
В конце концов старик заговорил об этом сам.
Словно между прочим обронил, что здесь, в степи, есть только один способ доказать свою пригодность роду и право продолжать его – делами, по которым видно не мальчика, но мужа, не чужака, но сына Диких Земель.
«Завтра, – сказал старик, – мы соберем Круг. И в Круге ты покажешь, чего стоишь, белый принц».
Наверное, Фарр понимал, о чем идет речь, потому что кивнул согласно, а сердце его забилось в два раза быстрей.
Уже когда мы оба встали и сделали по шагу к выходу из шатра, таргал вдруг заговорил снова, и я сразу понял, что на сей раз он обратился ко мне.
«Ты зря скрываешь свое увечье, мальчик, – сказал он. – Не знаю, что тебе наговорили про наш народ, но здесь в степи не принято обижать убогих».
Я на миг зажмурил свои бесполезные глаза и ответил, открыв их снова и глядя прямо на старика, который был для меня лишь размытым пятном:
«Лучше уж я буду мертвым, чем убогим».
Таргал рассмеялся и прокаркал что-то Фарру на своем языке, а потом добавил уже понятными мне словами:
«Может, я и погорячился, когда сказал, что твой братец не похож на воина. Если пожелает, он может тоже выйти завтра на Круг».
Разумеется, выходить я никуда не собирался.
Вот еще... Срамиться только. Ежу понятно, что там будут какие-нибудь испытания на мужицкую прочность, а из меня тот еще удалец – спасибо Кешту... Пусть Высочество сам красуется перед дикарями, мне это вовсе не нужно.
Зато здесь, в тишине и темноте, когда рядом не было никого, кроме Фарра, я мог спокойно сделать то, о чем мечтал весь день. Чего ждал теперь каждый день...
Закрыв глаза, я легко покинул свое тело, а затем и палатку.
Какое же счастье быть зрячим!
Я шел по становищу и, замирая от восторга, разглядывал все вокруг: бессчетные конусы шатров, лепестки огней подле них и людей, которые сидели у этих костров. В ночи все они казались мне на одно лицо... Была уже почти ночь, и обитатели степи завершали свои дела – кто-то готовился ко сну, иные уже загасили костры и скрылись в своих шатрах, но были и те, кому пока что не спалось. Тут и там слышался звон струн, чей-то смех, песни и разговоры. Плакали младенцы, ворчали женщины, бряцала посуда... Ветер разносил эти звуки далеко-далеко.
Внезапно сознания моего коснулось дыхание чужого разума – словно кто-то смотрел на меня в упор. Я невольно огляделся, но никого не увидел. Зато как наяву услышал смех, который не был слышен больше никому. И голос.
«Не там ищешь, маленький белый колдун. Иди за моей птицей».
Птицей?
Я поднял голову к небу и увидел маленький темный силуэт, скользящий в потоках воздуха. Мгновение, и птица снизилась настолько, что днем я мог бы разглядеть ее оперенье. Она пролетела над верхушками шатров в сторону, обратную той, куда я до этого брел безо всякой цели и смысла. Что ж... терять мне было нечего, и я устремился следом.
Чтобы увидеть, как птица садится на руку человека, чей облик заставил мое сердце замереть.
 
Здесь, в степи, и впрямь было много людей, владеющих силой. У небольшого шатра сидел один из них. Этот был не так стар, как тот шаман, что вручил нам обереги и оделил своим благословением, но тоже многое уже повидал на своем веку. Степной колдун пересадил птицу на узкую жердь у себя за спиной и поманил меня к себе. Он видел мое незримое тело так же хорошо, как я – его обычное.