Подземелье Иркаллы (СИ)

Лишь какой-то частью незатронутого кунабульским ядом разума Акме осознавала, что тонула.
— Акме! — напрасно звали спутники.
— Лорен!.. — выдохнул мертвенно побледневший Гаральд. — Она уходит… Мы не вернем ее, даже если догоним.
Целитель остановился на мгновение, ужас захлестнул его. Но сестра его, ни на минуту не останавливавшаяся, скрылась за поворотом узкого коридора.
Акме стояла у входа в следующий огромный зал, тяжело дыша. Факелы уже приветственно сияли, радуясь ее присутствию. В противоположном конце сгрудились демоны. Все они злобно сверкали красными глазами, не сводя их с Акме. Все они, казалось, нацелили на нее длинные, изогнутые, будто акидийские клинки, когти и ядовитые клыки.
Услышав приближение брата, Акме молча вытянула в сторону левую руку, заставив его остановиться и не сметь даже на шаг опередить её. Лорен в ужасе застыл, растерянно разглядывая вражеское полчище. Их было еще больше, чем в тот раз, когда два кунабульских отряда загнали их в угол. Все они были разных размеров и разных очертаний. На четырех ногах или на двух — все они свирепо скалились, горбя и без того горбатые спины, шипя, пригибаясь к каменному полу, свирепо мотая головами, то покрытыми чешуйчатой кожей, то густой темной шерстью, то немыслимыми рогами и гребнями.
Тучей своего количества закрывали они путникам вход в дальнейшие помещения.
Изумленные и испуганные возгласы послышались за спинами Лорена и Акме.
— Это было неизбежно… — с усмешкою заметил Мирослав, позеленев.
— Что скажешь, Акме? — осведомился Сатаро, помахивая своим верным кистенем.
— Путь необходимо продолжить, — последовал ледяной безэмоциональный ответ.
— В обход?… — предположил Гаральд.
— Это единственный путь.
Путники возмущенно зашумели. Особенно старались некоторые зараколахонцы, нодримцы же и атийцы, несмотря на свое горячее несогласие, не смели рта раскрыть, опасливо поглядывая на своих господ.
— Она издевается!
— Она погубит нас всех!
— Нам что, полагается попросить их пропустить нас? — издевательски, с яркими нотами страха, вскричал Ягер, стараясь не подходить к девушке сколько-нибудь близко.
Акме со своими лазурными глазами, жаждущая прикоснуться к запретной для нее, но родной силе, сквозь густой туман зловещих и елейных шепотов ветров, сладких посулов более глубокого и неизвестного голоса, помнила же о том, сколь страшной опасности подвергались ее спутники. Она была уверена в том, что лишь она сможет охладить пыл демонов без боя, поэтому сделала несколько решительных шагов вперед, пока ошалелый Гаральд не дернул ее назад, воскликнув:
— Что ты делаешь?! Очнись, наконец! Это не люди, с ними нельзя договориться! Это не домашние собаки, которых можно приласкать! Это демоны, небольшая армия. Они подчиняются лишь своей воле или воле своего господина, который питает силы свои лютой ненавистью к людям! Они разорвут тебя!
Акме обратила к Гаральду свои чудовищно безжизненные глаза, полные мертвой лазури, и едва ли вспомнила, кто перед нею и сколь много значит для нее этот человек. Она забывала себя и остальных, и лишь Лорен с трудом удерживал ее от прыжка в забвение.
Сатаро усмехнулся и провозгласил:
— Если не забросают камнями меня за слова мои, я скажу, что ее они не разорвут, ибо с чего бы рвать им своего же господина?..
На несколько мгновений повисла тяжелая тишина. Гаральд зверем поглядел на него и выдохнул, едва удерживая в руках свое бешенство:
— Да как… ты… посмел… говорить…
Сатаро помрачнел и, высокомерно глядя на него, процедил:
— Прежде чем позволить себе глядеть на меня подобными глазами, герцогский сынок, открой их пошире и увидь, наконец, за кем ты решил приударить!..
Бесспорно, оскорбленный Гаральд ответил бы за обиду, и неизвестно, чем бы кончилась эта драка опытного карнеоласского шпиона и огромного нодримского оружейника, если бы Акме не вырвала локоть из рук Гаральда и не направилась бы решительным шагом к демонам, ничего не слыша и ничего не видя, кроме тех, кто неподвижно застыл в противоположной стороне, сверкая глазами.
 
— Назад! — будучи вне себя рявкнула она, выставив перед бросившимися к ней брату, Гаральду и Сатаро, руку; пальцы угрожающе вспыхнули голубым огнём.
Молодые люди потрясенно, но неуверенно попятились. На ладони её, объятой всполохами огня, виднелись тонкие черные изогнутые линии, перечеркивающие важнейшие линии, свойственные человеку. Они ядом проникали в ее сосуды и неторопливо бежали вверх по руке, уже достигнув запястья.
Акме слышала, как тихонько поскуливают демоны. Она оценила осторожную поступь огромных когтистых лап. Они будто подкрадывались к ней. Несмело, нехотя, пугливо. Изучающе.
В страшных глазах их увидела она не свирепость, а мольбу о помощи. Её же слышала она в тихом постанывании этих несчастных существ, души которых были веками заперты в таких жутких телах за былые провинности и были осуждены служить своему кунабульскому господину, коротавшему вечность во тьме.
Чем ближе подходили они друг к другу, тем ниже сгибали демоны лапы, тем ниже и покорнее опускали головы. Акме не боялась их, даже несмотря на то, что размерами они нисколько не уступали взрослому бурому медведю. Они остановились в паре шагов друг от друга. Двое огромных демонов и невысокая девушка.
Она вытянула вперед светящуюся лазурью правую руку, изуродованную тонкими черными удлинявшимися линиями, будто узорами.
Демоны скулили и медленно к ней приближались, своими уродливыми безгубыми и безносыми мордами потянувшись к ее руке.
«Пропустите нас», — мысленно попросила она, будто гипнотизируя их распахнутой ладонью, на коже которой плескался господский огонь: их проклятие и благословение.
Они приветствовали её, стремясь коснуться её руки, будто высшей для них благодати.
— Акме! — раздалось несколько предостерегающих перепуганных возгласов, но она не слышала ничего, кроме Иркаллы и её рабов.
Девушка коснулась головы одного из демонов, погрузила пальцы в густую теплую жесткую шерсть. Другую ладонь она положила на голову второго кунабульца. Оба смиренно склоняли колени, скулили и в блаженстве прикрывали кроваво — красные глаза.
— Она гладит демонов! Она гладит демонов! — изумленным ветром носилось по отряду путников. — Они приклоняются перед нею!..
— Ведьма!.. — выдохнули несколько зараколахонцев.
— Она может повелевать их волей! — пробормотал капитан Гайре, недоверчиво глядя на Гаральда Алистера.
— Это нам на руку! — радовалась Плио.
— Если только не обратит она волю эту против нас… — в ужасе шептал Мирослав.
— Кажется, ты говорил, что их нельзя приласкать?.. — прошептал Арнил, искоса поглядев на Гаральда. — Они — котята в её руках.
Акме, едва ли отдавая себе отчет в том, что делает, гладила их морды, клыки, не помещающиеся в пасти, веки, рога и уши, все более проникаясь к ним чувством, напоминавшим доверие и жалость. Они молили её о милости даровать им освобождение и покой.
— Акме… — позвал Лорен, делая несколько шагов вперед.
В мгновение ока демоны отступили и оскалились, рыча. Мольба сменилась угрожающим повизгиванием, Акме ощутила ненависть.
Руки девушки вспыхнули голубым сиянием и вновь легли на головы чудовищ. Те успокоили злобу и вновь поклонились ей.
— Лорен, не приближайся! — пробормотала она. — Иначе они разорвут нас обоих…
Не оборачиваясь, Акме неторопливо, с гордо поднятой головой направилась к войску терпеливо ожидавших кунабульцев. Двое демонов, будто стражи, сопровождали её.
Рианор открылась кунабульцам, будто цветок солнцу. Спина её была пряма, голова поднята, волосы откинуты назад, открывая лазурные глаза, в глубине которых плескался ледяной зловещий огонь. Вокруг нее носился ветер голосов Иркаллы, темным туманом накрывая фигуру.
Всем строем своим в несколько десятков они поклонились ей и, не смея поднять головы, расступились, столь же смиренно и подобострастно, сколь верные подданные перед королем.