Подземелье Иркаллы (СИ)

— Они нашли меня, Сатаро и Августу, когда мы уже выбрались из Кура. У нас с Сатаро поднялся жар. Не знаю, чем бы это кончилось без помощи саардцев.
— Ты тоже пленница здесь?
— Да, но у меня тут немного больше свободы, чем у тебя. Я хожу по Верне с Цесперием и лечу людей.
— Цесперий — это…
— Фавн, — Акме кивнула.
— Они не обижали тебя? — Гаральд пристально поглядел ей в глаза.
— Пока нет. Но Мирослав хочет, чтобы я осталась здесь. Кто знает, что он решит сделать со мной, когда я откажусь. Снимай рубашку, посмотрю на твои раны.
Гаральд повиновался, и Акме помедлила, оглядывая его крепкий торс с волосами на груди. Здесь порезов не было. Ей захотелось провести руками по этой груди, покрыть поцелуями его шею и плечи, всем существом своим прижаться к нему.
— Повернись.
Мужчина повернулся. Через полспины зияла длинная окровавленная линия с кровоподтеками, довольно глубокая. Акме не выдержала и провела руками по его горячей коже. Ей все еще не верилось, что Гаральл был реален. Захотелось остаться в этой тесной грязной избе рядом с ним навсегда и никогда более не вспоминать о том, что в мире есть Коцит и Кунабула.
Акме взяла себя в руки, промыла его раны, обработала и наложила швы. Здесь не было ни теплой воды, ни чистых полотенец, но девушке удалось выкрасть у Грады одно. Коня Гаральда, всю его поклажу и оружие забрали саардцы. Затем Акме накрыла на стол и молча сидела напротив, наблюдая, с каким аппетитом он ел, любуясь, тихо роняя слезы не то радости, не то боли. Проголодался.
— После Кура я отказалась от вас, — прошептала Акме, всхлипнув. — От тебя, от Лорена. — После тех земель, окровавленных алтарей я немного тронулась умом. И проясняться начало только теперь.
— Мы все тронулись умом, когда приехали за тобой в Кур. Лорен, Буливид и Плио остались в лесу с раненным Элаем, его почти вытащили с того света, а мы помчались за тобой. Коцитцы сбили нас со следа, и мы прибыли в Коцит. Пленники сказали, что тебя там нет и что, вероятно, тебя повезли в Кур. Когда мы приехали в Кур, то увидели только человеческие останки, валяющиеся вокруг. А выжившие ушли. Мы нашли полу сожжённую девушку на столбе. У подножия лежала твоя подвеска со звездой Шамаша, и все решили, что это ты. Но я не мог с этим смириться.
— Это была Фая, — всхлипнула Акме, поморщившись и глубоко вздохнув, словно пытаясь освободиться от боли. — Они мучили ее долгие месяцы и, наконец, освободили от мук. Перерезали ей горло, а потом сожгли. Мне они приготовили другую казнь. Привязали к столбу … и натравили на меня огромного голодного лесного медведя. Пока он шел ко мне из чащи, коцитцы отрубили голову другому пленнику. И голову швырнули медведю. Этот медведь снится мне постоянно. Он и отрубленная голова.
Гаральд крепко обнял ей, и Акме охнула от боли, прорезавшей грудь и бок.
— Осторожно. Коцитцы повредили мне пару ребер.
— Я никогда не прощу себе то, что потерял тебя тогда.
— Я возненавидела вас в Куре, — с горькой улыбкой сказала Акме. — Мне было так страшно там. У меня не получалось высвободить свой огонь. Я так ждала вас, а потом решила, что вы меня просто бросили.
— А теперь я тебя нашел, — Гаральд коснулся ее губ нежным поцелуем. — Я так долго мечтал об этом, — снова поцеловал, на этот раз более тягуче. — Я был готов помчаться даже в Шамшир, если не найду тебя в Саарде. Никогда бы не подумал, что земли Зараколахона станут моей последней надеждой. Я так люблю тебя, Акме.
Закружилась голова, когда Гаральд осторожно обнял её и горячо поцеловал. Он целовал ее так долго, и так истомно ныло сердце, что на несколько радостных мгновений Акме вновь почувствовала себя счастливой, как когда-то до Кура. Она страстно отвечала на поцелуи, становившиеся все более смелыми и откровенными.
Но счастье это длилось недолго. У входа послышались шаги, заскрежетал засов, дверь отворилась, и в дом вошли Мирослав, Катайр, Цесперий и Сатаро, изуродованное лицо которого перекосилось от злости.
И захлестнул Акме лютый гнев.
  
Глава 9. Саардское перемирие
  
— Схватить! — тихо, коротко приказал Мирослав, волком глядя на Гаральда, обнажённого по пояс, с зашитыми ранами.
Катайр и Сатаро двинулись к нему, но на их пути встала Акме. По жилам её потекла обжигающая сила. Она внезапно охватила все её существо и стремительно, будто играя наперегонки с кровью, кинулась к сердцу, к кончикам пальцев, к глазам.
Глазные яблоки полностью залил ярко-голубой свет. Саардцы попятились. Фавн наоборот сделал шаг вперёд, зачарованно глядя на девушку. Акме услышала, как за спиной поднялся Гаральд и встал рядом с нею.
Голос её заскрипел и зарокотал, по лицу разлилась смертельная бледность, почти исчезнувшие после болезни синяки под глазами вновь проступили и стали чернильными, с тонкими узорчатыми разводами по всем щекам и даже светящимся глазам. Темная комната наполнилась мягким бело-голубым сиянием.
Она протянула вперёд тонкую белую руку, будто изнутри сжигаемую белым огнём, а после махнула в сторону двери, и саардцы, вскрикнув, кинулись к выходу. Но не дернулись лишь Цесперий и Сатаро.
— Ты не убьёшь меня, — заявил последний.
— Если ты снова будешь склонять меня к замужеству, я сожгу тебя заживо. Ты все еще считаешь, что у меня нет выбора?
— Что ты хочешь, ведьма? — послышался голос Мирослава за стеной. — Уйти из Верны я все равно тебе не позволю.
— Цере столкнулся с демонами в лесу, не правда ли? Как ты думаешь, за кем они пришли?
— За тобой что ли?
— За мной. Ибо я могу уничтожить их всех, и они это чувствуют.
— У тебя должок передо мной, — парировал Мирослав. — Мы нашли вас с девчонкой полумёртвых, вы̀ходили, а теперь ты угрожаешь мне!
— Более того, если ты и твои люди тронете его, — он махнула в сторону Гаральда, — я сожгу всю Верну.
— Хорошо, я не трону твоего любовника, если ты поможешь отогнать этих монстров подальше от моих земель.
— Я смогу сделать это только из Кунабулы.
— Завтра пойдёшь со мной в лес и будешь сжигать их дотла. Если и дальше будешь ерепениться, пеняй на себя. Не забывай, что у меня твоя девчонка.
Акме застыла, поглядев на него с ненавистью. Голубой свет стал ярче и страшнее.
— Я ничего с ней не сделаю и с твоим … мужчиной, если ты выполнишь уговор: избавишь Верну от демонов.
— Я могу избавить вас от демонов, но только на время. Пока не уничтожена Кунабула, они так и будут лезть в земли Архея.
— Когда Верне ничто не будет угрожать, тогда и посмотрим. Мои люди красиво описали мне твою битву с этими тварями в Куре. Должно быть, и Сакрум что-то прознал, но не до конца, раз примчался сюда. Нам всем очень повезло, что на его земли напали кунабульцу, и всем шамширцам пришлось вернуться в Шамшир.
— Хорошо, — наконец, решилась Акме. — Я принимаю твои условия. Но наш договор будет тотчас расторгнут, если ты или кто-то из твоих людей попытается причинить вред Августе или… Анару.
— Договорились, — губы Мирослава зазмеились, он холодно поглядел на Гаральда и произнёс: — Добро пожаловать в Саарду.
— Благодарю Вас, господин Мирослав, — зелёные глаза Гаральда мрачно сверкнули. — У меня одна просьба. Прошу вас дать указание своим людям вернуть мне моего коня, оружие и поклажу.
— Поклажу вернём, — пообещал Мирослав, — но оружие и коня только тогда, когда Акме выполнит свою часть договора. Я даже готов дать вам пустующий дом и служанку в придачу. Поживёте здесь вдвоём.
— Втроём, — возразила Акме. — Я заберу Августу.
— Как пожелаешь, но за вашим домом будут присматривать. Чтобы наш уговор не нарушался.
— Хорошо, Мирослав, — спокойно произнесла Акме и оглянулась на Гаральда. Она почти выиграла эту битву, но не торопилась радоваться: едва ли правитель саардцев когда-нибудь играл по правилам.
— А как ты поступишь с моей просьбой? — с вызовом проговорил Сатаро, обращаясь к Мирославу, и тот закатил глаза. — Или ты забыл, о чем я просил тебя?