Страна мужчин (СИ)

— Я вернусь максимум через час, — пообещал Дженсен. — Будь готов, как только приеду — сразу же отправляемся.
Джаред кивнул и нервно облизнул губы. Дженсен положил ладонь ему на шею и потеребил ему волосы на загривке — Джареда это всегда успокаивало.
— Всё будет хорошо. Я же обещал, помнишь? — ободряюще улыбнулся он, и Джаред улыбнулся тоже — робко и неуверенно, и всё же не только губами, но и глазами. Дженсен отпустил его загривок, положил ладонь ему на живот, спрятанный под свитером, подержал её там немного, потом ещё раз ободряюще кивнул Джареду и уехал.
Он как чувствовал, что что-то пойдёт не так, и был прав. Доктора Уоррена на месте не оказалось. Дженсен сразу встревожился — они чётко оговорили время, Уоррен должен был ждать его, не сходя с места. Дженсен уже не знал, куда кидаться и где его разыскивать, когда доктор наконец объявился — весёлый, довольно потирающий руки, и, самое главное, трезвый. Его хорошее настроение насторожило Дженсена ещё сильнее, так же как и вопрос: «Ну, и где же наш пузатик?», но идти на попятную было поздно. Дженсен на всякий случай ещё раз напомнил доктору, что использовать основную сумму чека он сможет только после подтверждения Дженсена, то есть не раньше, чем дело будет сделано. Нелишне было воззвать к жадности опального доктора, на тот случай, если он сговорился с кем-то у Дженсена за спиной. Уоррен заверил его, что всё пройдёт как по маслу, и ещё раз выразил горячее желание как можно скорее начать операцию. Все инструменты и оборудование у него были готовы, двое «ассистентов», как он называл мрачных парней с руками мясников, тоже были на месте — оставалось только привезти Джареда.
Мучимый дурными предчувствиями, нараставшими час от часу, Дженсен повернул назад, к себе на Сто Двенадцатый.
По дороге он попал в пробку — толпа гуляющих рабов заблокировала подъёмник. Прошло не менее получаса, прежде чем прибывший патруль Центра Гражданской Дисциплины разогнал их электрокнутами и пеной из огнетушителей, сграбастав парочку наиболее разошедшихся. Дженсен сидел в своём монорельсе, наблюдая за этой картиной, и изо всех сил пытался не поддаться панике. В чём дело? Почему его опять так трясёт, как той ночью в клинике у Генри? Ведь всё хорошо. Вон, какая суматоха творится, никто и не заметит двух парней, едущих куда-то по своим делам — мало ли, может, на вечеринку по случаю дня рождения кого-то из своих богатеньких дружков. Дженсен всё правильно рассчитал, и у Уоррена всё готово, и Генри не отказался помочь… Что же его так грызёт?
Наконец он оказался возле своего дома и, даже не припарковав толком монорельс, выпрыгнул из машины прямо на соседнюю полосу. Торопливо подошёл к входной двери, злясь, отчего так медлительно действует фоточувствительный элемент на входном замке. Вошёл наконец внутрь, крича на ходу: «Джаред!» Он не сомневался, что Джаред сейчас в гараже — это место всегда помогало ему успокоиться, и в последнее время он всё просился туда хоть ненадолго, повозиться немного с машинами, а Дженсен пытался шутить и говорил, что Джаред теперь всё равно не пролезет под монорельс. На самом деле он не хотел, чтобы его видели другие рабы — не теперь, когда не заметить изменений в нём можно было разве что в толпе и суматохе. Так что Джаред должен был, просто обязан был воспользоваться тем, что в доме нет ни Дженсена, ни других рабов, и спуститься в свой обожаемый гараж.
Дженсен подошёл к гаражу и заглянул внутрь. Джареда там не было.
— Джаред! Спускайся, пора ехать! — крикнул Дженсен, задирая голову и окидывая взглядом верхний уровень апартаментов. Ни в одном окне он Джареда не увидел. Да и вообще, Джаред наверняка ждал его, как на иголках, и должен был выбежать по первому зову…
Чувствуя, как бег крови стремительно набирает обороты, Дженсен поднялся наверх. В доме было непривычно пусто и тихо, внешние ворота закрылись, отрезав гул улицы. Обычно в доме всегда были какие-то звуки — шаги, разговоры рабов, возня Пейна на кухне, стук инструментов Джареда в гараже… Сейчас не было ничего. Дом был как огромный склеп — тихий, холодный, одинокий. Пустой.
 
— Джаред!
Дженсен уже был рядом с проекторской, и тут наконец услышал какой-то шорох. Он был там — слава богу, ну, что это такое, почему он… «Неужели ему стало плохо?» — подумал Дженсен, и оставшиеся несколько ярдов преодолел почти бегом, влетев в проекторскую и воскликнув:
— Джаред, ты не…
Он споткнулся обо что-то, покачнулся и чуть не упал. В кабинете царил полный разгром. Кресла, голодиски, коробки с копиями проектов валялись по всему полу. Подставка для голографа была свалена, сам голограф лежал на полу, но, кажется, не был разбит. Несколько ламп на плинтусах неровно мерцали — похоже, падением одного из стульев где-то повредило проводку.
Мэлвин, собиравший с пола рассыпавшиеся коробки, поднялся и посмотрел на Дженсена с вежливой улыбкой.
— Простите, господин. Тут такой беспорядок. Я думал, успею прибраться к вашему возвращению.
Дженсен молча смотрел на него. Он ждал продолжения, ждал, что Мэлвин скажет ему… но говорить ничего не было нужно. Всё было ясно и так.
И всё равно Дженсен спросил, низко и хрипло:
— Где он?
— Джаред? Его забрали господа из Центра Размножения. Около получаса назад. К сожалению, не обошлось без некоторого эксцесса. Он не хотел уходить, аргументируя тем, что вы велели ждать вас. Но господа из Центра были настойчивы, и…
Уоррен. Сука Уоррен, он всё-таки продал их! Наверное, в чеке, который Центр Размножения воткнул ему в зубы, было больше нулей, чем в чеке Дженсена. Или они пообещали ему восстановление лицензии. Проклятье, проклятье… А может, это не Уоррен, а Генри? Генри тоже мог их сдать. Он знал, когда Дженсен собирается везти Джареда вниз. Или…
Мысли неслись, обгоняя друг друга, и самая очевидная, как водится, плелась в самом хвосте.
— А ты что здесь делаешь, Мэлвин? Почему вернулся так рано? Или, может, ты вообще не уходил?
Не уходил и ждал, пока я уеду, чтобы дать сигнал этим ублюдкам. Они знали, что если я буду дома, то потребую ордер на вторжение, которого у них, скорее всего, нет, потому что они наверняка действуют тайно. Они знали, что я не впущу их, а Мэлвин впустит.
Мэлвин послал ему спокойную, любезную улыбку поверх разгромленной мебели.
— Я ждал вас, сэр. Знал, что вы будете расстроены… И собирался утешить. Вы позволите, не правда ли, сэр?
«Что за…» — подумал Дженсен, но в следующий миг мозг ему заволокла пелена бешенства, наконец прорвавшегося сквозь шок. Они забрали Джареда. Эти ублюдки вломились сюда и забрали Джареда силой, хотя он дрался с ними, а эта тварь стояла за дверью и подглядывала, как…
Дженсен уже почти дотянулся до Мэлвина, почти сомкнул руки на его горле, когда вдруг что-то кольнуло его в грудь. Несильно, и почти совсем не больно — похоже на прививку от водяной чумы, которую ему делали в детстве. Дженсен удивлённо посмотрел на свою грудь, в которой, покачиваясь, торчала игла с капсулой на конце. Капсула была пуста, и только одна янтарная капля поблескивала с внутренней стороны стекла.
— Простите, господин. Я просто выполняю приказ, — сказал Мэлвин, но Дженсен не успел спросить, чей.
========== Глава одиннадцатая ==========
Он очнулся не в застенках Центра Гражданской Дисциплины, как можно было бы ожидать, а в своей спальне. Кто-то перенёс его сюда и бережно уложил на кровать, снял с него обувь и расстегнул верхние пуговицы рубашки, как будто знал, что, придя в себя, Дженсен ощутит нехватку воздуха. Так оно и было. Грудь давило, во рту был противный металлический привкус — побочные эффекты транквилизатора, которым его угостил этот ублюдок Мэлвин. Морщась, Дженсен приподнялся на локтях, оглядывая спальню мутным взглядом.
Вещи Джареда исчезли. Кровать с той стороны, где он спал, оказалась аккуратно застелена, и подушки с неё были убраны, так же, как и второе одеяло. Как будто Джареда здесь и не было никогда. Только его запах, сильный, густой, ставший в последнее время особенно терпким и пряным, по-прежнему витал в комнате, обволакивая Дженсену лицо. Дженсен прикрыл глаза на миг, хватая воздух ртом, как будто хотел выпить это запах. Всё, что ему осталось.