Яд Лаоха 2 (СИ)

— Можно мне поговорить с мужем наедине? — прошептала я.
Доктор кивнул и выходя сказал, что будет в своем кабинете. Когда мы остались вдвоем, Дамиан подошел ко мне и взял за руку.
— Надо срочно уезжать отсюда. Этот угорь Юргис странно на меня смотрит, он, как и мою мать хочет таким же овощем сделать? Дамиан, ты, наверное, подумаешь, что я с ума сошла, и захочешь меня оставить на лечение, пусть так, но только не в этой лечебнице, — взволнованно заговорила я.
— Успокойся, мы тут не останемся. Что произошло в гостевой комнате?
— Это ваши Боги и не только. Я серьезно. После лаборатории Эгиля, со мной что-то случилось, и они начали мне сниться… Меня заставили прикоснуться к маме, и я увидела ее некоторые воспоминания. Дамиан! Вильос — чудовище, — всхлипнув, сказала я и разревелась. В моей голове мельтешили воспоминания этой женщины. Голова моя разрывалась от боли. Я еле «разложила по полочкам» воспоминания Киры, а теперь у меня в голове жизнь ее мамы. Это какой-то кошмар. Я не знаю, что теперь со мной будет из-за того, что я рассказала Дамиану, но держать это все в себе я уже не могла. Мой муж приподнял меня и прижал к себе.
— Тише, не плачь. Я тебе верю. Ты ведь особенная. Давай позвоним Норвалу и узнаем, что он думает насчет твоей мамы. Надеюсь, через камеру, он рассмотрел ее как следует. Я, вытерев слезы ладонью отпустила этого невероятного мужчину. Его невозмутимость стала успокаивать меня. Дамиан уложил меня обратно и осторожно поправив подушку вытащил из кармана смарт.
— Норвал, мало времени, говори, что видел.
— Она отравлена ядом Лаоха. Я видел людей под его воздействием. Дамиан, уезжайте оттуда скорее. Я разузнал кое-что о этой лечебнице. От Вильоса держитесь подальше и напоминаю ничего не пейте, и не ешьте там. Как Кира?
— Плохо. Вы были правы про пророчество.
— Бери ее в охапку и уезжайте. Потом поговорим.
Дамиан сразу же убрал смарт в карман, завернул меня в одеяло, так как меня потряхивало от слабости и нервов, осторожно поднял на руки и понес на выход из этого ужасного здания. Естественно, в холле нас попытались остановить, но Дамиан сказал, что мы остановились в гостинице и мы возвращаемся туда, а к доктору мы приедем завтра утром. Конечно же ни в какую гостиницу мы не поехали, мы прямиком отправились в аэропорт и домой. Вильос звонил нам несколько раз, но Дамиан сухо ответил, что со мной все в порядке и обещал завтра дать ему со мной поговорить.
Ард вкратце узнал от Дамиана положение вещей и стал странно на меня посматривать. Всю дорогу я спала, а в те моменты, когда я просыпалась я не могла понять, где находилась, потому что я проживала сейчас жизнь той несчастной женщины, что являлась вынужденной любовницей настоящего монстра. Вздрагивая от очередного воспоминания, я хваталась рукой за Дамиана и боясь что-либо сказать вслух прижималась лицом в его плечо и размазывала слезы о его пиджак. Когда мы прилетели я была все так же не в себе, поэтому нас встречал Норвал. Уложив меня в мою кровать, он прицепил свои приборы к моей голове и сел рядом с выжидающим выражением лица.
— Я не могу ничего Вам рассказать. Вы решите, что я сумасшедшая, раз моя мать в лечебнице, то и я такая же, — тихо сказала я.
— Нет, ты абсолютно здорова и мать твоя скорее всего тоже. Ее опоили Ядом Лаоха.
— Я знаю, — все же ответила я. — Вильос ее держит там в наказание. Четыре года назад она хотела убить его. Воткнула нож в живот.
— О я помню, как он экстренно ушел на больничный и в отпуск. Так вот что было! — воскликнул Норвал и обратившись к Дамиану добавил: — А еще ты помнишь какие в Совете ходили слухи? Я тогда удивлялся тому, как помощники распоясались, разносили сплетни быстрее репортеров. Даже мне мои знакомые рассказывали о странностях командора Вильоса. Тогда приписывали ему роман с молоденькой девушкой. Кто-то видел, как в его дом охрана ее привозила, но самое интересное не было ни одной фотографии. Он вовремя остановил слухи. Так это была не любовница, а внебрачная дочь!
— Да он мой отец, а по поводу мамы я ничего не знала. Мне сказали, что она сбежала, бросив меня, но… Я не могу Вам рассказать… Нет не могу. Прошу не спрашивайте ничего, — взмолилась я и посмотрела на хмурого Дамиана. Он стоял возле двери, сложив руки на груди.
 
Норвал посмотрел в планшет и начал отцеплять от меня присоски.
— Отдыхай, мы завтра поговорим, — со вздохом сказал он и погладив меня по голове собрал все свои провода и приборы в чемоданчик и направился в свою лабораторию.
Я, не желая о чем-либо говорить разделась и завернувшись в одеяло, закрыла глаза. Хоть Норвал и дал мне капсулу от головной боли, но она гудела не переставая. Вдруг почувствовала, как Дамиан лег рядом и обняв меня прижался всем телом, тогда я повернулась к нему и хотела впустить к себе под одеяло, как он шепнул мне, расстёгивая рубашку:
— Подожди, дай раздеться.
Сония 5053–5055 гг.
Гений медицины Юргис Варнас как и обещал своему другу Грэгу Вильосу поставить на ноги его женщину за месяц, выполнил обещанное даже раньше чем предполагал, потому что после полутора недель классического лечения Астенического синдрома, Сония сама попыталась сбежать из лечебницы. При первой неудачной попытке ее просто заперли в комнате и не разрешали выйти на улицу подышать свежим воздухом, а после второй попытки, когда она усыпила медсестру лекарством, предназначенным для нее, умудрилась выбежать за ворота. Охрана нагнала ее на трассе, так как она побоялась зайти в лес и надеялась на попутку, но случайных авто в том районе отродясь не было. Сония кричала и вырывалась, отказываясь возвращаться в лечебницу, но охрана, честно выполняющая свою работу, оперативно доставили ее обратно и заперли в комнате для буйных пациентов. Вот тогда Варнас начал лечить ее не совсем щадящими способами. Помимо витаминной терапии к женщине стал применяться электрический ток и транквилизаторы. К приезду командора ее выпускали из комнаты, мыли и красиво наряжали, не зная о том, что Вильос забирая ее из одиночной палаты в их персональные покои все равно держал ее там без одежды.
Смирившись со своей участью, Сония и слова не сказала Вильосу в каких условиях она теперь жила. В те дни, когда он приезжал она снова становилась послушной куклой, выполняя все его прихоти. Снова отвечала только на те вопросы, которые были адресованы лично ей и даже когда Юргис устраивал званый ужин в честь приезда командора, она была идеальной спутницей уважаемого гостя и украшением вечера. Время для Сонии остановилось, она не знала какое на дворе было число и день недели. У Вильоса она не решалась спросить про дочь, а про Торка тем более, поэтому, когда Торк умер, она даже и не знала. Так прошел год и мысли о побеге уже покинули ее голову. Варнас получивший огромные деньги на ее содержание не скупился и нанял лучшего косметолога, массажистку и современное оборудование. Женщины честно отрабатывали свои деньги и Сония благодаря современной медицине снова стала выглядеть не старше тридцати пяти лет. Ее давно перевели в покои предназначенные для Вильоса, но она совсем перестала общаться с персоналом и выходить на улицу. Юргис, видя, что она опять не реагирует на людей, рискнул вывести ее из этого состояния. Вильосу о смене лечения он ничего не сказал, он прекрасно видел нездоровое отношение командора к этой красивой женщине, но не осмеливался вмешиваться, поэтому стал сам приходить к Соние в ее покои и подолгу разговаривать с ней. Умелому манипулятору не составило труда завладеть доверием отчаявшейся женщины, он дал ей надежду и обещал помочь сбежать, когда все подготовит и стал оказывать ей недвусмысленные знаки внимания. Несколько раз он вывозил ее в город на прогулку и по магазинам, тем самым он смог привести ее в чувство. Сония ожила, она снова стала хорошо питаться и выходить на прогулку в сопровождении медсестры, стала интересоваться новостями и смотреть фильмы, но так прошел еще один год и Сония поняла, что ее обманули. Варнасу она конечно же ничего не сказала и просто стала его игнорировать, показав тем самым ее отношение к нему. Юргис к тому времени и сам понял, что заигрался. Он стал опасаться, что Сония расскажет все Вильосу, а то, что тот скор на расправу он знал не понаслышке. Припугнув Сонию переводом ее на интенсивное лечение он прекратил ее навещать. Медсестра стала докладывать, что пациентка последний месяц перестала сама есть и одеваться. Она часами могла стоять у окна обнаженной и смотреть в одну точку. Тогда Юргис снова нарушил правило и пришел к ней с надеждой что она возможно смутится и оденется, но нет, она даже не обратила на него внимание. Мужчина прекрасно понимал, что нарушает главное правило, стоящее первым пунктом их договора с Вильосом, но увидев ее обнаженной он уже не мог отказаться от запретного плода, который никак не реагировал на его прикосновения.