Он почти изменил мiр (Acting president) (СИ)

 Глава 14. Принуждение к ходу 
САСШ. ОКРУГ КОЛУМБИЯ. ВАШИНГТОН. ОТЕЛЬ WARDMAN PARK 24-25.06.1920г.
Из записок, приложенных к отчету экспедитора ЭСЕД егермейстера ЕИВВ Двора Михаила Владимировича Скарятина.
Как и предписано я попробую воспроизвести те дни последовательно от часа к часу. С центральной станции столичного Вашингтона я взял такси. На нём сразу последовал в Отель «Вордманпарк», расположенный к северу от центра в лесистой зоне федерального округа Колумбия. Выбор отеля на тот момент я счёл верным. Комплекс зданий был отделён от городских кварталов обширными парками. Основное здание гостиницы — восьмиэтажный красного кирпича дом был оборудован по последнему слову техники. Всё это создавало, как и в наших апартаментах в Нью-Йорке, прекрасные условия для работы и связи. Несомненным плюсом было то что отель был очень большой. В числе постояльцев его 1200 номеров проще было затеряться. К тому же Борис Львович создал в гостинице небольшую агентурную сеть, и мы могли быть уверены, что узнаем о странных людях или происшествиях первыми.
Разместившись, убрав документы в сейф и приняв душ, я спустился к ужину. Как и было условлено Бразоль появился в ресторане после десяти, буквально с пятиминутной задержкой от условленного времени. Я уже приступил к трапезе исподволь внимательно рассматривая окружавших меня обитателей и посетителей этого «Безумия Вордмана». Ни до появления Бориса, ни после его появления я не заметил чего-либо что могло иметь интерес. Закончив ужин, я рассчитался и поднялся, к себе. Через полчаса ко мне поднялся и Борис Львович. Услышав тихий условный стук, я отварил ему, потом закрыл дверь и указал ему жестом на комнату.
— Здравствуйте, Михаил Владимирович, — сказал Брозойля, войдя в гостиную.
— Здравствуйте, Борис Львович.
Мы пожали друг другу руки. Я предложил сесть.
— Как добрались?
— Вашими молитвами, и тёзки вашего. А Вы?
— Слава Богу, тоже хорошо.
— Перейдемте к делу, Борис Львович. Время позднее, а понимания у меня нет.
— Полностью согласен с Вами, Михаил Владимирович. У меня тоже пока картина не сложилась.
— Новые данные или вводные из Центра есть? — вспоминая ход беседы с Пашковским спросил я.
— Никак нет. Тихо и здесь и у наблюдающих за англичанином. Заселился он как обычно в «ОТЕЛЬ».
— Что с другими фигурантами?
— Большевички все по домам. Никаких подходов со стороны к ним не было. Новенький в Нью-Йорке. — ответил Бразойль
— А галичане?
— Мы проверили все известные нам конспиративные квартиры или забронированные Вайсманом гостиницы. Там пусто. Мы продолжаем наблюдение.
— А по персоналиям? Вы знаете, где они?
— Михаил Владимирович, моя служба имеет к ним отношения только косвенно. По старым каналам я только общую информацию получаю. Здесь много всяких, в том числе и из Сечевых стрельцов, кому Вайсман скрыться помог. Но ни у меня, ни у коллег нет возможностей за каждым беглецом следить. Но на ключевых данные есть. Я сегодня привлёк людей понаблюдать за ними. Ежели назовете фамилии, то может я о них знаю.
Так похоже Бразолю информация от военной разведке только общая досталась. Из-за ведомственной разобщенности и нарочитой секретности мы за англичанами здесь и не поспеваем.
— Значит список лиц, которые англичане собираются задействовать Вам не известен.
— Извините, Михаил Владимирович, но нет. Сечевиков здесь как у пауков в банке. И кто сейчас где из главарей я только завтра узнаю.
Мне стало совершенно понятно, что срочно эту межведомственную бюрократию надо ломать. И я был уверен, что могу доверять людям и имею все полномочия. В конечном счёте без привлечения того же Брозойля моё задание становилось совершенно безнадёжным.
— Не распыляйте силы, Борис Львович. Сосредоточьтесь только на этих.
Встав я подошел к сейфу и достал оттуда переданные мне папки. Изъяв из полученной от разведки сопроводительное письмо, я протянул её Бразойлю. Он взял папку и после моего кивка открыл её.
 
— Да. Странный букет. — сказал он, изучив список.
— Чем же?
— Они из разных фракций. И я не представляю, как они смогут здесь вместе работать.
— За деньги.
— Это понятно. Но тут явно две команды. Причем руководитель из одной контролирует «исполнителя» из второй и наоборот.
— Зачем это по-Вашему сделано, Борис Львович.
Бразойль вздохнул и, как помниться мне, налил себе из графина воду.
— Думаю, что тут не как в армии дело будет обстоять, а как в банде.
Он отпил воды и продолжил.
— Второй в парах не руководитель, а контролер. И он уберет исполнителя после того как тот сделает своё дело.
Сказанное Бразойлем заставило меня задуматься.
— А как в эту схему ложится «большевик».
— Михаил Владимирович, я думаю, что его используют в тёмную, но зато он останется живой. Если на электрический стул не попадет.
— Поясните.
— На него спишут всех собак. Улики подбросят, полицию наведут. При этом он даже не будет на месте преступления.
Благодаря Бразойлю всё стало становится на свои места. Но мне ещё было не понятно многое. Где случится покушение, как оно произойдет? И главное сколько у нас времени!
— Борис Львович, а почему Вайсман собрал весь этот салат? Он мог бы и здешних гангстеров нанять. Вышло бы надежнее и быстрее.
— Михаил Владимирович, может мы не верно понимаем порядок его целей? Может не собственно убийство стоит на первом месте?
— И чего же хотя англичане?
— Думаю, что для них главное отложить хотя-бы на месяц принятие важных для нас и критичных для них решений. На втором месте сделать виновными в этом нас. А убийство Тумалти или Маршалла — это средство. Собственно, будет достаточно если пока оба уйдут на длительное лечение.
— Значит, Борис Львович, Вы считаете, что мы можем не спешить?
— Я так не считаю. Наоборот я думаю, что на секретаря Тумалти покушение произойдет в ближайшие дни. Маршалл более трудная, и по сравнению с покушением на Тумалти, неактуальная цель. Он под, пусть и под смехотворной по нашим меркам, но охраной. Для того что бы его убрать дольше готовится надо.
Мы проговорили ещё час. Около двух часов по полуночи мы разошлись, сговрившись о наших действиях и связи. Не всё удалось понять и решить. Мне по-прежнему остался непонятен подбор участников акции и чувствовал, что в его понимании лежит ключ к раскрытию разработанной Вайсманом схемы. Я понимал чудовищную нехватку времени и людей, но утро как известно вечера мудренее.
* * *
САСШ. НЬЮ-ЙОРК. ГРИНВИЧ-ВИЛЛИДЖ. 24 июня 1920 года.
Утром мне некуда было спешить. «Отправляемый» мной груз уплыл ещё вчера. А после стычки с итальянцами я не хотел попусту шляться в районе доков. Тем более что куда-то запропастился мой боуи и я чувствовал себя неуютно без стали его клинка за голенищем. Спустившись позавтракать, как здесь принято к полудню, решил продлить проживание в «Джейн», хотя уже терялся в загадках о том, что мне далее здесь делать. Впрочем, портье сумел развеять намечающуюся скуку.
— Сэр Теодор, Вам просили передать записку.
Я раскрыл переданный портье конверт.
«Артем. Будьте завтра с 8 утра в Джерси-сити у фонтана в сквере Гамильтона. Вероника».
По всему понятно, что это по делам Интернационала встреча. Написано по было по-русски, а значит записку потом надо сжечь. Думаю, завтра закончится моё здесь безделье.
Проглотив ланч, я быстро поднялся в номер. За время моего отсутствия принесли постиранную и отглаженную одежду. Вроде и не дорогая гостиница, но обслуживание в «Джейн» на высоте! Мои вещи смотрелись совсем как новые.
Быстро ополоснув себя в раковине, помыв, как здесь принято наиболее потеющие места, я сел в кресло и постарался перепланировать свой день. Не то что бы он был сильно забит делами. Просто, когда ожидаешь встречи, не зная крайней даты, многое остаётся на последний день. Вчера я вот намечал выбраться наконец в какой-нибудь здешний театр. Но до вечера было ещё часов шесть.