Он почти изменил мiр (Acting president) (СИ)
Русские тоже что-то мутят. Но он в курсе почти всех их дел. Пытаясь провести свои «покупку линкоров» и «зерновую сделку» Москва задействовала всех своих чиновников и лоббистов. Всех, кого и ранее знал Вайсман. У них конечно прибавилось средств. Вильям даже завидовал русским коллегам, которым их Казначейство не стало ополовинивать после войны бюджеты, а поступило прямо наоборот. Но и тратились здесь русские не рационально, даже учитывая, что при новом императоре воровать стали в разы меньше. Тратились они в основном на покупку лояльности разных высокопоставленных лиц, что Вайсман и сводил на нет, включая свои связи и наезжая в Вашингтон. Так что на наблюдение и решительные акции у русских тоже достаточно, по его информации, средств не было. В Старом Свете, особенно Европе русские стали неприятно умелы и дерзки. Но здесь, в Америке они брали числом, продолжая работать «по старинке». Эх, была бы у него команда трёхлетней давности! А ещё лучше дали бы ему шифровальщиков как планировали в восемнадцатом… Но сочли, что технических средств достаточно для чтения телеграмм русского посольства. Будто русские не знают этого и других каналов связи не имеют? Что ж, чего нет — того нет. Потому и приходится ему сейчас почти в одиночку крутиться, привлекая списанные другими в отбросы «кадры».
По началу он думал даже недавно осевших в Штатах красных русских привлечь. Лейба Троцкий по старой дружбе сдал ему эвакуировавшуюся из России социалистическую «Боевую организацию». Но Вайсман к её приезду отношения не имел, на жаловании они были у Интернационала. А действовать через Мехико было долго и для британских друзей в руководстве Коминтерна небезопасно. Он всё же запросил от Лайбы Давидовича, не связанного с михайловской Россией и Мексикой большевичка, и как ему сообщили, тот неплохо показал себя в стычке с итальянцами. Для отведенной роли агнца он вполне годился.
А вот на остальные роли пришлось через курирующего их Клайна приглашать уже галицийских стрельцов. Они предпочитали называть себя украинскими, но это дела не меняло. Россию они не любили искренне, но для всех здесь были «русскими». Более того: и по документам они были подданными Российской империи добровольно эмигрировавшими в Соединённые Штаты уже при императоре Михаиле II… Это нисколько не перечеркивалось тем фактом, что они воевали против России. Тем более что в новых биографиях бывших сечевиков, сменивших фамилии, этого факта не значилось. Вильяму же они были ценны именно как «русские» стрелявшие в русских. Само наличие таковых радовало его сердце.
Важно сейчас, однако, не только это. Реальный боевой опыт делал их незаменимыми в предстоящем деле. Обходятся их содержание для MI-1 дешево, потому даже ужавшись в старые апартаменты на Уайтхол-корт два в Лондоне Секретная служба Его величества продолжает их кормить. Бывшие сечевые стрельцы стараются не проявлять в Америке инициативы, боясь раскрыться и быть выданными России. Конечно, грызлись они меж собой за перепадающие им крохи, но хозяина слушались. В общем, идеальные исполнители, которые во всех смыслах «Старушке Англии» не дороги. Если же что пойдет не так, то увидев физиономии этих «коновальцев» и «степанив», кто скажет, что «это британцы»? Лондон будет не причем, как и с налетом хунхузов на «Дальневосточный экспресс», или крушением в России Императорского поезда…
* * *
САСШ. «ВАШИНГТОНСКИЙ ЭКСПРЕСС» 24 июня 1920 года.
Из сигнала американских разведчиков следовало, что Вайсман вызвал в Вашингтон бывших сечевых стрельцов из Галиции.
Энель размышлял:
«Все были в Ташкенте или Царицыне в плену. Из России они убыли в Персию, далее через Индию и Соединённые Штаты. Здесь их подобрал Вильям Вайсман. Они живут под новыми именами, командир, егерь, снайпер… Интересный состав. Даже дама имеется».
Михаил ещё раз пробежался по отчету военной разведки и папочке на большевика Фёдора Сергеева.
«Что их связывает?» — Энель задумался, — «один ещё довоенный эмигрант, эти трое считай австрияки и воевали с Россией…»
— Так, Борис, а что у тебя есть по здешней большевицкой боёвке?
— Вот возьмите. Борис Львович, изволили передать.
Третья папочка легла перед Скарятиным. Тоже с сургучной, но уже “Дворцовой особой ревизии” печатью.
«Блин, развели департаментов, но этот тоже с прямым докладом Государю Императору, по сути не просто «смежник», а «из наших» — Энель мысленно хмыкнул, — «так, что пишет Бразоль?»
«Мария Моисеевна Эссен, 47 лет, партийная кличка — Зверь, прозвище по оперативному учету Шикарная. Участие в боях 1905 года, побег с этапа, член ЦК РСДРП в 1903-1904 годах, в 1907 -1917 годы участие в революционной работе не выявлено. После провала февральского мятежа была, решением ЦК РСДРП(б), уполномочена воссоздать «Боевую организацию» партии. Предполагается причастность к ряду дерзких нападений с целью освобождения арестованных революционеров летом 1917 года. С декабря 1917 года «Организация Эссен» приостановила активную работу. В 1919 году Мария Эссен покинула Россию вместе с другими членами боевой организации. Проживает в Бостоне.
Михаил Васильевич Фрунзе, 35 лет, партийная кличка — Арсений, прозвище по оперативному учету — Кат…, побег, убийство, статистик на Западном фронте, школа прапорщиков (под фамилией Михайлов), сапер, участвовал в освобождении Вильно, но принять участия в боях не успел, … Округ Колумбия, Вашингтон…» — читал с удивлением Энель, — «и зачем с этими Зверем, Катом, Шутце… сечевики и грузчик из Австралии? Они сами и Белый Дом подорвут, да и живут рядом? Зачем?»
— А что Борис, эти, — Энель помахал «большевицкой» папкой, — здесь не шалят?
— Я не слышал. Генеральный прокурор Палмер в момент бы их отправил в Мехико. Но лучше у Бориса Львовича спросить.
Михаил кивнул. «Думаю, Борис Львович Бразоль и про галичан больше знает». — решил он.
— Нам нужно с ним спешно встретится.
— По прибытии покажу вам Вайсмана, и поспешу на вечерню, а там скажу Борису Львовичу. Он подъедет к девяти вечера в Уордман-Тауэр. Вам забронировано сегодня в этом отеле. Бразоль снимает там апартаменты в пяти номерах от вашего.
— Хорошо, пусть зайдет в ресторан и поднимется через полчаса после меня. К десяти часам я жду его в номере.
Пашковский кивнул.
— Ещё что сообщить на словах есть?
— Центр просил передать что англичане намерены устранить секретаря президента Джозефа Тумалти
«Не велика фигура,» — подумал Михаил, -«но документы на подпись идут через него».
— ...И вице-президента Маршалла.
Энель замер. В голове его пронеслось: «Так вот зачем центр выдал мне чрезвычайные полномочия!»
Холодно:
— С этого надо было начинать, Пашковский.
Борис покраснел, не находя себе оправданий. Но Михаил уже успокоился.
— Сохраняйте хладнокровие, Борис. Делаем как ранее сговорились, осмотрительно и точно. Успокойтесь и не торопитесь, полчаса сейчас ничего не решит.
Прошло десять минут как они проехали Балтимор, и пора было собираться. Пашковский ушел в свое купе с намерением выйти первым. Скарятин убрал бумаги в свой саквояж. По прибытии в Вашингтон Борис, выйдя на перрон, пошел в противоположную от проходов сторону, изображая, что кого-то встречает. Оставив в шаге за спиной коренастого мужчину в сером котелке, он неуклюже выронил трость. Коренастый даже не обернулся и не сбавил шаг. Михаил, наблюдавший всю эту сцену «из тени», стоя в дверях купе, через вагонное окно, неспешно последовал к выходу из вагона. «Что ж, я знаю врага в лицо, а он меня нет. Вайсман не военный, держится спокойно, как настоящий лондонский джентльмен,» — Скарятин хладнокровно размышлял, — «Он не знает обо мне, но я не знаю, что задумал это англичанин и у меня не много дней чтобы опередить его». Неспешно идя из вагона, Михаил пропустил вперёд Бориса. Слежки ни за Вайсманом, ни за Пашковским он не заметил. Впрочем, пока за Вильямом следил Борис. Да и где англичанин остановится было известно. А Борис всё-таки не та фигура что б за ним отправили ищеек, да и нет на это у британцев здесь столько людей. «А вот хвост за собой мне тоже не мешает проверить,» — подумал Энель, — «есть многие кто кроме нас и англичан следить умеют».