Всё бы дурам мудрецов рожать (СИ)
— Ты ощущаешь не магию и не ауру Драконов. Это аура самой планеты. Здесь она приходит в соприкосновение с нами. Ты же жила возле океана. Ощущение подобного давления возникает, когда видишь надвигающуюся пятнадцатиметровую волну. Или воронку смерча диаметром в десятки метров. Понимаешь?
— Нас никогда не пускали к берегу, когда надвигался ураган, способный поднять такие волны. Но я поняла о чём ты говоришь. И это хорошо, что Драконы не такие подавляющие. Почему-то я не вспомнила даже, что не было такого беспредельного давления, когда мы схватились с Призрачным. Да, было страшно и в крови бурлила сила. Но ощущения несоизмеримости не было. Это был сильный противник, но вполне подвластный для сражения.
И Корвин кивнул, соглашаясь. Мы ещё постояли вокруг, пропуская через себя ощущение мощи. Она была завораживающей. И в то же время притягательной. Хотя чувство опасности не уходило. Мы даже останавливаться вблизи не захотели. Стали лагерем где-то на расстоянии полукилометра. Отгородились небольшой рощицей. В её сени бил родничок. из него вытекал ручей и именно благодаря ему и появился этот зелёный остров. Нам нужно было обсудить с кентавром последовательность событий. Всё таки было страшно уходить в другой мир за тем, в лояльности которого совершенно не был уверен…
Когда мы покончили со всеми рутинными делами и расположились у костра, мужчины снова подняли вопрос, стоит ли подвергать риску нас, девушек. Тогда Диля вдруг спросила, почему Драконы сами не догадались выбросить Небесный камень с Данории, а предпочли уйти и увести с собой кентавров. Да и, судя по легендам орков, был ещё Зверь, который напал, выйдя из круга… Был ли это Дракон, на которого подействовала сила камня или какое-то иное существо? И откуда оно взялось? Мы все повернулись к кентавру, в надежде всё таки решить окончательно, собираемся ли мы подвергаться такому риску или стоит вернуться к королю и передать ему информацию. Вправе ли мы решать проблему, которая может коснуться всего мира, составом своей экспедиции. То, что мы дошли сюда и увидели каменный круг, было в планах нашей студенческой практики. И, собственно, мы значительно превысили наше задание.
— Я тоже не своими глазами видел то, что происходило в те времена, — несколько раздражённо ответил кентавр, — всё, что мы знали, оставалось в дневниках наших предков. Как вы понимаете, старики не особенно желали делиться всеми знаниями с учениками. До этих записей добирались те, кто добивался определённого статуса в иерархии. Единственное чему учили всех учеников, и заставляли запоминать наизусть, это последовательность действий и заклинания перехода в покинутый мир. Остальные тетради постепенно приходили в негодность, хотя заклинания сохранности на них накладывались. Вы же сами маги и знаете, что всё равно существует постепенный процесс старения. Если это вещь артефактная, то хранится она в разы больше. Книжные фолианты, превращённые в артефактные, делаются из материалов, специально для этого подобранных и магически обработанных. Подвергаются наполнению энергией определённых ритуалов. А это были обычные дневники. Да написанные шаманом. Но предок на тот период был уже стар. Иначе бы не находился с женщинами и детьми. Раньше шаманы участвовали в войнах с орками и людьми. Бытовые ритуалы исполняли старики и молодые ученики, ещё не прошедшие школу.
— А ты, получается, достиг нужного статуса, если получил к ним доступ? — недоверчиво нахмурился Ильхан.
— Не то что бы, — вдруг заюлил кентавр, — просто владельцем дневников был именно мой предок. Хранились они у старшего нашего рода. А он уже совсем стар. Он мой прадед. И очень не в ладах со своим сыном, моим дедом. Тот, в своё время послал моего отца добыть несколько краснолицых рабов. Наши пришли в негодность.
На этих словах Эш возмущённо зашипела. Делала она это так яростно, как настоящая кошка. И вывести её из себя было достаточно легко. Нас всех покоробила последняя фраза кентавра. Но Эш среагировала наиболее яростно, как обычно. Я сжала её ладошку, сейчас на эмоции отвлекаться было нельзя. Нам предстояло важное решение и чем больше мы сможем получить откровенной информации от кентавра, тем лучше. Потому не стоило так явно выходить из себя. Шаман, почувствовав осуждение может замкнуться или начать врать. Мне придётся постоянно держать заклинание лёгкого подчинения. А это, особенно, если кастовать скрытно, очень выматывает. Да и часть информации я могу упустить. А не хочется.
— Между прочим, — запальчиво откликнулся на реакцию Эш шаман, — его тогда застрелили краснолицые. Стрелой с ядом. И всех, кто был с ним. Они ушли и бросили моего отца, как падаль. Он был сильный шаман. Смог найти травы и даже соорудить противоядие. До нашего посёлка он добрался. Туда ушли четыре ветки нашего рода и сожгли их деревню. Только молодых забрали в рабство. Что бы больше не смели нападать на наших. Только отец всё равно умер. Мы потеряли шесть перспективных шаманов. А всё потому, что дед тогда не разрешил взять всю ветку. А послал только шестерых. Вот прадед до самой дряхлости не передавал ему власть. А у нас её можно получить только добровольно. Иначе не дадутся артефакты рода.
— А тебя, нужно понять, он из чувства протеста, приближал как мог. Хотел, что бы ты занял его место? Что же ты так подвёл старика, — не сдержалась после его дополнительного пояснения Эш.
— Он уже был слабоумным, — взъярился кентавр, — если бы он добровольно передал власть, мы бы, может, и не стали прибегать к крайним мерам. Я рассчитывал, что тёмный Бог хотя бы одарит нас новыми артефактами, которые могли бы символизировать функции власти. Я думал, что Драконов властелин считает главным противником и потому их яйцо посчитал лучшим подношением. Этот старый маразматик умер, так и не передав власти, и мы просто их утеряли. А с ними и статус шаманского рода. Я взял с собой ближнюю ветвь. Остальные ветви рода пока скрыли от других родов смерть высшего шамана. Я предложил единственный выход, который пришёл мне в голову после чтения дневников. Остальные просто струсили и оставили решение за мной. Мне, по сути возвращаться уже некуда. Свои же сделают крайним. Я и у прадеда, который лишил род регалий единственный прямой наследник, значит на меня можно свалить его вину. Но я и ближнюю ветвь угробил. Род лишат статуса, может даже превратят в рабов. Низведут до уровня краснолицых. А меня свои точно отравят. Так что Драконов я не слишком боюсь. Может мне в изгнании даже безопасней будет. Так что можете не бояться, в дикие земли могут перенести только Драконы. Так что, если вы всё же решитесь на переход, я не потащу вас к кентаврам. мне это никак не поможет. Да и вы, как я успел заметить, без боя не уйдёте.
— Даже не сомневайся. Нашего десятка хватит, что бы справится со всем твоим родом. Но у нас нет такой задачи. Мы хотим только уничтожить или убрать из нашего мира тёмный алтарь.
— Вы хотели узнать почему этого не сделали Драконы? — уже более миролюбиво спросил он, — Из записей я понял, что в те дни Небесный камень был полон энергии. Он влиял даже на Драконов. Они оставили одного из своих, самого старого, которому не долго жить осталось. Он переводил порталом тех, кто приходил к кругу. Он сам был уже слаб. И тратил магию на активацию портала. Я могу только предположить, что он стал чем-то вроде того Призрака, которого вы упокоили. Камень выпил его. И он бросился убивать тех, кто оказался поблизости. Я полагаю, что тогда уже и орки и кентавры сражались против общего врага. Наверное его убили. А после схватились друг с другом. Переводить через портал было уже некому. А потом некого. Но всё это мои догадки. А вот то, что мир Данории будет постепенно ослаблять камень Тёмного, Драконы говорил всегда. Только возвращаться они уже не хотели. Им этот мир понравился. Здесь они сами себе боги. Демиурги почему-то его забросили. Краснолицые вообще в богов не верят. Только в семейных духов.
— Мы могли бы отправить девушек назад, — предложил Корвин, — Аэлла вместе с Дилей сможет перевести их порталом вместе с лошадьми. Они передали бы всю информацию, что мы смогли узнать…