Конец клинка ночи (ЛП)

По другую сторону от нее был Такахиро. Из троих он лучше всех справился с разреженным воздухом и крутой тропой. Часть работы, которую он выполнял с клинками, происходила в горах на юге, поэтому его легкие были готовы к напряжению похода. Он также был без формы. Страж нес меч на бедре, уверенный, что он не привлечет внимания.
Если бы это не вызывало вопросов, Мари предпочла бы идти только с Асой. Она чувствовала бы себя в безопасности, и Аса не была так сильно озабочена ее защитой, как Такахиро. Мужчина постоянно переживал за нее, беспокоясь о мелочах. Аса позволяла ей делать то, что ей заблагорассудится. Возможно, дар Асы позволял ей чувствовать себя увереннее, а возможно, Такахиро не совсем перерос необходимость защищать. Такахиро был полезным советником, и ему всегда можно было доверять, но Мари находила его постоянную опеку временами утомительной.
Дыхание Асы снова стало затрудненным. Они остановились, как уже привыкли делать. Она не могла им помочь, если тяжело дышала. Пока она восстанавливала силы, Такахиро и Мари рассказывали о своих воспоминаниях о Стоункип и гадали, каким был город сегодня. Они уже давно там не бывали, хотя оба называли место своим домом. Дыхание Асы стало ровным, и они продолжили подъем, не замечая паузы. Аса была слишком гордой, чтобы поблагодарить их, и никто из них не просил признания.
Солнце только миновало полдень, когда они подошли к воротам. Мари посмотрела на массивные двери, все еще поражаясь тому, что построил ее дом. Стены были толщиной в несколько шагов, дверь — тяжелой, укрепленной деревом. Ее взгляд скользнул по крутой тропинке, где за стальными воротами стояло несколько валунов. В случае осады, если дверь все-таки упадет, валуны будут выпущены, блокируя вход для захватчиков.
Ворота они прошли без проблем. Мари и Аса держали головы опущенными, как и следовало. Страж сказал Такахиро, что не завидовал его работе по сопровождению двух девушек. Такахиро рассмеялся, и их пропустили без проблем. Мари отметила, что Аса, которая меньше привыкла к отношению к женщинам в Королевстве, впилась взглядом в стража, но ей хватило ума опустить голову.
Когда они миновали ворота, Мари выдохнула с облегчением. Она ожидала большего, но теперь она была дома.
Дорога за воротами была крутой, узкой и вела только в одном направлении. В детстве Джуро объяснил ей, что это было для защиты. Путь был единственным входом в город. Если они сломают ворота и пройдут через валуны, армия попадет в узкие коридоры, где их можно будет убить с легкостью.
Была причина, по которой Стоункип никогда не разрушали. Фактически, никто и не пытался атаковать. Если память Мари не изменяла, в последний раз они закрывали ворота около ста тридцати лет назад, и это произошло из-за чумы.
Она вдыхала ароматы города. Все было так знакомо. Сколько раз она шла по этой дороге? Всю жизнь, поглощенную хаосом и сложными решениями, она находила утешение в воспоминаниях.
Ее облегчение закончилось в тот момент, когда они покинули внешний город и вышли на равнину среднего города. Здесь работали предприятия и жили более богатые жители. Чем ближе к внутренней цитадели, тем богаче были обитатели. Мари ожидала увидеть оживленный рынок, но нынче у нее сложилось другое впечатление о своем доме.
Настроение было мрачным. Прилавки были открыты, но продавцы не кричали, не соперничали друг с другом. Люди покупали, но не так много, как должны были. Рынок был тихим и спокойным. Проходя мимо, Мари увидела мрачные лица и сердитый торг. Даже запаха мяса, жарящегося на открытом огне, было недостаточно, чтобы вызвать у Мари приятные воспоминания.
Она знала, что зима была суровой, но из всех мест Стоункип должен был оставаться в безопасности. Он выращивал большую часть собственной еды, не подвергался опасности. Был ли моральный дух настолько низким, или что-то еще было причиной того, что она увидела?
Мари подавила желание задать вопросы. Она натянула капюшон от горного ветра и склонила голову. Она ничего не добьется, объявив о своем присутствии. Им нужно было больше информации, прежде чем они смогут спланировать следующий шаг.
 
Когда они уходили с рынка, Мари удивилась, увидев плакаты с объявлением о розыске. Судя по наброскам и описаниям, некоторые из разыскиваемых были молодыми мужчинами и женщинами, а некоторые рисунки делали их почти детьми.
Мари приняла к сведению информацию, но не отреагировала. Происходило явно больше, чем она ожидала, но не было смысла строить догадки, пока она не узнает больше. Она последовала за Такахиро в гостиницу, в которой они договорились собраться, за ней последовала Аса, которая, как кошка, двигалась сквозь толпу.
Гостиницей управлял пожилой мужчина, который был ярым сторонником дома Кита. Мари порывисто сбросила капюшон и вошла в гостиную. Она огляделась и заметила, что несколько человек обратили внимание на прибывших. На шаг позади нее Аса яростно прошептала:
— Подними капюшон.
Мари подчинилась. На них бегло взглянули, и она не слишком волновалась, но было разумно сохранять осторожность. Такахиро поговорил с трактирщиком, и через несколько мгновений они оказались в удобной, хорошо обставленной комнате.
Мари, не теряя времени, повернулась к Такахиро.
— Что произошло?
Взгляд Такахиро был пустым.
— Я знаю не больше вас, миледи, но я согласен. Город, кажется, потерял свой дух.
— Мне будет очень интересно услышать, что скажут другие стражи.
Такахиро кивнул.
— Я свяжусь с вами, миледи. Пожалуйста, устраивайтесь удобнее.
Бывший страж ушел, и Мари подошла к окну, из которого открывался вид на рынок. Она покачала головой, говоря частично с собой, частично с Асой:
— Стены те же, но это не тот город, в котором я выросла. Это не мой дом.
* * *
В тот же вечер Такахиро вернулся, и новости не радовали. Законы города и земли, основа их общества, постепенно отменялись. Тацуо хорошо понимал, что право на власть в первую очередь приходило с одобрения землевладельцев и знати. Его политика шла на пользу правящему классу. Мари и ее семья всегда пытались уравновесить потребности простолюдинов с потребностями землевладельцев — трудный, но необходимый танец. Знать хорошо жила при отце Мари, но теперь они радовались.
Этот факт был проблемой во многих отношениях. Если Тацуо прочно утвердится в среде знати, выбить его будет труднее, чем предполагала Мари. Она все еще ждала ответов на послания, которые она отправила несколько дней назад знати. Несмотря на ее силу, ее уже победили? Эта мысль пугала ее, но она отказалась верить в это.
На следующий день Мари попросила Асу отвести ее в центр города. Было запланировано открытое заседание совета. Если традиция все еще сохранилась, это была возможность для людей высказать недовольство. Отец Мари считал, что эта практика была одним из ключевых способов объединения людей в доме. Всем нужно было знать, что их голоса услышат.
Аса молча шла за ней, и Мари гадала, о чем думает клинок ночи. Аса редко говорила, если ее не спрашивали, что было противоположностью большинства людей, которые обычно окружали знать. В большинстве случаев Мари ценила разницу, но сегодня она заплатила бы, лишь бы знать, что на самом деле творится в голове ее спутницы.
Они вышли во двор, шагов сто в длину и тридцать в ширину. С двух сторон на скамейках собрались люди. Мари узнала некоторые лица, но не все. Некоторые присутствовали, чтобы быть услышанными. Другие смотрели, а третьи плели интриги. С первого взгляда Мари показалось, что она могла сказать, кто есть кто. Хоть мир изменился, некоторые его части, которые она считала кошмаром, сохранялись.
Ее отец был честен со своими детьми. Он хотел, чтобы открытый совет стал временем оценки состояния земель. Если он мог исправить ошибки, он хотел получить шанс. Но действия, предпринятые публично, часто преследовали их. И знать, и простолюдины использовали предыдущие постановления, чтобы попытаться заставить лорда уступить нелепым требованиям. Открытый совет был тяжелым испытанием для ее отца.