Леди Лед (СИ)
Лия отодвинула от себя заботливые руки Никиты и села. Вот уж неприятный сюрприз, из всех людей в мире, меньше всего ей хотелось уткнуться взглядом в его рожу. Она не забыла, что все события последних дней случились по его вине. Он для нее больше не существует. Очень скоро она даст ему понять, как он заблуждается на ее счет. Вот только пусть вернутся в Москву.
— Где это я? — спросила она у Никиты. Народ, видя, что интересного ничего уже не будет, пошел собирать пляжные полотенца. Самое время свалить с пляжа. Становится прохладно в мокром сарафане.
— Лия, мы на Крите, в отеле. Ты что, опять все забыла? — физиономия Никиты вытянулась от удивления.
— Ничего я не забыла. Так, брякнула невпопад. Не надо делать скоропалительных выводов. Пошли ужинать, а то ресторан закроют.
Она легко встала и пошла в номер переодеваться. Там ее ожидал новый сюрприз. Судя по обилию баночек и тюбиков с мужской косметикой и парфюмом, Никита жил с ней в одном номере. Лия долго наслаждалась горячей водой, гелем для душа и шампунью. Ей хотелось смыть с себя воспоминания последних дней, растворить их в горячей воде, вычеркнуть память о невозможном. Когда-нибудь потом она разберется в этих снах, но сейчас ей надо привыкать к мысли о своей обыденности и неизбранности.
Она долго ворочалась на мягкой постели, удивляясь белизне простыней. Как быстро она отвыкла от нормальных, комфортных условий и влилась в дикарскую жизнь. Все эти танцы с волками под завывание северного ветра, беседы с ведьмами и шаманом — казались ей теперь не более как сном, ночным кошмаром. Глупым, низкопробным романом, которым она зачитывалась в выходной день. Слава Богу, кошмар наяву закончен. Она снова стала самой собой. Не надо убивать морских зверушек и спасать мир. С этой счастливой мыслью, она забылась глубоким сном. Под утро ей приснилась ведьма. Старая карга сидела у очага и помешивала свое ведьмино зелье.
— Мы надеялись на тебя, девочка. Ты избранная и должна нам помочь.
Лия проснулась в поту и огляделась. Небо уже бледнело, скоро жаркое южное солнце наполнит комнату духотой, но пока прохлада ночи еще нежно касается век, осушая капельки пота. Ранняя птица заунывно кричит в саду, повторяя вновь и вновь свою незамысловатую песенку. Она попыталась снова заснуть, но сон не давал ей покоя. Почему она чувствует себя виноватой? Разве она кому-то что-то должна? Она не просила переносить ее душу и ввергать в холод и мрак. Она не обещала никому избавления. Ведь она не богиня. Почему же так болезненно сжимается сердце и ноет душа.
Торис. Перед ней встало его добродушное лицо, заросшее бородой. Такое милое и родное. Его доверчивый взгляд, как у большой лохматой собаки. Вот кого она предала. И не важно, что он любит тело Ии, она бросила их с Ильде, и нет ей прощения. Слезы выступили на глазах, она смахнула их, стараясь не разреветься.
После завтрака, Никита предложил отправиться на пляж. Вид у него был виноватый, и Лия решила закрепить успех.
— Нет. После вчерашней морской прогулки, я сыта по горло морем. Пойду к бассейну. Нет, со мной не надо. Я хочу побыть одна.
Она проводила взглядом расстроенного Никиту, размышляя как бы тактичнее дать ему понять, что между ними все кончено. У бассейна было шумно и многолюдно. Детишки бегали и кричали, мамаши утомленно дремали на лежаках. Лия с трудом нашла свободный, бросила полотенце и пошла искупаться.
В бассейн вела пологая лестница, как только вода коснулась ее ступней, Лия почувствовала, что все вокруг изменилось. Затихли детские визги и крики, тишина как плотный туман отделила ее от яркого солнечного дня и теток в шезлонгах.
Кап-кап-кап. Откуда этот звук. Воздух густой плотный как туман, там за пеленой тумана скрывается бассейн и раздается этот звук. Лия опускает взгляд и видит свои ноги по щиколотку в воде. Вода красная как кровь, но прозрачная и прохладная. Первое ее желание — выскочить из воды, но она медлит. Кто-то лежит у ее ног в воде. Она вглядывается, стараясь различить лицо. Черные косы как змеи клубятся вокруг головы, руки раскинуты и неподвижны. Она мучительно старается вспомнить, где она видела эти раскосые глаза, эту кожаную рубаху, украшенную кусочками меха по вороту. Вроде такую шила Ильде, для нее. Она снова смотрит в лицо и вспоминает первый свой день в чужом холодном мире. Она вглядывается в лунку и пытается себя рассмотреть. Да, это она. Вернее, тело Ии, в которое она попала. Она наклоняется и хочет потрогать тело, но в этот момент кто-то резко дергает ее за руку.
— Тетя, вы не видели мою маму. Она вот тут сидела — это маленький мальчик, он протягивает руку, показывая на шезлонг. Лия смотрит туда, потом переводит взгляд на тело в бассейне.
Тела нет, вода обычного цвета, воняет хлоркой. Лия отходит от бассейна и ложится загорать. Тревога и тоска накрывают ее с головой. Почему другой мир не оставляет ее? Рана слишком глубока. Затянется ли она, или ей снова и снова будут напоминать.
— Сегодня вечером греческая ночь — тень Никиты закрыла от нее солнце.
— Мне это не интересно. Я хочу побыть одна, а ты иди. У тебя вон компания веселая — Лия прищурив глаза, посмотрела на молоденькую пару, весело махающую ей рукой.
— У меня такое ощущение, что Леди Лед вернулась — сухо сказал Никита.
Эта фраза как заноза в пальце, тревожила ее целый день. К вечеру она решила пойти на праздник. Придирчиво перетряхнула все вещи, решая, в чем она будет неотразимой. Белый сарафан, свободного покроя, присборенный у груди, показался ей наиболее подходящим. Все эти вещи были не ее, совсем не в ее вкусе, но не бежать же покупать новые. Завтра вечером они уедут. Она забрала волосы в высокий хвост и подвила кончики, тронула помадой губы. Почему она раньше не замечала своей красоты, она даже старалась сделать так, чтоб другие не заметили. Ия попав в ее тело, постаралась на славу. Сегодня из зеркала на нее смотрела греческая богиня и простой, длинный сарафан, похожий на тунику только подчеркивал это сходство.
Лия вздохнула почти счастливо и шагнула в ароматную, южную ночь. Сразу же споткнулась о восхищенный взгляд Никиты. Этот взгляд вернул ее на землю и она пожалела, что согласилась пойти.
— Я заказал красное вино, оно очень хорошее, очень дорогое — Никита неуверенно подбирал слова. Со вчерашнего вечера он снова чувствовал себя с ней неуверенно. Вчера из воды достали прежнею Лию. Холодную, надменную, неприступную. Все эти дни на отдыхе были как сказка. Он чувствовал ее любовь и верил, что теперь они будут всегда вместе. Прошли лишь сутки и все изменилось. Они сидят за столиком, пьют вино, но он чувствует — она уже больше не с ним.
Лия пила вино и смотрела представление. Артисты в национальных костюмах танцевали и пели. Она делала вид, что ей интересно, но мысли ее были далеко. Они блуждали среди ледяных пустынь чужого мира. Постепенно, зажигательные ритмы стали проникать в ее сердце или это вино так действовало. Лие захотелось танцевать. Барабаны тихонько застучали в висках.
Когда раздались звуки сиртаки, многие не выдержали и пустились в пляс. Цепочка людей двигалась по самому краю бассейна. Столики стояли у самого бортика, и люди со смехом как живая змея огибали эти столики, в едином танцевальном порыве.
Сиртаки один из самым популярным греческих танцев в мире и одним из символов Греции, хотя многие до сих пор ошибочно считают его древним греческим народным фольклором. Лие всегда нравилось сочетание медленных и быстрых версий хасапико— старинного танца воинов. Она отодвинула недопитый бокал с вином и встала. Танцующая цепочка подхватила и понесла ее в общем ритме. Лия с улыбкой обняла за плечи двух подвыпивших мужиков и полностью отдалась течению танца. Барабаны все громче звучали в ее ушах, она уже не слушала ритм сиртаки, полностью погружаясь в свой, только ей известный, колдовской танец. У бассейна творилось столпотворение, люди веселились как могли, несколько человек полезли в бассейн прямо в одежде. Жаркий воздух обжигал, сарафан прилип к мокрому от пота телу, но Лия ничего не замечала. Ее дикий танец достиг кульминации, когда она оступилась и упала в бассейн. На ее падение никто не обратил внимания, многие уже сами прыгнули, чтоб освежиться, хотя в одежде было строго запрещено, но никто уже не обращал внимания на формальности. Никита давно потерял из виду танцующую Лию и только Луна холодно смотрела на безумное веселье подвыпивших людей.