Еще ближе (СИ)

— Ворота не решают проблемы, особенно в свете времетрясений, которые сейчас накрывают наш сектор галактики. Нам очень пригодился бы гиперсветовой корабль. Мы предполагаем, что существуют скорости выше световой в несколько раз, но пока нам хочется превзойти хотя бы ее.
— Вселенная огромна? — спросила я. В голове от таких рассказов звенела пустота.
— Мы пока путешествуем по крошечной области в сто пять тысяч световых лет, в основном, благодаря червоточинам, — сказал Дер. — Через Ворота нам доступны дальние рукава нашей галактики Млечный путь и две соседних галактики. Но только доступны, мы их практически не исследовали и никогда не исследуем, если у нас не будет альтернативного источника энергии для перелетов. Мы даже не вышли за границы своей родной галактики.
— А я-то думал, вы действительно высшая раса, — заметил Чим.
Ангел, судя по виду, был уязвлен.
— На данный моменты мы — самая высокоразвитая цивилизация в исследованной Вселенной. Мы и холоднокровные. Что творится за пределами Млечного пути, пока не знает никто. Периодически мы получаем сигналы вроде того, что получили из соседней галактики недавно. Но нам пока не под силу покинуть Млечный путь. Мы тоже очень молоды, звезде нашей солнечной системы всего четыре миллиарда лет, мы вышли в космос около ста тысяч лет назад. Мы живем в рукаве Стрельца, Земля находится в рукаве Ориона. Соседи, всего-то тринадцать тысяч световых лет от Солнца. Мы можем чувствовать своих на расстоянии до нескольких десятков световых лет, но чувствовать — не значит, быть рядом.
— Но я не понимаю, — сказала я. — Как все это вяжется с воплощениями? Если прыжки в Ворота — это переход из одного места в другое, то что такое смена воплощения?
— Мы полагаем, что за воплощениями — будущее, — сказал Дер. — Твой мир находится на расстоянии в сто с лишним световых лет отсюда, но ты, если захочешь, сможешь перенестись туда прямо сейчас. И если ты отправишь мне оттуда послание по радиосвязи, то я получу его через сто лет, когда ты уже умрешь. Одновременно, если ты отправишь послание и перейдешь, ты окажешься здесь, жива и здорова и сможешь сама рассказать мне содержание своего послания.
— У нас это объясняет религия, — сказала я.
— У нас этим занимается психокосмология, — сказал Берк, который, как оказалось, тоже внимательно слушал. — И пока не обнаружили доказательств того, что воплощения находятся в одной Вселенной.
— Это как?
Берк посмотрел на Дера, он кивнул и продолжил:
— Не существует воплощений настолько близко проживающих, чтобы они смогли вступить между собой в прямой контакт. При двойном прыжке погибают все воплощения вплоть до истинного, то есть, опять же, контакта нет.
— Но, например, Кортвандайре видел меня в двух воплощениях.
— Не одновременно.
Я покачала головой.
— Не понимаю. Я сейчас лежу в лесу, параллельно находясь здесь. Если кто-то придет в лес, он увидит меня там.
— Иногда координаты разных планет, данных разными вторичными воплощениями, совпадают до секунды, — сказал Дер.
— Не понимаю, с чего ты вдруг решил провести лекцию, — вмешался Ирм’дал, которому, видимо, надоело быть молчаливым наблюдателем. — Им все это рассказывают в процессе обучения.
Но я уже качала головой.
— Нас не учат управлять и взаимодействовать с воплощениями. Мы просто знаем о том, что они существуют. И это все.
— Слишком низкий уровень развития психики, — добавил Дер.
Теперь была уязвлена уже я.
— Нет. Просто… я же говорила, такие вещи у нас объясняет религия. Инфи не запрещает душам переходить из одного тела в другое, но запрещает душе отрекаться от своего бога в другом мире. Иначе душа потеряется и не вернется назад никогда. У нас учились и те, кто отказывался посещать уроки, где обсуждали воплощения. Это казалось им оскорбительным. Воплощения не нужны, чтобы прыгать по мирам через Ворота. Достаточно одного. Для некоторых шоком стало уже само их существование. Для меня бы тоже стало, если бы я не вспомнила к тому моменту Снежный мир.
— Мы внесли минимальные изменения в программу обучения после конфликта на Фамарии, — сказал Дер вампиру. — Именно в связи с тем, что на голосовании был очень большой резонанс. Религия Белого мира очень условна, но для некоторых планет попытка забраться в тайну «души» равна попытке очернить бога или богов. Даже в эпоху космических перелетов люди боятся отказываться от своей веры. Заглядывать в космическую бездну страшно. Ты и сам это помнишь и понимаешь.
 
Ирм’дал пожал плечами.
— Тогда я тем более не вижу причин говорить об этом сейчас.
Ангел повернулся ко мне.
— Мы считаем, что воплощения живут не на других планетах, — сказал он. — А в других Вселенных. Об этом говорят исследования, об этом мы догадываемся уже давно. Кристалл мог бы нам помочь подтвердить или опровергнуть эту гипотезу.
Сатри издала какой-то сдавленный звук. Мы все посмотрели на нее — она смеялась.
— Вы что, хотите сказать, что мы прыгаем не на другую планету, а в другую Вселенную? Но это глупости. Я знаю координаты мира, в котором живу! И знаю координаты второго мира. Они оба нанесены на карту и занесены в каталог.
— Нина, мы были на планете, которую ты называешь Снежным миром, — Дер по-прежнему обращался ко мне. — Высаживались на ней около двух сотен лет назад. Там нет цивилизации. Там нет Ворот. Планета была каталогизирована, как необитаемая. И мы были донельзя удивлены, когда Лакстерн заявил, что рожден именно там.
Я покачала головой.
— Как это «необитаемая». Мы живем там уже почти тысячу зим. У нас города, села, у нас волки-оборотни.
— Аниморфы и стали первым звоночком, — сказал Дер. — В исследованных нами мирах нет существ, способных менять структуру тела. Мы предполагаем, что эта особенность связана с тем, что в другой Вселенной действуют другие законы физики, химии, другая биология. Ненамного, но отличающиеся от наших.
У меня голова шла кругом. Мой мир — параллельный? Моя планета находится в другой Вселенной?
— Именно потому эти миры и называют Нулевыми, — сказал ангел, — а вовсе не из-за того, что в них могут таиться демоны. Вам ведь так объясняли на уроках?
Я кивнула. Остальные слушали, не перебивая. Сатри казалась белее мела, при последних словах ангела она махнула рукой и вернулась в кресло.
— Слушайте, я отказываюсь, — усевшись, она достала из кармашка в спинке кресла наушники и надела их. — Я не собираюсь слушать всю эту чушь или не чушь про параллельные миры, потому что я просто в это не верю. Во-первых, вы и сами еще не знаете, правда это или нет. Во-вторых, я просто не готова сейчас пересматривать всю свою картину мира. В-третьих, Я хочу спать.
Она закрыла глаза и откинулась на спинку, очевидно, включив музыку.
— Если кто-то еще чувствует себя неготовым… — начал Дер, и у меня появилось желание последовать за Сатри. Это еще не все? Случайно, мне не расскажут сейчас, что я — тоже аниморф? Сколько раз за последние две минуты мой мир сделал попытку вывернуться наизнанку?
Но мужчины стояли и слушали, и я тоже решила остаться. После сказанного в мозгу бились какие-то бессвязные мысли, и я надеялась, что слова Дера помогут мне привести их в порядок. Должны были, иначе я просто сойду с ума от того, что уже узнала и пока не могу принять.
— Нулевые — то есть, не имеющие в нашей Вселенной координат, — сказал Дер почти то, что я уже ожидала услышать. — Их попросту или нет, или нет в том виде, который нам описывают воплощения. Нам очень повезло, что в Снежный мир ведут Ворота. Мы поначалу решили, что ошиблись с координатами, но потом сравнили расположение звезд, и все оказалось верным.
— Но я же видела в Снежном мире ангелов и вампиров… имею в виду, не видела никаких ученых с пробирками и техников с приборами. Почему вы только предполагаете? Разве за это время нельзя было все изучить?
— Измерения дают неверные результаты, — сказал Дер, скривившись. — Практически вся точная техника начинает сбоить или дает показания, которые мы не можем интерпретировать. Например, показывает температуру воздуха на сто градусов выше субъективно ощущаемой.