В стране мехов (иллюстрации Риу Эдуарда)

которое нам остается, и мне кажется, что он совершенно потерял всякую
надежду.
— Не думаю. Это человек с огромной энергией и с отважным сердцем,—
отвечала Мэдж.
— Да,—прибавила Полина Барнетт,—будем надеяться, что ему удастся
нас спасти, если только спасение наше еще возможно.
К десяти часам Полина Барнетт и Мэдж прошли четыре мили. Много
раз им приходилось оставлять берег и пробираться внутрь острова, чтобы
обойти низкие места, уже залитые волнами. В некоторых местах следы
последнего наводнения проникали уже на полмили внутрь острова, и там
толща льдины, повидимому, уменьшилась. Можно было бояться, что она
еще подастся во многих местах и, благодаря размыву, даст новые трещины
и провалы по прибрежью.
По мере удаления от форта Надежды, Полина Барнетт заметила, что
число пушных зверей постепенно уменьшалось. Бедные животные, повидимому, чувствовали себя в большой безопасности вблизи человека, приближения
которого прежде так боялись, и теперь группировались у самой
фактории. Что же касается хищных зверей, то их инстинкт, повидимому, во-время указал им опасность дальнейшего пребывания на этом острове, и они теперь были здесь очень редки. Однако Полина Барнетт и Мэдж
заметили несколько волков, вдалеке блуждавших по равнине. Эти волки, впрочем, не приближались и вскоре скрылись за южными холмами озера.
— Что будет,—спросила Мэдж,— с этими животными, заключенными, как и мы, на этом острове, и что станут они делать, когда пищи им
зимой уже не будет хватать и они проголодаются?
— Проголодаются? Милая Мэдж,—отвечала Полина,—поверь мне,
этого не будет никогда. В пище у них не будет недостатка: все эти куницы, горностаи и полярные зайцы, которых мы щадим, будут их верной
добычей. Поэтому нам совершенно нечего их опасаться. Нет, опасность
не здесь. Она—в рыхлой почве, которая становится все более неустойчивой
и каждый момент может провалиться под нашими ногами. Смотри,
Мэдж, смотри, как далеко в этом месте море зашло в глубь острова.
Оно уже покрывает большую часть этой равнины, которую его еще
сравнительно теплые волны обмывают и сверху и снизу. Скоро мы потеряем
и это озеро, как потеряли наш порт и нашу реку, если мороз
не скует его и все побережье.
— Если это случится,—сказала Мэдж,— это будет настоящим, непоправимым
несчастьем.
— Но почему же, Мэдж?—спросила Полина Барнетт, удивленно
взглянув на свою спутницу.
— Да потому, что у нас совершенно не будет тогда пресной воды,—
ответила Мэдж.
— О! У нас никогда не будет недостатка в пресной воде, милая моя
Мэдж! Дождь, снег, лед, ледяные горы океана, самая почва острова, который
нас теперь уносит,—все это из пресной воды. Нет, я еще раз
повторяю: опасность не здесь!
К десяти часам Полина Барнетт и Мэдж уже находились на высоте
мыса Эскимосов, но, по крайней мере, на две мили от берега внутри
острова, так как им было совершенно невозможно итти берегом, сплошь
залитым набегавшими с моря волнами. Обе женщины, немного утомленные
затянувшейся прогулкой и постоянными обходами разливов моря,
решили, наконец, немного отдохнуть, прежде чем возвратиться в форт
Надежды. В этом месте подымался небольшой холм, поросший кустарником
ежевики, толокнянками и чахлой березой. Холм был покрыт мохом, и его обращенная к солнцу сторона была обнажена от снега. Здесь было
удобно расположиться для отдыха.
Полина Барнетт и Мэдж уселись рядом у подножья группы деревьев; раскрыв дорожные мешки, они дружески разделили свой умеренный завтрак.
Через полчаса Полина, прежде чем отправиться в обратный путь к
фактории, предложила своей подруге осмотреть берег, чтобы узнать, в
каком состоянии находится мыс Эскимосов. Ей хотелось знать—устоял ли
этот выдвинутый в море мыс под напором недавней бури. Мэдж согласилась
сопровождать ее, но напомнила, что их уже отделяет от мыса Ба-
турста расстояние в восемь—девять миль и что было бы нехорошо
тревожить лейтенанта Гобсона таким долгим отсутствием.
Однако Полина Барнетт настояла на своем. Как видно будет впоследствии, она поступила очень предусмотрительно, тем более, что этот
 
обход не мог их отдалить от дома больше чем на полчаса пути.
Полина и Мэдж встали и направились к мысу Эскимосов.
Не успели они отойти и четверти мили, как Полина указала Мэдж
свежие следы на ровном снегу. Следы эти не могли быть сделаны раньше, чем девять или десять часов назад, так как иначе они должны были бы
быть занесены падавшим всю прошлую ночь снегом.
— Что это за зверь прошел здесь?—спросила у подруги Мэдж.
— Это следы не зверя,—ответила Полина, наклоняясь, чтобы лучше
их рассмотреть.—Звери не могут оставить таких следов. Смотри, Мэдж, эти следы совершенно одинаковы. Я уверена, что они оставлены ногами
человека.
— Но кто же мог явиться сюда? — ответила Мэдж.—Ни один солдат, ни одна женщина не покидали форта с тех пор, как мы находимся на
этом острове. Ты просто ошибаешься. Но пойдем по этим следам и посмотрим, куда они нас приведут.
Полина Барнетт и Мэдж продолжали путь и внимательно осматривали
следы.
Через пятьдесят шагов они вновь остановились.
— Вот, смотри, Мэдж,—сказала Полина, останавливая свою подругу,—
и реши теперь, ошибаюсь ли я!
Возле следов ног и другого следа, как бы от падения какого-то тела, на чистом снегу виднелся след человеческой руки.
— След руки женщины или ребенка!—воскликнула Мэдж.
— Да!—ответила Полина,—женщины или ребенка, уставших, страдающих, истощенных, падающих. Потом это несчастное существо поднялось
и продолжало свой путь. Смотри—следы начинаются вновь, а там—
дальше—опять следы падения...
— Но кто, кто это?—спрашивала Мэдж.
— Почем я знаю?—ответила Полина.—Может быть, такой же, как
и мы, несчастный, заточенный, подобно нам, на этом острове в продолжение
трех—четырех месяцев? Или это мореход, выброшенный на берег
во время недавней ужасной бури? Вспомни только крик, о котором нам
говорили сержант Лонг и лейтенант Гобсон... Идем, идем скорее, Мэдж, может быть, нам удастся спасти кого-нибудь.
И Полина Барнетт, опередив свою спутницу, бросилась по следу.
Скоро на снегу она увидала и следы крови.
„Надо спасти погибающего“ ,—решила отважная женщина. В эту минуту
она совершенно забыла, что на острове, на половину подмытом
водою, не было уже ни для кого спасения. Рано или поздно остров с
нею и со всеми должен был погрузиться в бездну океана...
Оставленные на снегу следы вели к мысу Эскимосов. Полина и Мэдж
настойчиво шли по ним. Но вскоре отчетливые следы исчезли. Была
видна лишь неправильная тропинка по снегу. Повидимому, с этого места
неизвестный уже не мог итти на ногах. Он полз, передвигаясь на четвереньках.
Там и сям виднелись куски оторвавшейся одежды. Это были
куски тюленьей шкуры и меха.
— Идем, идем!— повторяла Полина Барнетт, сердце которой сильно
билось, словно собираясь разорваться.
Мэдж бежала следом за ней. Мыс Эскимосов был уже не дальше
пятисот шагов. Он уже ясно обрисовывался на фоне неба. Но на нем
никого не было.
Однако следы, по которым направлялись все время две женщины,
шли прямо к мысу. Полина и Мэдж, почти бегом, проследили их до
конца. И здесь ничего! Но у отвесного берега, которым замыкался самый
мыс, следы вдруг повернули вправо и шли тропинкой по откосу к
морю.
Полина тотчас же бросилась вправо, но в момент, когда она уже
была совершенно готова спуститься к самому берегу, Мэдж, которая, сопровождая ее, все время осматривалась, удержала Полину за руку.
— Стой!—закричала Мэдж.
— Нет, Мэдж, нет!—ответила Полина стремясь вперед, как бы руководимая