В стране мехов (иллюстрации Риу Эдуарда)

Наконец, в четыре часа путники достигли цели. Залива Моржей больше
не существовало: он остался на материке.
IV. Ночевка
Итак, лейтенант не ошибся относительно места разрыва. Землетрясение
порвало перешеек. От американского материка не оставалось уже ни
малейшего следа: не было ни скал, ни вулканов, — повсюду лишь море
и море...
Образовавшийся после отделения льдины угол представлял собою теперь
довольно острый мыс, который должен был неминуемо подвергнуться
разрушению от ударявшихся о него волн более теплого течения.
Исследователи продолжали путь. Разрыв обозначался так ясно, как
будто он был произведен каким-нибудь острым орудием. В некоторых
местах можно было заметить расслоение почвы. Берег этот, состоящий
частью из льда, частью из земли и песку, возвышался метра на четыре.
Он был совершенно отвесный, и по некоторым совсем свежим полосам
можно было догадаться, что разрыв произошел недавно. Сержант Лонг
обратил внимание на несколько льдин, очевидно, оторвавшихся от берега
и таявших теперь в море. Вероятно, во время прибоя теплая вода сильнее
подмывала эту часть берега, не успевшую еще покрыться толстым
слоем снега и песку. Это обстоятельство возбудило сильное беспокойство
в Джаспере Гобсоне и его спутниках.
Прежде, чем устроиться на отдых, Полина Барнетт, лейтенант Гобсон
и сержант Лонг решили окончательно осмотреть южную границу острова.
Солнце должно было зайти не раньше одиннадцати часов вечера, и потому
торопиться было не к чему. Блестящее светило медленно склонялось
к западному горизонту, и его косые лучи чрезмерно удлиняли тени
путников, которые теперь шли молча, лишь изредка перебрасываясь отрывистыми
фразами, глядя на море и невольно вдумываясь в неизвестное будущее.
Джаспер Гобсон хотел переночевать у залива Уасборна. Они сделали
бы таким образом восемнадцать миль, т.-е. половину всего пути. Затем, отдохнув, он намеревался итти обратно в форт Надежды по западному
берегу.
При исследовании местности между заливами Моржей и Уасборн не
случилось ничего особенного. В семь часов вечера все уже были на месте
ночлега. Тут тоже заметны были изменения. От залива Уасборна оставалась
лишь образуемая берегом продолговатая дуга, тянувшаяся на протяжении
семи миль. Эта часть острова, казалось, нисколько не пострадала
от разрыва перешейка. Возвышавшиеся немного позади сосны и
березы зеленели, покрытые полною листвою. Встречалось также немало
пушных зверей, перебегавших равнину.
Полина Барнетт и ее спутники решили здесь остановиться. Если взор
их на севере встречал преграды, зато на юге он обнимал половину горизонта.
Солнце уже плохо освещало берега залива Уасборна, но оно еще
не скрылось, и ночь не наступила.
— Господин лейтенант, — сказал самым серьезным тоном сержант
Лонг, — если бы вдруг сейчас каким-нибудь образом зазвонил колокол, что бы это, по-вашему, означало?
— Это значило бы, что пора ужинать, — ответил лейтенант. — Я думаю, милэди, что и вы того же мнения?
— Конечно, — ответила путешественница. — А так как нам для этого
остается только усесться, то и сядемте вот на этот мох, постланный для
нас здесь вместо ковра.
Раскрыли мешок с провизией, состоявшей из сушеной говядины, пирога
с зайчиной и нескольких сухарей.
Через четверть часа, когда ужин был окончен, Гобсон вернулся к юго-
восточному краю острова, Полина Барнетт отдыхала, сидя под тощей елью, а сержант Лонг занялся приготовлением ночлега.
Лейтенанту хотелось рассмотреть хорошенько льдину и узнать, каким
путем она образовалась. Спустившись почти к самой воде, он начал рассматривать
стену, служившую берегом.
В этом месте почва подымалась над водою лишь на один метр и состояла
в верхней части из тонкого слоя земли и песку, смешанных с истертыми
раковинами, а в нижней — из твердого, как металл, льда, державшего
на себе всю тяжесть острова. Этот ледяной слой поднимался на
треть метра над уровнем моря. На свежем изломе видны были разделявшие
 
всю массу наслоения. Эти горизонтальные слои указывали, что замерзание
их совершалось последовательно и в водах более спокойных.
Известно, что замерзание начинается с верхней части, а потом, с усилением
мороза, лед утолщается сверху вниз. Так бывает при замерзании
спокойных вод, при наличии же течения, напротив, льдины образуются
внизу и всплывают потом на поверхность.
Что касается острова Виктории, то замерзание его у американского
материка произошло, без сомнения, в спокойных водах, т.-е. с верхней
части. Зато таяние, очевидно, должно было начаться с нижней. Льдина
должна была постепенно уменьшаться в толщине и по мере таяния погружаться
все глубже в океан.
В этом-то и состояла главная опасность.
Гобсон заметил, что льдина подымалась на треть метра выше уровня
моря, а, как известно, ледяные горы, выдающиеся на треть метра из воды, имеют всегда больше метра в воде. Значит и эта льдина должна была
иметь еще метр с лишним под водою. Надо, однако, заметить, что плотность
и вес пловучих льдин изменяется, сообразно их происхождению.
Льдины, образовавшиеся из морской воды, непрозрачны, голубого или зеленого
цвета и легче весом, чем льдины пресной воды. Они поэтому
больше возвышаются над уровнем моря. Льдина, составлявшая основу
острова Виктории, была из замерзшей морской воды. Приняв во внимание
все это, лейтенант пришел к убеждению, что толщина ее в воде
должна была составлять около полутора-двух метров; что же касается
возвышенностей острова, то они состояли из земли и песку. Значит, плову
чий остров был всего-на-всего каких-нибудь двух метров толщины.
Это обстоятельство очень встревожило Гобсона. Всего два метра!
А между тем сколько предстояло опасностей, грозящих его разрушить.
Он мог столкнуться с другой ледяной глыбою, мог разломиться и от
сильного напора ветра, во время бури, разделиться на мелкие льдины.
Ах! зима, мороз, — вот чего желал теперь больше всего Гобсон.
Лишь один сильнейший холод полярных стран мог послужить спасением, скрепив ледяную кору и установив в то же время сообщение с материком.
Лейтенант вернулся к назначенному для ночлега месту, где сержант
Лонг хлопотал над устройством помещения. Сержант вовсе не хотел проводить
ночь под открытым небом, хотя путешественница была вполне
готова и на это. Он объяснил лейтенанту, что решил вырыть нечто в роде
ледяного дома, в котором они могли бы переночевать все трое, не боясь
ночного холода.
— В стране эскимосов, — сказал он, — лучше всего подражать во всем
эскимосам.
Гобсон не противоречил ему, но посоветовал не рыть очень глубоко, потому что лед ведь был всего около двух метров толщины.
Сержант Лонг усердно принялся за работу. С помощью кирки и ножа
он скоро раскопал землю и вырыл узкий проход до самой ледяной коры.
Затем он принялся и за лед, который столько столетий оставался засыпанным
песком и землею.
Через какой-нибудь час это подземное или, вернее, ледяное убежище
было готово и могло укрыть усталых путников.
В то время, как сержант Лонг работал, лейтенант сообщил Полине
Барнетт результат своих наблюдений. Он не скрыл от нее своих опасений, вызванных его исследованиями. Недостаточная толщина льдины должна
была, по его мнению, вызвать просачивание воды, а затем и появление
трещин, с которыми бороться не было никакой возможности. Остров мог
во всякое время осесть в воду от перемены веса или разделиться на отдельные
островки, существование которых было бы, конечно, весьма