Оборотная сторона правды (СИ)

— Так… что? — пробормотал он мне на ухо, когда мы направились к месту съёмки. — Я твой маленький грязный секретик?
Я сдержала улыбку.
— Секрет, да. Но не грязный.
— Пока нет. Кстати, ты получила мой подарок?
— Да, подарок супер. Очень мило с твоей стороны. Только вот у меня нет проигрывателя.
Он потёр лоб.
— Серьёзно? Как ты вообще живёшь? Ладно, Рождество не за горами.
— Через пять месяцев.
— Если ты такая нетерпеливая, то всегда можешь прийти с пластинкой ко мне домой, — ухмыльнулся Энди. — Ты ведь знаешь мой адрес?
Я пихнула его локтем. Испуганная помощница режиссёра пересекла коридор и встала между нами, быстренько затрещав о том, как здорово, что мы оба здесь, и какая здесь удивительная атмосфера.
Идея ролика была настолько проста, что почти глупа. Что-то типа: «Будущее за вами — голосуйте!»
Режиссёр всё время просила меня «показать характер», чего я не совсем понимала, пока Нэнси не подошла прошептать что-то ей на ухо. Режиссёр напряжённо улыбнулась и объявила конец съёмок.
Но как раз когда мы собрались уходить, она подбежала к нам и бросила как бы невзначай:
— Эй, ребят, может, пока вы ещё тут, мы быстренько проведём интервью?
Я нервно взглянула на Нэнси, но она меня не видела — разговаривала по телефону, прижав руку к голове. Весь её вид прямо-таки кричал, что ей сообщили ужасные новости.
Энди посмотрел на меня.
— Прости, Лиз, но мы уже немного устали. Как-нибудь в другой раз.
Режиссёр неохотно ушла, после чего Энди взял меня за локоть.
— Что это было?
Я моргнула.
— Что?
— Они тебя там что, бьют за непослушание? — он усмехнулся и тут же помрачнел. — Не, серьёзно. Эта рыжая та ещё стерва? Ты делаешь всё, что она говорит.
Я покраснела.
— Всё не так просто. Я не хотела давать интервью, и она должна была меня отмазать.
— Но отмазал тебя я, — Энди подмигнул. — Можешь не благодарить.
Нэнси подошла к нам, поджав губы.
— Уже всё?
Пока наши команды не развели нас в разные стороны, Энди крепко пожал мне руку.
— Что ж, увидимся на следующей неделе.
Я растерялась. Это какая-то кодовая фраза? Он снова приглашает меня куда-то?
— Дебаты, — Энди поднял брови. — Первые из трёх. В Сент-Луисе. Забыла?
Он ухмыльнулся, очевидно, подумав, что если бы в дебатах участвовали мы, он бы вышел победителем.
— Я поняла, о чём ты, — я покрутила прядку своих нелепо уложенных волос. — Просто удивлена, что тебя туда позвали. Разве ты не… спутаешь им все карты?
— Не все из нас образцовые детишки с агитационных плакатов, Кейт, — бросил он в ответ, и хотя я знаю, что он не хотел меня обидеть, эти его слова не давали мне покоя всю дорогу до дома.
Нэнси была занята каким-то другим происшествием, которое, как я поняла, имело место, когда сенатор выходил из своего кабинета в Капитолии. Испаноязычный журналист остановил его с вопросом об иммиграционной политике, и вместо того, чтобы улыбнуться и пойти дальше, сенатор ответил ему.
— Он должен дать дополнительные разъяснения, — рычала в трубку Нэнси всем, с кем разговаривала. Наконец, когда она исчерпала свой список звонков, я смогла спросить, что именно сказал сенатор.
— Он сказал, что это сложный вопрос, касающийся судеб многих людей и целых семей, поэтому он относится к этому со всей серьёзностью.
Я ждала продолжения. Но она больше ничего не сказала.
— И всё?
— Этого достаточно, — она провела рукой по волосам, и я заметила серый проблеск среди рыжих корней. — Выборы совсем скоро, он не может давать расплывчатые ответы по ключевым вопросам.
Мне не показался его ответ расплывчатым. Скорее задумчивым. Это был ответ человека, воспринявшего разговор с Диасами близко к сердцу. Но я оставила эти мысли при себе и тайком улыбнулась.
Возможно, вспомнив, с кем разговаривает, Нэнси преобразилась, став той Нэнси, к которой я привыкла — расслабленной и уверенной. Она накрыла мою ладонь своей.
— Ты, конечно, права. Это не такое уж большое дело, просто нюанс. Но за подобные мелочи мне и платят тысячи долларов!
Её голос звучал фальшиво, слишком бодро, а выражение лица оставалось напряжённым, если приглядеться, а я сидела достаточно близко. Как будто Санта Клаус снял бороду. Нэнси всегда была такой обаятельной, такой естественной в своей уверенности. Но сейчас, сидя в этой машине, мчащейся по шоссе Рузвельта, её поведение — её теплота и дружелюбие — казалось таким же напускным, как и маска политика у моего отца.
 
Осознание этого беспокоило меня, заставляло задуматься, а нет водится ли за мной тот же самый грешок. Правда ли я такая хорошая девочка? Послушный ребёнок? Сильная личность?
Или Энди прав? Может, меня просто… бьют за непослушание?
• • •
Когда я вернулась в дом Куперов вечером, Мэг прослушивала голосовое сообщение на домашнем телефоне, а сенатор стоял в нескольких шагах от неё и смотрел с выражением полного недоумения. Узнав знакомый голос, я остановилась и прислушалась.
— Марк, это твоя мама, — бабушка Эвелин? — Просто хотела предупредить, что я приеду на это ваше мероприятие в четверг в Вермонте. То, которое с Фермерским сообществом. Увидимся там.
Щёлк.
Сенатор поморщился, покачав головой.
— Ещё раз.
Голос Эвелин снова наполнил комнату: «Марк, это твоя мама…»
Я ещё не знала, что это обычное голосовое сообщение было подобно землетрясению. Впервые за всю политическую карьеру сына затворница Эвелин Купер решила посетить одно из его мероприятий в рамках предвыборной кампании.
В четверг утром все были на нервах. Грейс, Гейб и я не собирались идти, но теперь все решили ухватиться за уникальную возможность запечатлеть всю семью Куперов в сборе. То, что должно было быть маленьким, но удобным событием в графике кампании, благодаря одному телефонному звонку стало событием недели, транслируемым повсюду.
К несчастью, Эвелин не желала подстраиваться под остальных.
На пути в Вермонт Нэнси устало рухнула в кресло самолёта через проход от сенатора.
— Она не отвечает ни на один звонок. Мы пытаемся координировать наши действия, но я даже не знаю, чего ждать.
Я не общалась с бабушкой Эвелин с тех пор, как мы приезжали к ней, и я тоже понятия не имела, чего ждать. Будет ли она всё так же считать, что во мне сильна кровь Гудвинов? Или разочаруется во мне, когда увидит послушно марионетку в летнем платье от Ralph Lauren, фальшиво улыбающуюся и машущую рукой на автомате?
Как только мы подъехали к месту проведения мероприятия, я поняла, насколько нелепой была вся эта шумиха. Рядом с большой ветхой фирмой простиралось огромное поле, где сотня человек сидели на складных стульях вокруг микрофона и двух портативных колонок в центре. Неплохая посещаемость для филиала Американского Фермерского Сообщества в штате Новая Англия. Но вокруг малочисленной толпы собралась куча репортёров, желающих запечатлеть доказательство, что мать сенатора реально существует.
Одна проблема — её нигде не было видно.
— Может, она дала заднюю? — прошептала Мэг супругу.
Сенатор горько улыбнулся.
— Я перестал пытаться разобраться в мотивах моей матери много лет назад.
Он развернулся ко мне, Гейбу и Грейси. Его лицо просияло и застыло. Маска политика. Но мне показалось, или я заметила боль в его глазах?
Когда мы подошли к полю, сенатор обнял меня одной рукой, а другой — помахал толпе. Вместо того, чтобы улыбнуться в ближайшую камеру, я обняла его в ответ, крепко, надеясь забрать его досаду. Он похлопал меня по плечу, ничего не говоря, и направился к микрофону под вежливые аплодисменты собравшихся фермеров.
Сенатор начал свою речь с запасного варианта вступления.
— Сегодня я здесь не только как кандидат в президенты, но ещё и как сын фермерского сообщества Новой Англии. Жаль, мама не смогла сегодня присоединиться к нам, но я думаю, что она бы по-настоящему оценила возможность лично увидеть, сколько делают такие люди, как вы, ради блага своих сообществ, и услышать, как я собираюсь помочь вам в этих усилиях, если меня изберут президентом.