Оборотная сторона правды (СИ)
Мэг медленно выдохнула. Когда я повернулась к ней, она вытирала внешний уголок глаза.
Тут в разговор вступила Пенни, и прослезилась уже я.
— Я родилась в Лос-Анджелесе. Энрико и Ева тоже, поэтому мы американцы. Я бы хотела, чтобы мои родители тоже могли стать гражданами этой страны.
— Мы гордимся своими детьми, — сказала миссис Диас.
Сенатор повернулся ко мне с нечитаемым выражением лица.
— Мы тоже.
• • •
Обратно в отель мы возвращались в тишине. Близнецы всё ещё недоумевали, что за напряжение царило в комнате, когда они вернулись со двора вместе с Евой и Гусом.
Наконец, я набралась смелости прервать тишину.
— Простите за такой сюрприз. Это очень важные для меня люди, и я хотела, чтобы вы с ними познакомились. И узнали их по-настоящему.
Сенатор кивнул, но его взгляд оставался напряжённым. Он смотрел в окно, впервые увидев город моими глазами — маленькие постройки с неоновыми крестами в окнах, забегаловки и написанными от руки табличками на испанском, женщина, наклонившаяся к ребёнку в коляске, на перекрёстке в ожидании зелёного света.
— Они хорошие люди, — в его голосе послышалась грусть.
— Вы же ничего не расскажете? — выпалила я. — Я сказала им, что вам можно доверять…
— Конечно, мы ничего не скажем, — заверила Мэг. — Но я удивлена, что ты поставила их под удар. Ты же умная девочка, Кейт. А если бы за нами следили папарацци?
— Но не следили же. Так что… — я тяжело сглотнула. — Волноваться не о чем, правда?
Я посмотрела на сенатора в поисках ответа. И нашла его в тяжёлом молчании, сочувствии в глазах, пока он обдумывал услышанное.
Он не возвращался к этой теме, пока мы не прилетели обратно в Мэриленд. Пошатываясь после перелёта, мы разбрелись по спальням, чтобы хоть немного отдохнуть. Когда я бросила свой рюкзак на пол, на пороге моей комнаты возник сенатор и прислонился к дверной раме.
— Знаешь, Кейт… На это нужна смелость. Чтобы сделать то, что сделала ты. И вера. Вера в меня и Мэг.
Я замерла на месте, в ужасе ожидая, когда на голову рухнет огромный валун под названием «но». Заметив моё выражение, сенатор шагнул в комнату, открывая объятья. Я закрыла глаза. Он обнял меня, крепко.
— Просто хотел, чтобы ты знала, что мы гордимся тобой, — пробормотал он мне в макушку. — И это всё, что я хотел сказать по этому поводу.
Гордится мной. Он мной гордится.
Я была такой уставшей и вымотанной, что едва держалась, чтобы не расплакаться, когда он вышел и тихонько закрыл за собой дверь.
Пенни позвонила тем вечером.
— Ладно, — сказала она. — Ты права. Он потрясающий.
Глава 26
Вторник, пятое августа
Завоевание голосов молодежи
91 ДЕНЬ ДО ВСЕОБЩИХ ВЫБОРОВ
Нэнси подготовила для меня сюрприз. Обещала, что мне понравится, и позвала на обед, чтобы всё обсудить.
— Тебя позвали сняться в рекламном ролике Rock the Vote.
От восторга она хлопнула по столу так, что зазвенела посуда, и откинулась на спинку стула.
— MTV? — улыбка на моём лице появилась и пропала за секунду. — Почему я? У меня ещё даже нет права голоса.
— Потому что, — объяснила Нэнси, — ты сейчас инфлюенсер в мире политики. Молодая. Крутая. Конечно, они не могли тебя не заметить.
— Крутая? — я закатила глаза.
— Дословная цитата InStyle, — её брови идеальной формы взлетели. Одним плавным движением она вытащила из своей огромной сумки журнал и бросила мне. В середине стикер-закладка. Я открыла нужную страницу и увидела случайное фото, как я иду по улице вместе с Грейси.
«Стритстайл: Кейт Куинн Купер», — гласил заголовок.
Похоже, редакции понравились мои туфли.
— Офигеть!
— Говорю же, — Нэнси отпила свой чай со льдом, скривилась и отодвинула чашку. — В любом случае сенатор Купер считает это отличной идеей.
— А Мэг?
Я бы не была в этом уверена. Увидеть своих детей на обложке Time — это одно, но статья в InStyle и ролик MTV не вписывались в её понимание образцовой юной леди.
— Она будет взволнована, — уверенно заявила Нэнси. — Но мы всё организуем сами, только ты и я. И Нью-Йорк. Была там когда-нибудь? Ты влюбишься в этот город.
• • •
Пока мы ехали в такси из аэропорта в студию MTV в центре Нью-Йорка, я ждала, когда у Нэнси закончатся бесконечные телефонные звонки, чтобы попытаться окончательно прояснить ситуацию, случившуюся в Лос-Анджелесе.
— Нэнси, — позвала я. Она подняла удивлённый взгляд. — Прости, что поспешила с выводами, когда увидела тебя в номере Кэла. Я не знала…
— Что он гей? — она до боли сжала моё запястье. — Никто не знает. И пусть лучше так остаётся.
Я отодвинулась ближе к окну.
— Но Кэл сказал, что не скрывает этого.
— Ему плевать, кто об этом узнает. А мне нет. Ради его же блага. Он молод и глуп. Невероятно талантлив, но… Я постоянно ему твержу: ты создаёшь образ нашей избирательной кампании. Никто другой, — она улыбнулась. — Слухи — это дикая лошадь. Нельзя просто взять и оседлать её. Если ты хочешь, чтобы она шла туда, куда тебе нужно, надо крепко держать вожжи. Понимаешь?
— Конечно, — рассеянно ответила я, в то время как мой мозг нарисовал Нэнси в образе ковбойши.
— К слову об этом, — буднично произнесла она, листая ленту на своём iPhone. — Они могут попытаться провернуть что-нибудь своё. Если начнут задавать вопросы, и ситуация начнёт напоминать интервью, сразу звони мне — я всё быстро сверну.
— Ох, — растерялась я. — То есть мне нельзя ничего говорить?
— Только заранее одобренные ответы.
Одобренные кем? Мне никто их не давал. Вот тебе и создание образа.
• • •
Пока помощница режиссёра вела нас по съёмочному павильону, я украдкой высматривала знаменитостей, чтобы потом похвастаться Пенни, кого я видела. Это наша давняя игра. Пенни пока лидировала — она заметила Мэтта Деймона на улице Third Street Promenade вскоре после концерта Kudzu Giants, на котором побывала я. Так что теперь ход за мной.
Когда мы зашли в зелёную комнату, передо мной возникло знакомое лицо. Очень знакомое.
— Наконец-то! — воскликнул он, подскочив с диванчика. — Моя звёздная партнёрша приехала!
— Энди! — я едва не ломанулась к нему навстречу, но, одумавшись, резко затормозила. — Мы ведь уже встречались, да? На той вечеринке сенатора.
Я наклонила голову вбок, молясь, чтобы он подыграл. Никто не знал, что мы с Энди болтали по телефону минимум два раза в неделю. Все думали, что я разговариваю с Пенни или загадочным тайным поклонником из Южной Каролины, который прислал мне подарок на день рождения. Я терпели все их подмигивания и намёки, чтобы иметь возможность и дальше общаться с ним.
— Ага, — Энди прищурил глаза в притворном замешательстве. — Кэт, верно?
Я подавила смешок.
Нэнси, казалось, ничего не заметила. Она была увлечена разговором с кем-то — должно быть, режиссёром.
Пока стилисты «наводили марафет», мы с Энди продолжали нашу игру.
— И как ты связан с политикой? — спросила я его в гримерном кресле.
— Я самый молодой конгрессмен в истории.
— Круто! Поздравляю.
— А ты?
— Я из Верховного суда. Странно, что ты об этом не знал, конгрессмен.
— Ха. А я подумал, что ты мисс Америка.
— Хотела сказать то же самое о тебе.
Режиссёр — молодая женщина с короткими чёрными волосами, поднятыми вверх, и зелёной звездой на задней стороне шеи — сначала смотрела на нас настороженно, но к тому моменту, когда она села перед нами, чтобы дать инструкции, уже заметно расслабилась. Она знала, что мы из враждебных партий, поэтому она облегчённо выдохнула, заметив, как мы перебрасываемся шутками. Нэнси выглядела не очень довольной нашим общением, поэтому я сбавила обороты.
Энди же не унимался. Я старалась не обращать на него внимания. Но сложно было игнорировать свою радость от его присутствия, искры, исходящие от него, его живую улыбку, а не воображаемую во время телефонного разговора. Маленький шрам в форме бумеранга всё время был в движении. Мы с Энди не виделись уже несколько недель, и я была взволнована. Надеюсь, у меня получилось это скрыть.