Оборотная сторона правды (СИ)

— Попроси Нэнси. Она мигом найдет тебе.
После этого я держалась от пресс-службы подальше, довольствуясь подглядыванием и подслушиванием. Дина — кирпичная стена, прочная и непоколебимая. Я занялась подготовкой к интервью, надеясь, что Дина права и в скором времени все станет предельно ясно.
• • •
В четверг мы вернулись в Мэрилэнд, где меня поджидал свежий ад.
Гвоздем почти все агитационных роликов и листовок была семья сенатора. Теперь, когда я стала почетным Купером, настало время их обновить.
Но проблема стала не за этим.
Через день после съемки я очнулась от нервного забытья и проверила телефон.
И перепроверила.
Затем села в постели и вцепилась в него обеими руками.
123 пропущенных звонка. Больше тысячи сообщений. Беглый просмотр показал, что все они от незнакомцев, некоторые из которых так сквернословили, что я швырнула телефон на пол и немигающим взглядом смотрела, как он гудит.
Снова и снова.
Либби уже ждала меня внизу с абсолютно новым смартфоном и хмурилась в знак извинения.
— Не представляю, как это произошло. — Она покачала головой, словно ее это расстроило. — Утечка списка контактов штаба. Один мерзкий блог разместил его вчера вечером. Надеюсь, больше никто не устроит атаку!
Я передала ей телефон. Лицо у нее побледнело. Пока она услужливо записывала мои контакты в новый телефон, то трещала о том, как Интернет приступил к накаленным дебатам по защите конфиденциальности несовершеннолетних.
— С одной стороны, это хорошо… — Пришло новое сообщение, и она поморщилась.
Я не ответила.
Выйдя из дому, я еле-еле передвигала ноги, но утешилась ставшим уже привычным видом ждущего в машине Джеймса в отутюженном костюме, выглядящего и дружелюбно, и мертвецки серьезно.
Всего лишь слова, — напомнила я себе. — И фотографии, — подсказал мозг до того, как я задвинула на задворки эту животрепещущую мысль. Так или иначе, против Джеймса никто не попрет. Когда мы проехали мимо пресс-осады, мое внимание обратилось на новых охранников, карауливших ворота. Они защитят, будут сдерживать людей, не поддерживающих нас, хотевших вылить как можно больше грязи или получить острые ощущения от злонамеренных выходок, что еще хуже.
Эти люди снаружи, ненавидящие меня, абсолютно чужие, осознала вдруг я и потерла руки — согреться от внушенного озноба. Стекло автомобиля показалось хрупким. Но это глупо. Я ведь знала, что оно пуленепробиваемое. Съемка только добавила дню безумия. Здание нашего соратника располагалось в часе езды, там, где никто из нас прежде не был. Однако неожиданно дом оказался прекрасен: зеленые газоны, искусственный пруд с плавающими в нем утками. Команда организовала пикник, и Гейб очень смутился, когда кинооператор велел ему перестать есть.
— Думай об этом как о рождественской открытке, Гейб, — сенатор рассмеялся. — Она стала явью, но до чего приятной.
Нам потребовалось время, чтобы собраться. Они опробовали несколько видео, в которых мы развалились на покрывале в красно-белую клетку и неловко передавали закуски. От нас требовали «больше разговоров», на что сенатор выпалил: «Как тебе денек, дорогая?», а Мег ответила: «Очень безумный. Я собрала вкуснейшую еду, а затем откуда ни возьмись, появились люди с камерами и стали нарезать круги».
Вскоре смеялись все, даже Гейб, которому постоянно довольно жестко напоминали смотреть в камеру.
Следом отсняли несколько кадров. Мы прогуливались в различных комбинациях: сенатор с женой, я с близнецами, я с Мег, и, наконец, я с сенатором. После того, как камеры отъехали, мы придали фальшивому разговору русло подлинного.
— Вы замечательно справляетесь, — сказал сенатор. Я рассмеялась, посчитав, что он говорит об операторах, но он похлопал меня по спине. — Мне все говорят, что ты могла бы стать актрисой. Так держать. — На моих губах появилась искренняя улыбка, но тут раздалась команда: «Снято!»
По пути обратно в штаб мой мозг прокручивал замечание сенатора. Это было обещанием? Так держать! Ну, буду я так держать, а дальше что? Я буду стараться, необъяснимым образом повышать свой рейтинг, и смогу задержаться дольше, чем на лето, вплоть до четвертого ноября. К тому времени они привыкнут ко мне, и может быть, даже пригласят с собой в Белый дом.
 
На мысли о большом здании с белыми колоннами мой разум умолкал. Пенсильвания-авеню, 1600. Видела я его только в новостях и кино. Я слишком заглядываю вперед. Смешно, мы словно агитируем за возможность телепортироваться на Юпитер. Но для сенатора Белый дом не мечта. Это причина подниматься с постели каждое утро. И я могу помочь ему встать.
Это в будущем. Вероятном будущем. Много воды утекло с тех пор, как я заглядывала туда.
Только мы зашли в штаб, как дорогу мне загородил Тим Угрюмый Советник.
— Там тебя просят к телефону. — Его кадык ходил ходуном от возмущения. — Телефону штаба. Друг из Южной Каролины?
Закатив глаза, я вырвала из его цепких рук телефон. Наверное, Лили Хорнсби — моя единственная подруга из Южной Каролины. Мы не особо-то общались по телефону, может, она хотела передать привет. Полагаю, она не смогла дозвониться на старый номер и решила попробовать номер штаба. Но когда я взяла трубку, голос на другом конце оказался мужским.
— Привет из Пальметто, — голос был знакомым: сухим и ироничным, без южного растягивания. — Твой номер вне доступа. Да будет тебе известно.
Мозг спекся как выброшенная на берег рыба. Это кто такой? Некто из школы, на кого я внимания не обращала? Или… боже.
— Это Энди Лоуренс вообще-то.
— С чего бы тебе мне звонить? — Я оглянулась на сотрудников и юркнула в небольшую комнатку.
— Я заскучал, — ответил Энди, — в Южной Каролине. Технически, даже не соврал. Отец зовет на барбекю аж в трех дворах. Трех. Как ты с таким справляешься? Везде нужно поесть, иначе покажешься грубым, а люди в тебя будут еще пихать, как в ребенка под покровительством фонда спасения. Не знаю, как приготовить еще кипу ребрышек. Это физически невозможно. Серьезно, я подумываю стать на следующие пять часов вегетарианцем. Что делаешь?
Я застыла.
— А что?
— Просто любопытно. — Я практически слышала его улыбку на другом конце линии. — Телефонный собеседник из тебя никакой, а, Квинн?
— Нет, я… — я нервно выдохнула. Что со мной? Просто выясни, чего он хочет, и положи телефон. — Я немного раздражена, вот и все. Сегодня снимали агитационный ролик, поэтому кроме улыбок и имитации жевания я ничего не делала.
— Имитации жевания? — он рассмеялся. — М-да. Хочешь ребрышек? У меня их куча. Сам доставлю.
Мимо прошел сотрудник со стопкой пицц и меня практически потянуло за ним, как мультяшного персонажа за запахом.
— Проклятье, я… — Энди издал скорбный вздох. — Приятно было поговорить с тобой, Кейт Квинн. До скорого.
И отключился.
Тим вынырнул из-за угла, его брови обвиняющее нахмурились. Я затаила дыхание, задаваясь вопросом, слышал ли он, с кем я разговариваю и о чем.
— Звонки личного характера по линии штаба не допускаются, — прошипел он, выхватив телефон обратно. Я сползла по стене этого закутка, проигрывая в голове бессмысленный разговор, надеясь, что не совершила глупость, проговорившись сыну президента о сегодняшнем занятии.
Он враг, — напомнила я себе. — Берегись.
Глава 13
В пятницу днем я сидела на полу в спальне Грейси и учила ее играть в Спит4, когда сенатор просунул в комнату голову.
— Я собираюсь в Оклахому собирать средства, хочешь присоединиться?
Лицо Грейси озарилось, игра была позабыта. Я взглянула на сенатора и удивилась, заметив, что он смотрит мимо Грейс прямо на меня. Он смущенно откашлялся.
— И?
— Да! — выпалила я. — Звучит здорово.
Грейси встала, раскидав по ковру карты.
— А я?