Шелест 4 (СИ)

— Елена Митрофановна…
— Брось, нас никто не слышит. Рассказывай, что ты удумал? — отмахнулась она.
— Судя по всему, удумал не я, а государь. Мы хотим продемонстрировать поддержку его величества, великой княгиней Долгоруковой. Для чего с помощью порталов выведем на Красную площадь первый батальон Дикопольского полка, в полной выкладке, при артиллерии.
— Ох Николаша-Николаша, что же такое творится в твоей голове. А мы-то гадаем, отчего нам приказано оставить место на левом фланге, ничего не предпринимать и оставаться на месте до особого распоряжения. И голову сломали, какой из полков удостоится чести именоваться гвардейским. А тут вот что. Но идея хорошая. И я бы даже сказала, своевременная. Одно дело слышать о ваших возможностях, и совсем другое увидеть воочию. И хорошо, что ты подстраховался, Петя. Не знай я этого, и непременно отдала бы приказ на атаку. Пойду предупрежу господ полковников, чтобы с дуру не устроили баталию.
Она кивнула мне, и направилась на розыски командиров Семёновского и Преображенского полков. Я же отыскал взглядом Марию и присоединился к ней, ловя на себе косые взгляды приглашённых на коронацию и ожидающих, когда двери храма откроются, чтобы впустить их…
В самой церемонии для меня лично не было никакой торжественности, как не ощутил я и никакого трепета или воодушевления. Обычное богослужение, к каковым я относился с некоей долей скепсиса.
Трудно ожидать от меня иного, коль скоро оказался я в этом мире вовсе не по воле создателя, а в силу достижений научной мысли и Единого информационного поля Земли. С другой стороны, поди ещё пойми, что собой представляет это ЕИПЗ, может именно таков замысел Божий, а оно всего лишь его инструмент. Нет, я в этом разбираться не собираюсь точно, как и пересматривать своё отношение к данному вопросу.
По окончании коронации процессия направилась прямиком к Спасским воротам, наиболее близким к лобному месту. С мавзолеем Ильича тут как-то не задалось, зато имеется эдакая трибуна, где зачитываются указы и объявления лицом уполномоченным или главным императорским глашатаем. Если случается самому императору обратиться к народу, то делает он это не с крыльца своего дворца, а опять же отсюда.
На трибуне понятное дело всем места не хватило, поэтому члены Правительствующего сената, а это все князья, стоящие во главе княжеств, устроились справа и слева, согласно своему статусу. К слову, Марии в их числе места нет, потому как Азовское княжество существует де факто, но де юре никак не оформлено. Так что в свите императора она стоит исключительно как наследница престола. Теперь уже шестая в ряду.
Престол? Нафиг, нафиг, нам такого счастья не нужно! Мы уж лучше, как и планировали, тишком, бочком, да в тенёчке постоим. Мария окончательно утвердилась в желании стать серым кардиналом, что я лично только приветствую. Хотя понятия не имею как этого добиться. Нет, в общих чертах всё понятно, но вот детали, для меня самый настоящий тёмный лес…
Император выдержал паузу и обратился к народу с речью, при этом использовал моё плетение «Рупор». Я его ещё покойному Петру Ивановичу передал. Получилось весьма недурственно. И напрягаться не нужно, и слышно на всей площади.
Николай может и не блещет умом и слабохарактерный, но чего у него не отнять, так это красноречия и умения себя подать. Ну чисто актёр на сцене лицедействует. Вон как чешет без бумажки. Постоянно водит взором по толпе, время от времени задерживая взгляд на отдельных людях. Причём не делает различий между дворянами и чернью.
— … И пусть знает враг, что какой бы тяжкой ни была наша утрата, сегодня Россия крепка как никогда, — закончил он свою речь, с гордо поднятой головой.
Картинка!
За окончанием речи я наблюдал с помощью «Дальнозоркости», будучи уже далеко в стороне, на левом фланге выстроившихся коробок гвардейских полков. Другие войска в плац-параде на Красной площади участия не принимали. Только в исключительных случаях, как то, победа в сражении. Именно этим и вызвано моё желание вывести один из наших батальонов, что лучше любых слов продемонстрирует всем нашу безоговорочную поддержку императору.
 
— Готовы? — запросил я по «Разговорнику», едва Николай завершил речь.
— Начинайте, — ответил мне Уфимцев.
Я выждал немного, пока над площадью не раздалась барабанная дробь. Оркестр начинал играть марш Преображенского полка, считавшийся неофициальным гимном Российской империи. Вот как-то пока ещё не озаботились таковым, причём далеко не только у нас, но и в мире вообще. Во всяком случае, на законодательном уровне.
Едва грянули барабаны, как вторя им прозвучал хлопок схожий с пистолетным выстрелом, а затем из появившегося портала на мостовую ступили мои компаньоны и Астафьева, так же достигшая одиннадцатого ранга. Они сразу разошлись в стороны, и открыли по порталу, из которых появилось по четыре офицера, в состав которых входили и бригадный генерал Уфимцев, с командирами Дикопольского полка и первого его батальона.
Ну, а дальше уже по накатанной. Непрекращающиеся хлопки, слившиеся в один протяжный дробный грохот. Под уже грянувший марш и удивлённые возгласы толпы на площади появлялись всё новые и новые офицеры, унтера и солдаты, занимающие полагающиеся им места. Ну что сказать, вот эту переброску мы отрабатывали куда дольше, чем при подготовке к боевым операциям.
Мы конечно же могли переодеть солдат в парадные мундиры, каковые имелись у каждого из них. Но Мария решила иначе, и приказала одеться в полевую форму. Она конечно не цвета хаки, в этом нет практического смысла, и вполне себе выглядит на уровне. Но в то же время обмята по фигурам, вытерта, выцвела, имеет следы штопки, причём не всегда аккуратной, солдаты, что с них взять. Словом, не идёт ни в какое сравнение с одетыми с иголочки гвардейцами.
В то же время, дикопольцы ни разу не выглядят нарядными оловянными солдатиками. От их облика веет силой, отголосками походов и сражений, через которые они прошли. Ранцы за плечами отягощены нехитрым солдатским имуществом, поясные ремни слегка оттягивают подсумки набитые патронами, в руках винтовки с блестящими жалами пристёгнутых тесаков.
Из изысков лишь награды, поблёскивающие на солнце. Никакой латуни — серебряные медали и золотые ордена. Я всё же ввёл наградную систему в Азовском княжестве, что поначалу восприняли скептически. Мария согласилась на это, только по моему настоянию.
Поначалу эффект был вялым. Тем более на фоне того, что награждение было в буквальном смысле этого слова повальным. Каждый из солдат получал медали пачками. Дождь из орденов оказался не таким сильным, но всё же достаточно серьёзным, чтобы не казаться чем-то особенным. Но после, солдаты и офицеры стали приглядываться, и вырисовывались различия.
Медали сплошь памятные и полагались за кампанию, поход, или отдельный бой, достойный отличия. К примеру, гусары и драгуны щеголяли знаками указывающими на то, как они малым числом стояли против всей армии Батал-паши. Соколы носили знак того, что практически в одиночку сумели поворотить вспять хана Герая. Не имея отношения к конкретному событию получить знак участия в нём было невозможно.
Ордена свидетельствовали о воинской доблести награждённого, и выгодно выделяли носившего из числа остальных. Это если позабыть, что за них полагались ещё и выплаты. Причём кавалерам всех степеней пожизненные…
Помимо пехоты мы перебросили и гаубицы с картечницами. Причём бойцы перенесли на руках и облегчённые зарядные ящики, с открытым верхом, чтобы всем были видны латунные гильзы надраенные до зеркального блеска. Пусть знают, что они тут не просто так, а готовы к бою. Правда, с лошадьми имеются определённые трудности, но силушки нашим артиллеристам не занимать, и лафеты вполне себе предусматривают человеческую тягу.
Под звук оркестра наш батальон наконец застыл в строю, и когда раздалась команда к торжественному маршу, выполнил её наряду с вымуштрованными гвардейцами. А проходя мимо лобного места, офицеры и унтера по команде запустили в небо «Огненные» и «Ледяные шары».