Счастливый билет

— Понятно, — пробормотала она, мысленно ругая себя за то, что на мгновение пожалела о размолвке с ним.
Член семьи Ридc не более склонен связывать свою судьбу с ней, чем член семьи Стюарт, а ведь в конце концов именно так заявил Микки Леоноре.
— О чем вы задумались?
Вздрогнув, она встретилась с его испытующим взглядом и высказала то, что было у нее на уме.
— О том, что в отличие от вас я не чувствую себя здесь своей.
— А где же чувствуете?
Леонора громко рассмеялась бессмысленности этого вопроса.
— Нигде. Частично потому я и здесь. Мне все равно где быть. — Она бросила на него ироничный взгляд. — Наверное, можно сказать, что своя я только сама с собой.
Нахмурившись, Эдвин перевел взгляд на поверхность озерца. Как темна эта вода, подумала Леонора, совсем как ее семейное происхождение. Собственно говоря, это даже нельзя было назвать семьей, она сама, да мать, чьи мужчины никогда не предлагали ей обручального кольца... Грустная история, давно пришедшая к своему грустному финалу. В общем, вряд ли семья Ридc захотела бы связывать себя с женщиной такого происхождения.
— И поэтому вы не задумываясь разрушаете чувство принадлежности к своей земле в других людях.
Это грубое замечание вывело Леонору из себя.
— У вас нет никакого права так говорить, как и влезать в мою личную жизнь. Я приехала сюда работать, — заявила она ледяным тоном.
— Если вы смогли обмануть мою мать...
Придя в ярость, Леонора вскочила на ноги.
— Довольно! Я никогда не была любовницей женатого человека. И никогда бы не согласилась оказаться в столь унизительной ситуации.
— Тогда зачем были все эти разговоры о любовнице? — спросил он.
— Дело в человеке, вроде вас, желавшем поставить меня в эту позицию и обладавшем достаточной властью, чтобы разрушить все, над чем я так долго трудилась. Так же как и вы обладаете властью превратить мою работу в «Райском Уголке» в ад.
Эдвин в негодовании тоже вскочил, нависнув над ней своей мощной фигурой.
— Хорошего же вы мнения обо мне, черт побери!..
— Такого же, какого вы обо мне, не так ли? Относитесь ко мне как к грязи, потому что я сказала «никаких игр»! — Леонора гордо выпрямилась. — Так вот я не собираюсь испытывать судьбу и проверять, похожи ли вы на него. Меня не волнует ваша сексуальность. Я не играю!
Леонору всю трясло от негодования, и выкрикнутые последние три слова отразились эхом от стен пещеры. Все-таки ему удалось вывести ее из себя.
Отчаянно пытаясь обрести потерянное равновесие, она дрожащими руками начала запихивать бутылку с водой в сумку, но обхватившие ее запястье коричневые от загара пальцы Эдвина помешали ей.
— Обещаю вам... клянусь... вашему положению в «Райском Уголке» не грозит никакое вмешательство с моей стороны!..
Сердце Леоноры билось так сильно, что она не в состоянии была говорить.
— И, пожалуйста, извините за то, что я дал вам повод почувствовать себя в опасности. У меня не было такого намерения.
Голос Эдвина звучал искренне. Боясь поднять на него глаза, она не могла оторвать взгляда от державшей ее руки.
— А что до моего мнения о вас... Я рад, что оказался не прав. И прошу прощения за такие мысли. Поверьте мне, Леонора, со мной вы в полной безопасности. Хорошо?
Ошеломленная этой вспышкой эмоций, она только кивнула, не способная ни на что больше. Он отпустил ее и начал собирать свой рюкзак. Леонора тоже продолжила прерванное занятие.
В голове ее крутилась лишь одна мысль. Она не чувствовала себя в безопасности рядом с Эдвином Ридсом и никогда не будет чувствовать. Это, конечно, был не Микки Стюарт. И даже если Эдвин, как обещал, оставит ее в покое, ей не удастся забыть о нем и о той власти, которую он над ней приобрел.
За всю обратную дорогу до пансионата они не сказала друг другу ни единого слова. Леонора как могла старалась вытеснить его из своих мыслей, но Эдвин неумолимо вторгался туда. И даже когда они наконец вышли из самолета, она, несмотря на весь свой профессиональный опыт, не смогла подыскать ни единого подходящего слова и с трудом заставила себя взглянуть ему в глаза.
 
— Благодарю вас, — еле выдавила из себя Леонора, с трудом подавив желание убежать.
— Послушайте, мне нет никакого дела до пансионата. Кроме того, Чарли не потерпит никакого вмешательства в свои дела, — заявил Эдвин. — Так что ваше положение там будет зависеть только от вас самой.
Она кивнула.
— Вам нужно время, чтобы освоиться с работой... Что ж, отлично! — продолжил он. — Но вряд ли я смогу забыть то, что произошло между нами. Да и вы, по-моему, тоже...
Леонора опять не ответила, предчувствуя угрозу своему душевному спокойствию.
— Мы еще увидимся, — добавил Эдвин и, оставив ее, сел в машину и отъехал.
Только когда он исчез из вида, ей несколько полегчало. Два года в «Райском Уголке»... Конечно, ей придется увидеться с ним... когда-нибудь. И что тогда?..
 Глава седьмая 
Приятно было снова встретиться с Кеннетом, подумал Эдвин, отметив, что почти радуется обществу младшего брата. В Чарли, стремящемуся к выигрышу во всем, жил неистребимый дух соревновательности, тогда как Кеннет предпочитал просто быть самим собой, не соперничая ни с одним из братьев. Может быть, это было следствием того, что он покинул «Райский Уголок» и существовал в мире матери. А может, просто таков был его характер.
Они сидела в столовой за утренним чаем. Кеннет с матерью отдыхали после длительного перелета, и Эдвин воспользовался этой возможностью. К полудню прилетит Чарли и завладеет вниманием младшего брата, но на данный момент было очень приятно выслушать планы Кеннета по расширению производства на жемчужной ферме.
— А как дела у тебя, Эдвин? — спросил он, после того как они с матерью выложили все свои новости.
— О, здесь ничего не меняется, — ответил Эдвин.
Он умолчал о том, что в последнее время скотоводческие проблемы занимают его мысли лишь наполовину. Вторую половину прочно оккупировала Леонора Хоуп, но это было слишком личное.
Собственно говоря, он надеялся, что семейная встреча — первая в этом году — даст ему прекрасную возможность вновь увидеться с Леонорой, причем в неформальной обстановке, где ей нечего будет бояться.
— Мама говорит, у нас в пансионате новый менеджер, — слазал Кеннет. — Женщина...
— Да.
Женщина, образ которой преследует его по ночам и не выходит из головы даже днем.
— И как она справляется?
— Понятия не имею.
А вот это уже было откровенной ложью. Он множество раз украдкой видел ее, горящую страстным желанием поставить работу в пансионате как можно лучше, старающуюся не думать ни о чем постороннем. В том числе и о нем самом. Хотя вряд ли Леонора более него преуспела в стремлении избавиться от испытываемого ими взаимного влечения. Однако, как бы то ни было, желание все выяснить стало просто нестерпимым.
— Неужели у тебя нет никакого мнения, Эдвин? — нахмурившись, спросила мать.
— Откуда оно у меня может быть? Я не сую нос в дела Чарли, так же как и в дела Кеннета.
Мать пристально посмотрела на него.
— Ты показывал Леоноре туристический маршрут, не так ли?
— Полтора месяца назад, — ответил он, пожав плечами. — И с тех пор с ней не виделся.
Констанс вздохнула. Видно было, что она сердится.
— Уверен, что Чарли, когда приедет, расскажет тебе все что нужно. — Эдвин улыбнулся, поняв, как можно воспользоваться ее раздражением. — Ты можешь устроить ему допрос с пристрастием.
Он заработал яростный взгляд матери.
— Мне нужно непредвзятое мнение.
— Тогда почему бы не пригласить на ужин Леонору и не удостовериться самой? Кстати удовлетворишь любопытство Кеннета. Можешь пригласить и Фло. Выясни ее мнение. Устрой небольшую вечеринку.
— Да, — отрезала Констанс, кидая на него убийственный взгляд. — Я сделаю это, Эдвин. И выясню то, что мне нужно, поскольку вашему с Чарли мнению о женщинах доверять никак нельзя.