Липовый барон

Лучников не преследовали, они без проблем ушли лесами. Кому их искать на чужой территории, когда разведка авангарда была без шума вырезана, а обычной солдатней бегать по чужому лесу – только людей терять.
Впрочем, без последствий налёт алгарцев не остался. Шутка ли, больше шестисот солдат положено в размене на тринадцать алгарских. Такие наскоки не стоит оставлять без внимания. К тому же погиб какой-то барон, что по дурости увязался за алгарцами. Фамильный меч был украден, вырван из руки усопшего героя. Надо отомстить. Патетики и пропаганды в этом было больше, чем смысла. Можно подумать, что сами восточные дворяне не пришли за тем же, что сделали с их побратимом в чужом государстве.
Нападение на дворян Скагена вообще не поддавалось пониманию. Аристократы роптали и кричали, что надо отомстить. Дело чуть до раскола армии не дошло, и армейское руководство, даже будучи не самыми великими полководцами, пошло по классическому сценарию – окружили близлежащий крупный замок.
Осада – это дело долгое, несколько дней нужно только на то, чтобы окопаться и собрать первые штурмовые орудия. Разведка тылов, установка секретов при подходе к разбитым лагерям вокруг замка…
* * *
Дальнейшие дни для армии превратились в рутину, всем заправляли тыловые и мастеровые. Принеси, копай, руби, держи, поднимай.
Потом был штурм. Нелепый, неподготовленный, сделанный якобы для пробы сил, а на деле для того, чтобы охладить самые горячие головы.
Наёмников и остатки тысячи прорыва кинули на стены. Следом должны увязаться дворяне. Без них никак: им грабить охота, а какой грабёж, если даже во вторых рядах не засветился. Стоят самодовольные рожи и ждут, когда пехота примет на себя основной запас кипящего масла, смолы или просто кипятка…
Со сломом ворот сразу не задалось. И дело даже не в том, что через ров было не переправиться. Всё проще: его вообще не было. А кому он нужен, если замок на каменной подушке холма? Ров – это так-то защита от землекопов, чтобы стены не подкопали и тем их не обрушили, поджигая сваи-подпорки, установленные под землёй во время подкопа [81].
У ворот был пристрелянный участок – таран разнесли четвёртым выстрелом катапульт. Стоять под воротами и ждать, пока не тебя опорожнят ковши с кипящим маслом, смысла не было, поэтому основной штурм шёл через стены.
Верёвки с последними саженями из цепей и «кошек». Массивные лестницы, что трещат и грозятся развалиться под тяжестью уже третьего, кто на них залез. А сверху встречают добрые парни с топорами и копьями. Тут надо быть баловнем судьбы, чтобы живым хотя бы до последней перекладины залезть.
Штурм изначально был обречён на поражение. Он нужен был только для того, чтобы охладить горячие дворянские головы. Антеро быстро подавил вольное и весёлое настроение сотни, втолковав самым глупым, что их ждёт впереди.
Ну как сотни. От неё осталось четыре десятка. Сотник погиб, командовать оставшимся сбродом доверили единственному рыцарю в подразделении. Если задуматься, то хорошая карьера в мирное время, а во время войны – обычная ротация. Вчера ты рядовой, сегодня – десятник, завтра – сотник, послезавтра – труп.
– Парни! Делайте, что можете! Но первыми мы к стене не должны подойти! Пусть соседи первыми лезут! Первыми кровью и умоются! Тяните время! И своим это передайте! Но я вам кишки на кинжал намотаю, если сотня пойдёт в атаку, а вы будете медлить! – внушал десятникам Антеро на правах командира сотни, состоявшей из четырёх десятков.
Вроде до всех дошло. Медлить надо, но с умом. Раньше сунешься под стену – там поляжешь, позже сунешься – можно своё упустить…
* * *
Штурм с первого лихого наскока провалился, что для Антеро не стало неожиданностью. Слишком мало лестниц, слишком мало поддержки стрелков, нет серьёзных осадных орудий, атака только по двум участкам стены.
Тысяча умылась кровью ещё на подходе. Сзади подпирает дворянское ополчение. Сбоку из-за высоких деревянных щитов, установленных в сотне саженей от стен, ведут ленивую перестрелку мастера луков с такими же лучниками, только в замке. Конница заснула и ждёт, когда ворота будут захвачены, чтобы ворваться за стены. Пусть спят дальше, даже на стену забраться та ещё задача, а уж чтобы удержаться на ней и отбить ворота – это вообще представить невозможно.
 
Сотня умело лавировала, где притормаживая, где ускоряясь, чтобы следовать за соседями. Удалось пропустить вперёди себя наёмников на свой участок стены. Это само по себе подвиг. Они тоже не дураки – понимают смысл в манёврах, так что эта борьба за место в тылу шла ожесточённо, но со стороны, наверное, смотрелось, что люди рвутся в бой. Яростно орут и требуют уступить им дорогу…
Несмотря на пессимизм Антеро, штурм почти удался. Ну как удался, на стену кто-то умудрился залезть. В сотне начали орать, мол, победа близка, и люди сами побежали на стену в расчёте на трофеи после захвата. После этого управлять подразделением не было никакой возможности.
Бродяга не кричал, не пытался остановить третий и седьмой десяток. Сами дураки, если лезут вперёд. Одно дело – залезть на стену, другое – эту стену удержать. И совсем третье – слезть со стены и захватить хотя бы башню…
Антеро, как всегда, был прав. Наёмников смели со стены. Вперёд пошли дворяне, воодушевлённые тем, что стена уже была захвачена. Казалось, осталось только поднажать, и она падёт. Ещё одни дураки. За то время, пока они бегут к ней, туда уже перебросили подкрепление, и начинать надо заново.
С дворянами пришлось биться плечом к плечу. Они кричали, требовали уступить им дорогу. Ну, это ваше дело. Мои парни могут и у основания лестницы щиты подержать над головой, пока ваши ползут наверх. Дураки не понимают, что подвиг не в том, чтобы первым влезть на стену, а в том, чтобы живым и относительно целым домой вернуться, ну, тем, у кого есть дом. Война, героев пруд пруди, а толку-то от дураков?!
То, что штурм с наскока провалился, Антеро понял в один миг. А кто бы не понял, когда с семисаженной стены прилетел вопящий рыцарь с плюмажем из красного пера на шлеме. А он ведь до последнего отирался у лестницы, что показатель: не дурак, а просто не хочет прослыть трусом.
Меч у рыцаря был неплохой. Антеро взял бы и кошелёк, но уж очень зачастили стрелять лучники, а переворачивать тело под стрелами было глупо.
– Все вперёд! Стена уже наша! – проорал Антеро сотне, а сам тихо прошептал остаткам своего десятка: – Отходим!
– Антеро?! – спросил Гевур.
– Сейчас всех положат. Пока подкрепление прибежит, будет уже поздно…
– А может, надо нашим помочь. Ведь стену уже брали? – спросил Лорин. – Ещё усилие, и…
– Ещё усилие, и нас со стены сбросят, – отрезал возражения бродяга. – Наших будут ночью волки в овраге доедать. Ты понял?! Щит над головой – и прикрывай нас!
Антеро спешно повыдёргивал из земли воткнувшиеся стрелы и парочку засунул в щели доспеха, благо прорубленная защита и не на такие фокусы способна. Ножны трофейного меча прикрепил к поясу, свой клинок втиснул Гевуру. Вынесет – хорошо, не вынесет – не судьба.
– Взяли меня на щиты и понесли в тыл, – начал командовать Антеро. – Что смотрите?! Жить не охота? Главное – орите погромче!
– Что орать-то? – спросил Лорин.
– Орите любую ерунду! Орите, что его светлость [82] ранен! Можете орать, что ранен его сиятельство [83]! Главное – громко и убедительно! Благодетель ранен, а без него вам головы дома оторвут!
– А как же тряпки, плюмаж и прочее? – толково спросил Гевур.
– Молодец. Соображаешь. Только флаг и прочее нам не нужны. Посмотри, как сшибают эти причиндалы на штурме, и не таких побитых оттуда выносят. Так что на нас не обратят внимание.
Десяток начал сложные манёвры под пристрелкой лучников. Лорин, оправдывая свою хвалёную ловкость, ловил на щит стрелы, что летели по рыцарю. Пусть сам мелкий, а стрелы ловить наловчился. Варун и Гевур тащили щит и тихо матерились, что бродяга мог бы быть и полегче.