Прощай, Лоэнгрин! (СИ)

Да что там говорить! Я бесцеремонно воплотила в жизни несколько приемчиков, которые вычитала в их книгах, но полки с выставленными в ряд томами в доме не наблюдалось. Паранойя последней стадии продиктовала расставить книги в разных местах, чтобы злопыхатели не наткнулись на очевидный плагиат, который при тщательном анализе просматривался в моих действиях.
Предвкушение чтения новой книги выдавило на лице едва ли не сладострастную улыбку. Я погладила жесткий переплет, и медленно, почти подобострастно, открыв первую страницу вдохнула аромат типографской краски.
— Начнем от пирса и пойдем к мысу, — распорядился Доба неотрывно глядя на телевизор. Там как раз шли спортивные новости.
Старик допивал кофе, сидя в любимом кресле, на коленях лежал пульт, а в левой руке, по традиции мостилась пушистая задница Окуш. Остальная команда, судя по лаю, гоняла чаек на свежем воздухе.
Ламинарию использовали, как удобрение в садоводстве. Доба приноровился сушить водоросли и перемалывать их в труху. Кассандра разбила прекрасный палисадник вокруг дома.
А я была рада, что можно хорошенько пропотеть, и нахлобучив широкую шляпу на голову, чтобы солнце не напекло темечко, ринулась приводить свои владения в порядок.
К обеду, мы со Сью, удалились почти на сто пятьдесят метров и судя по увеличившемуся количеству бранных слов от Добы, дело шло к завершению.
Правда, оно могло идти быстрее, но мы то и дело срывались купаться в море, чтобы освежиться прямо в одежде, а за нами прыгали четыре собачонки, уморительно хватая соленые брызги.
На редкость дружелюбной обстановке удалось усыпить мою бдительность, и когда мы со Сьюзан присели передохнуть, и Кассандра, доковыляв по песку, принесла бутылки с домашним лимонадом, между нами завязался престранный разговор.
— «Аврора, у меня, через три месяца день рождения…»
— Определилась с подарком? — я мысленно перекрестилась, потому что извела свой мозг разными вариантами, но все это уже было у моей ненаглядной тетки. Разве что оставалась машина.
— «Только пообещай не ругаться. Это наша болезненная тема. Я тут про одного доктора узнала…»
Я с силой сцепила зубы и волна негодования накрыла с такой силой, что я дернулась, как от удара.
— Мы были где только возможно. Испробовали все проверенные методики, Сью, я помню, как тяжело тебе было после каждой неудачи! — забыв, что девушка не может меня слышать, я все же сорвалась на крик, от чего залаяли собаки, словно поддерживая мое возмущение.
— Кто тебя надоумил? — я со злостью пнула песок, хотя в сидячей позе это было неудобно и выглядело смешно.
Но Сью всплеснула руками и остервенело замотала головой. Ее жесты стали торопливыми и даже разъяренными. Приближающийся скрип тележки, в которой Доба сносил водоросли вглубь острова на просушку, не заставил нас остудит пыл ссоры.
Как фоном звучал непрекращающийся собачий лай, который изредка сглаживался шумом прибоя.
— «Нет, это экспериментальный метод и потому очень дорогой. Разумеется, у меня денег нет, и я вынуждена просить тебя о помощи, Аврора! Мы ведь может просто съездить на консультацию? Я сама этого хочу!».
Красивые брови девушки жалостливо изогнулись, а на лице читалась мольба и готовность сорваться до истерики в случае моего отказа.
Я открыла было рот, чтобы ответить. Собачий лай перешел на захлебывающийся, но вдруг резко оборвался. Бутыль с лимонадом, подрагивала с моей руке и я подавляла желание зашвырнуть ее куда подальше, чтобы просто избавиться от излишка ярости, но вместо этого отвинтила крышку и сделала большой глоток.
Не пропадать же такой вкуснятине.
Оглянуться бы да посмотреть, что случилось, но внезапно, совсем рядом прозвучал знакомый до боли голос:
— Salve fatum!
Низкий, мягкий, который я слишком часто воспроизводила в памяти. К этому голосу прилагались сильная, гибкая фигура, голубые глаза с серым отливом и самый противоречивый характер — поразительная смесь вежливости, ума и опасной непосредственности.
Разумеется, в этот момент я подавилась лимонадом и неловко подскочив, тут же рухнула на колени, взмыв облако песка себе в лицо.
 
Я приготовилась к тому, что больше никогда не увижу Керо, а тут он имел наглость подкрасться ко мне! Ко мне — киллеру со стажем.
Нет, но это было уже возмутительно! Не остров, а проходной двор! Бери стреляй кого угодно. Где моя хваленая охрана? Почему не предупредили?!
Так, стоп…
Технически можно было допустить мысль о том, что это был заранее спланированный сюрприз. Что вполне объясняло хитрое выражение лиц моего окружения.
Сью с силой хлопала меня по спине, пока я окончательно откашлялась, Доба замер чуть поотдаль, в тени раскидистых сосен, наблюдая за сценой, а Керо движением фокусника и с невероятно серьезным лицом достал из кармана льняных брюк белоснежный платок и подойдя, почти вплотную ко мне, стал счищать с лица песок.
У меня в горле клокотали вопросы, вперемешку с бессмысленными словами о том, как я рада его видеть, что удивлена и выгляжу, как пугало. Но вместо этого только открывала и закрывала рот, испытывая едва ли не животное удовольствие от прикосновений и столь близкого расположения тела мистера Лоудверча.
Не знаю, что творилось с моим лицом, но Сью смотрела на меня, как на умалишенную, в то время, как я перестала замечать всех вокруг. Кажется, собаки до сих пор висели на штанах гостя, не собираясь разжимать миниатюрные челюсти.
Взгляд Керо отдавал теплом, когда он смотрел на меня. Только сейчас в его глазах помимо прочего читалась невероятная усталость.
Несмотря на это, я услышала, как парень вздохнул, так словно в его плеч сняли тяжкую ношу. Сделав шаг, ко мне, он приблизился почти вплотную.
Я не успела и опомниться, как он выудил еще один чистый платок, намочил кончик белоснежной ткани, мазнув его языком и немного нахмурив брови, провел у меня по нижнему веку сначала под одним глазом, а потом и под другим.
— Тушь размазалась…, - как ни в чем ни бывало сказал Керо, в то время как я готова была под землю провалиться.
Но меня уже сгребли в охапку крепкие руки, так что дойти в своих сокрушениях до того, что ноги были по колено в обрывках разлагающихся водорослей, я не успела.
Объятие, о котором я не могла и мечтать, было не сравнимо ни с чем. От удовольствия я закрыла глаза, боясь дышать. Так чувствуют себя умирающие, которым вдруг сказали, мол, «ладно, живи, мы пошутили, иди, жизнь продолжается…».
От внезапного прилива нежных чувств, меня передернуло и стало противно. Я попадалась на древнюю удочку опасную для всех женщин — инстинкт размножения, который диктовал рано или поздно поведение каждой представительнице слабого пола.
— «Да, что за сопли с сахаром?!» — проклюнулось внутреннее возмущение. — Каким образом Керо здесь очутился?»
Он будто сам почувствовал мои переживания и отстранился.
Несмотря на то, что солнце нещадно палило, высокая влажность ставила под сомнение использование любых дезодорантов, Керо выглядел свежим, но бледным и на удивление серьезным. Я чуть было не задала сакраментальный вопрос, относительно причины его визита, мысленно распихивая радость по карманам, но глаза полезшие на лоб, остановили этот процесс.
— Здравствуй, Сьюзан!
Короткое приветствие и красноречивый поворот головы в сторону моей раскрасивой молодой тетки, сопровождало движение рук — грациозное и явно отточенное — вторя смыслу сказанных слов на языке жестов.
— Ага…, - только и выдавила я, поняв в чем дело. Лишь номинально требовались объяснения, каким образом эта парочка познакомилась.
 
Сьюзан спохватилась.
— «В городе я наткнулась на Вашика, он сказал, что тебя искал твой приятель мистер Лоудверч, просил передать свой номер телефона. Я подумала, что что-то срочное и попросила Касю позвонить ему. Потом мы встретились, когда Кероан был проездом в городе. Чуть больше двух месяцев назад» — руки Сьюзан мелькали у меня перед глазами, в то время, как я стояла мрачнее тучи, безотрывно всматриваясь в лицо Керо, на котором читалась только непонятная мне скрытая тревога и знакомое спокойствие.