Кай из рода красных драконов 3 (СИ)

 Дым 
Мы очень хорошо полетали с Мавиком. Волк отъелся в горах, окреп, успокоился. Теперь он, казалось, вообще не ощущал такого лёгкого всадника, как я. Виражи закладывал — прямо ух!
Да и остальные волки старались. Почему они улетали? Почему вернулись? Загадка.
Я снова вспомнил про Бурку. Хотелось надеяться, что с ним всё в порядке. Рана его зажила, дух волка тоже был вроде бы благосклонен к своему волчонку.
Раху… Странное какое-то имя, рассчитанное именно на призрачного исполинского зверя. Бурка до него ещё не дорос. Маленький он был, хоть и бесстрашный.
Йорд выкрикивал нам снизу команды: умело, длинно, протяжно. Он прикладывал ко рту руки и орал. И я, кажется, начал понимать, откуда его вечная хрипотца.
Горло наставника было профессионально сорвано постоянным криком — он же управлял раньше своею дюжиной.
Пожалуй, Ичин с железякой оказался хитрее. Хоть горло в бою не сорвал.
«А что, если использовать дудки?» — подумал я…
Но тут Йорд прокричал «опускаться», и не дал мне развить идею. Солнце уже потихоньку садилось, а ночь предстояла бурная. И занятия наставник решил закончить пораньше.
Довольный Йорд велел ученикам отдыхать. А сам пошёл туда, где пыталось общаться наше разношёрстное начальство — высокородный Айнур и два матёрых плебея. Тянуло его к ним, понимаешь.
Ни Ичин с Майманом (всё-таки военные вожди своих родов, хоть и не родичи правителя Юри), ни тем более Айнур (воин драконьей крови и вынужденный командир остатков профессиональной армии) в друзья нашему наставнику совсем не годились.
Йорд был безродный вайгалец, выбившийся в командиры старанием и талантом. И родное командование радостно отправило его самоубиваться вместе с дикарской бандой мальчишек. Остальные командиры отрядов, верно, были кому-нибудь да родня, а этого можно и в расход.
Я плюхнулся на травку рядом с близнецами и Лойченом, и стал наблюдать, как Йорд остановился у костра — вроде и рядом с тремя вождями, а вроде и просто к огню подошёл порелаксировать.
Но тут к Айнуру подкатили сразу три шамана (и у каждого по три руки), и всё смешалось в доме Облонских.
Дедки начали качать права. (Слов я не слышал, но по жестам было понятно — руководят). Близилось время камлания, и старички явно явились по процедурному вопросу.
Айнур тут же подозвал на помощь Йорда и взялся усиливать «светскую» группировку — заорал, чтобы разыскали Чиена и Симара и Вигру.
Как же, найдёшь их…
Чиен ловил с барсами и волками рыбу, Симар дегустировал арку в юрте у толстого Чонка (мне пацаны донесли), а Вигра сдался на милость Шасти — видно раны очень его беспокоили. Девушка перевязала воина по-своему и усыпила.
Шаманы наседали, и Айнур всё-таки отправил к реке бойца за Чиеном. Потом оглянулся на меня, замялся. Понятно было, о чём он размышляет: мол, позови сейчас этого зайца, а дальше что?
Я как был для него мальчишкой безродным, так и остался. Разве что пообтрепался в лагере. Только владение мечом да сам клинок, что стоил, наверное, вооружения целого отряда, и выделял меня из компании старших парней.
Айнур потоптался-потоптался — и не стал меня звать. Ну, каждому овощу своё время. Сейчас я и тут хорошо сижу.
Темир увидев, что я освободился, плюхнулся рядом. Руки у него были заняты — что-то вырезал из обломка ветки.
— Это чего? — удивился я.
— Берёза, — удивился Темир. — Сам не видишь?
— Режешь чего?
— Жена твоя попросила пробки сделать для своих колдовских горшков. Горшки каменные, горлышки узкие, а пробки побились. Берёза — самое подходящее дерево. Хотел свалить на Истэчи, а он рыбу ушёл ловить. Как они без него?
Я фыркнул. Хитрая у меня жена: сразу воспользовалась знакомством. Надо и мне подумать на тему того, что барсы с волками — мастера на все руки.
Пока мы летали, наш лагерь успел преобразиться. Полдня всего гостили у нас сородичи лесные. А всё зачистили, прибрали, достроили. Ям новых накопали под туалет.
 
Пусть и нету у нас пока войлока, но зато есть теперь две огромных юрты, крытых корой. А внутри, наверное, и свежий лапник, и всякие деревянные удобства, чтобы просушить у огня одежду. Всё, как заведено было в военном лагере барсов.
И везде у нас теперь чистота и порядок. Даже сушёные головы ютп уложили так, чтобы смотрели в сторону леса и тоже вроде как «охраняли» лагерь.
Нас тут собралось уже полсотни мужиков и три десятка мальчишек. И это Айнур ещё не знает, что волки с барсами показали ему лишь малую часть своих людей.
Я не видел пока ни одного знакомого дюжинного. Похоже, все они остались в горах, и им есть чем заняться.
Значит, охотники и в самом деле уходят в лес, к волкам и барсам. А это — взрослые мужики, умеющие убивать, а заодно и заготавливать провиант, устраивать ловушки.
И организация военных лагерей вдоль торговой тропы идёт сейчас, как мы и уговаривались с Ичином. «Хорошо!» — как сказал бы Истэчи.
Из юрты показалась Шасти с горшком грязной воды — опять перевязывала кого-то. Она уже набила руку как медик, и воины ей доверяли.
У Айнура имелся свой лекарь, но, судя по Вигре, ремесло его оставляло желать лучшего. Воины оценили умения моей жены и стали потихонечку захаживать к ней в юрту с застарелыми ранами.
Помахал Шасти, и она подбежала ко мне. Со смехом втиснулась между мной и Темиром — обрадовалась старым знакомым.
Багай с Лойченом сразу приосанились. Девушка вроде ни с кем не кокетничала, но само её присутствие влияло на чисто мужской коллектив возбуждающе.
Как только Шасти сняла маску Нишая, старшие парни стали гораздо охотнее умываться, приводить в порядок волосы и штопать одежду.
Темир протянул девушке пригоршню готовых пробок. Она придирчиво их осмотрела и стала развязывать мешочек, где носила разные колдовские причиндалы. Торопилась спрятать это немудрёное деревянное сокровище.
В этом полудиком мире — каждая мелочь была сокровищем. Каждую паршивую верёвочку ещё надо было сплести, каждую деревяшку — обстругать.
Эх, мне бы сюда пилу и нормальный топор. И фонарик. Хоть я и стал ночью лучше видеть, и свет появлялся теперь на руках почти без усилий, но очень бы не помешал налобный фонарик. И скотч. И пластиковые бутылки. И котелок. И стальные иголки. И ножницы… И…
Ну, размечтался… Я уловил какие-то посторонние звуки, бросил взгляд в сторону реки и увидел Истэчи с небольшим мешком рыбы и недовольного Чиена. Нос у него был в чешуе — видать, мужики как раз разбирали улов. И в такой момент оторвать от рыбалки?..
Это как же они сумели за несколько часов наловить в местной реке значимое количество рыбы? Нужно бы и мне научиться рыбачить. Это же я, наверное, смогу? Хоть с голоду не сдохну, когда останусь один.
Айнур что-то крикнул, Чиен обернулся к лесу и застыл, сложив руку козырьком. И я увидел над кедрами далёкую тонкую струйку чёрного дыма.
Шасти вскрикнула.
Она сунула руку в мешочек на поясе и выдернула её.
— Ты чего? — спросил я поворачиваясь.
— Жжётся!
— Кто?
— Амулет!
— Где? — оживился Багай. — Какой амулет?
Шасти вытряхнула из мешочка пару зелёных хоргонов, кучу камней, склянок и знакомый чёрный камень, увязанный в кожаный лоскут.
Это был «глаз колдуна», который мы так и не удосужились уничтожить.
Шасти считала, что в специальной обёртке камень почти безопасен, и не торопилась с ним расставаться. Мол, в нём много энергии нижнего мира, и он нам сгодится, как батарейка.
Девушка осторожно развернула своё «сокровище», и подростки с любопытством уставились на маслянистый «глаз».
— Это, наверное, наша ловушка у болота сработала, — пояснила Шасти, разглядывая потеющий каплями чёрного «жира» камень. — Кто-то попал в неё.
— Давно?
— Не знаю. Амулет прямо-таки раскалился. Я раньше не делала похожих ловушек. Вернее, делала, но другие. А тут ингредиентов подходящих нет, только наш «глаз».