Голос пугающей пустоты (СИ)

— В приоритете, — прогудел здоровяк.
С лезвия его секиры все еще капала кровь.
— Точно. В приоритете.
Девушка вновь улыбнулась и наклонилась к Клэйву; тот едва заставил себя не дергаться и сидеть в неподвижности. Кинжал в руке девушки зловеще сверкнул в свете факела, который держал кто-то по ту сторону открытой двери.
Не удержавшись, Клэйв прикрыл глаза... Где-то в глубине души он ждал удара — однако его не последовало. Клэйв лишь почувствовал, как кинжал разрезает веревки на его руках, и как те в скором времени падают на пол.
— Я уверена, тебе пришлось очень нелегко, — раздался тихий голос рядом с его ухом. Мурашки пробежались сверху вниз по спине Клэйва, и тот рискнул открыть глаза. — Но еще я уверена, что ты найдешь в себе силы оправиться от пережитого, чтобы продолжить наше общее дело.
Наше общее дело?.. Клэйв не знал, что и думать об услышанном. Мысли его путались и сбивались. Где-то внутри он до жути боялся, что все это — лишь проверка, которую ему устроил инквизитор Брэндос или сам Магистр Тойриндвел... И все же Клэйв нашел в себе силы, чтобы встретиться взглядом с девушкой и кивнуть ей в знак согласия.
— Общее дело, — прошептал он непослушным голосом. — Новый мир и... всякое такое... Да... Конечно...
— Вот и славно. — Девушка отшагнула назад и улыбнулась — уже третий раз за последние пару минут. — В таком случае, добро пожаловать домой... Клэйв Несущий Пламя.
  
Глава 13
 
— Знаешь, Джейл, — проскрипел Теолрин, поерзав в седле и скосив взгляд вправо. — Есть подозрение, что детей у меня уже не будет.
Джейл хмыкнула, даже не обернувшись в его сторону, и легонько дернула за поводья, чуть ускоряя лошадь, двигающуюся размеренным шагом по горной теснине.
— Мне тебя по этому поводу поздравить или, наоборот, посочувствовать?
— Ну... — Теолрин немного помедлил, но все же решился тоже слегка ускорить лошадь. — Моим орешкам сейчас точно можно разве что посочувствовать.
К огорчению, Теолрин не выдумывал. Они с Джейл уже четвертые сутки продолжали путешествие по пустошам, холмам и невысоким грядам Кельментании, сменив повозку на лошадей — и, Небодержцы свидетели, Теолрин уже раз сто проклял себя за то, что согласился на эту авантюру. И если поначалу он думал, что самое сложное — это поймать одну из разбежавшихся лошадей, закрепить на ней вьючные сумки, а потом оседлать, то в скором времени понял, что самое сложное начинается, собственно, во время езды. И если после нескольких неудачных падений он, пусть и с горем пополам, наловчился держаться в седле, даже если лошадь начинала своевольничать, то с другой проблемой он так и не научился справляться. И, как подозревал, так и не научится.
— И вообще, ты ведь у нас Летающий, — лениво заметила Джейл, по-прежнему не оборачиваясь. — Разве у тебя не должны теперь быть стеклянные яйца...
— Я не Летающий! — возразил Теолрин, но Джейл, кажется, его даже не услышала:
—...и член? Нет? Он не стал стеклянным?
Теолрин помедлил. Ему хотелось придумать быстрый и остроумный ответ — однако, к сожалению, последние дни его разум перестал быть ему помощником. Туман в голове и слабость во всем теле лишь усилились, так, что временами Теолрин едва находил в себе силы на то, чтобы удержаться в седле и вспомнить собственное имя. При одной лишь мысли о «голоде» взгляд Теолрина невольно соскользнул на одну из вьючных сумок, в которой, замотанные тряпицами из кусков плащей и мундиров убитых патрульных, покоились плоды их работы в качестве стеклосборщиков. Шесть голубых осколков. Четыре зеленых. Два синих и всего один — зато приличных размеров — желтый. Небольшой урожай, конечно, но все же лучше, чем ничего. Цветные стекла чем-то завораживали Теолрина последнее время, манили, как запретный плод. Даже Джейл замечала его, как она выразилась, «нездоровый интерес к блестяшкам». Впрочем, Теолрин не особо переживал по этому поводу. Его внезапно возросший интерес к цветным стеклам сейчас, должно быть, меньшая из их проблем.
 
Если это, конечно, вообще можно назвать проблемой.
— Ну так что? — Голос Джейл вернул его к реальности. — Нет, не стеклянный?
— А знаешь, — Теолрин решил рискнуть пойти иным путем, — мы можем как-нибудь это проверить.
Кажется, это был первый раз с момента их выезда из столицы, когда кто-то намекнул на интимную близость. Теолрин собирался поприставать к Джейл минувшей ночью, когда они остановились на ночлег в русле давно пересохшей реки, но зудящая боль в паху от проклятого седла встала поперек его планов. Да и спина после трех суток езды рысью болела так, словно он, выпив из чаши в святилище, получил не силу Летающих, а силу девяностолетних стариков, одной ногой стоящих в могиле.
— Ага, щас. — Джейл лениво фыркнула. — В нашей ситуации меня больше всего волнуют именно потрахушки, определенно. Не Ковен, что вышел на наш след, не заканчивающиеся запасы еды, а именно потрахушки, причем с тобой.
— Так говоришь, как будто я нихрена не переживаю о том, что Ковен вышел на наш след.
— А-а, — протянула Джейл. — Ну, раз ты переживаешь, то у меня, считай, камень с души свалился.
— Откуда-откуда он у тебя свалился? — Такую возможность Теолрин упустить не мог. — Ты какое-то странное слово сказала. Душа? Не уверен, что ты правильно понимаешь значение этого слова.
Он уже собрался было мысленно присвоить себе победу в этом словесном раунде, когда Джейл отозвалась:
— Ну да, действительно. Это ведь я бездушная тварь, которая предала друзей ради шанса отсосать член у Факела, да?
Теолрин слегка смутился. Возможно, даже не слегка. Джейл знала, как надавить на его больные места, стоило отдать ей должное. Не найдя, чем возразить, Теолрин отвернулся от спутницы и принялся вертеть головой по сторонам.
С сегодняшнего утра — то есть почти двенадцать часов кряду — они двигались по Меловым Предгорьям, что занимали собой центральную часть Кельментании и расползались отростками в десятках направлений, а на юге перерастали в Кельмовую Гряду. Дороги здесь были куда хуже, чем в равнинной местности (по крайней мере, лошадь под Теолрином то и дело спотыкалась, выбивая его из равновесия), зато дорог этих было куда больше, в связи с чем увеличивался шанс миновать предгорья незамеченными; по крайней мере, за весь сегодняшний световой день они повстречали на своем пути разве что артель каменщиков и угрюмого жреца, направлявшегося на муле невесть куда и зачем.
С удивлением для самого себя, Теолрин обнаружил, что, в отличие от равнин, предгорья куда менее... безжизненны. На склонах гор, например, он то и дело видел небольших размеров хвойные кустарники, а местами — даже приземистые камнекедры. По всей видимости, склоны гор служили растениям естественной защитой от стеклянных ливней, так что большая их часть выживала при нашествии стеклянной стихии. Однако больше всего удивления Теолрин испытал, когда увидел на колючих ветвях камнекедра птичье гнездо и двух весело щебечущих птенцов — такого, вне городов, ему еще не приходилось видеть. Должно быть, во время своих путешествий по королевствам Таола Джейл повидала и более причудливые места — он даже подумал было порасспрашивать ее об этом, но затем передумал. Тем более что она как раз только-только перестала обзывать его чудилой, а подобный вопрос с его стороны почти наверняка вернет все на круги своя.
Они почти миновали теснину, когда Джейл, выехав вперед Теолрина, подала голос:
— Нам пора решить, что делать дальше, когда пересечем предгорья.
Теолрин вздохнул. Да, они откладывали этот разговор до поры до времени — и, по всей видимости, это самое время пришло. Дальше тянуть было некуда.
В принципе, они могли бы и дальше просто двигаться вперед, но здесь возникала проблема: запасы воды и пищи стремительно уменьшались. Причем как для них двоих, так и для лошадей. Теолрин собрался было начать разговор на эту тему, когда Джейл вновь заговорила: