Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!" (СИ)

— У маленькой мышки острые зубки, — ещё более самодовольно улыбнулась королева класса. — Будь осторожен! У нее такие покровители, что стоит этой крошке слово сказать мамочке, как ты…
— Я понял. Сердечно благодарю сразу за два предупреждения! — он поощрительно поцеловал сплетницу в щеку. Но ловко отцепил пальцы, впившиеся в отвороты его камзола. — Мадемуазель Ночецвет, вы неподражаемо очаровательны в гневе! В другой раз, непременно… На следующем уроке первая фигура — твоя! — он шутовски поклонился, послал барышням общий воздушный поцелуй и сбежал.
09
Никто бы не поверил, что граф Ориенталь, в погожий ранний вечер, потратил пару часов своего драгоценного свободного времени в библиотеке, листая гербовые справочники и подшивки светской хроники за последние двадцать лет.
Но жертвы окупились. Вскоре он уже знал, что маркизет Одората скромненько притаился в Лангедоке, вблизи Альби — исторического центра свободных искусств, колыбели турниров красноречия и бескровных битв трубадуров. Впоследствии завоеватели пролили там немало крови во имя святых призывов к истинной вере. Сейчас в Альби снова звучат струны лютен и гитар на ежегодных фестивалях "Золотой фиалки".
До замка Ориенталь оттуда рукой подать. Но Гиацинт понятия не имел, что там растет такое чудо! Да и не могла она там постоянно жить, иначе все бы знали. А земли маркизета давно заброшены. О нем точно известно в округе, что "хозяина нет", "хозяин давно уехал".
Хозяин, а не хозяйка! Выходит, маркиза Одората — жена неуловимого гасконского маркиза! А при дворе уверены, что рука этой дамы свободна, чего нельзя сказать о сердце. О дочке светская хроника умалчивает. Да и в газетах о рождении ребенка и свадьбе ничего не пишут. Зато, блестящие появления маркизы в разных странах, на посольских приемах, ее наряды и остроумные замечания любовно заносят в летопись французского двора.
О каждой более-менее заметной личности при дворе ходят легенды. Оранжерея с небольшим опозданием их тоже слышит и обогащает внутрисемейными подробностями, ведь детки, соседи и дальние родственники этих "небожителей" зачастую учатся тут же, при Тюильри. Общеизвестные факты гласят, что маркиза Одората — неаполитанка, жгучая брюнетка с белой кожей и холодными голубыми глазами, умом и твердостью характера поспорит с десятком прожженных дипломатических шпионов и… что уже стало нарицательным, маркиза — фаворитка короля. Не далекого, неаполитанского монарха, забавного жизнерадостного толстячка, а здешнего, самого что ни на есть французского короля. Сурового Тонкошипа Седьмого, Багряного. А такой титул "бывшим" не бывает.
Не принимая слухи на веру, Гиацинт мог с трудом предположить в маркизе изощренное благородство, с которым та всего лишь защищает вдовствующего короля от посягательств назойливых дамочек. На самом деле маркиза может быть его подругой детства, а не фавориткой. Такие случаи бывают, граф Ориенталь знает их реальность, как никто. Но чутье подсказывало, что если даже отношения невинны, маркиза много лет может играть роль защитницы, только чтобы пользоваться всеми привилегиями фаворитки, почти бесплатно. Цена репутации ее, как видно, не колышет.
Как бы там ни было, у нее слава дипломата, способного уладить все международные осложнения своими женскими чарами, и эти самые чары имеют огромное влияние на его величество. Что ещё хуже — обеим принцессам она нравится! Сдержанно, но прочно. Даже более импульсивная Бьянка не считает маркизу "злой мачехой", способной окрутить их дорогого папочку! А рассудительная Скарлет открыто благоволит ей. Пару раз при Гиацинте она неофициально хвалила решительность и неуступчивость маркизы в дипломатических делах. Зато придворные дамы видят в ней грозную Горгону, не иначе. И слава полностью заслуженна. Двор боится ее кратких визитов, как жулик ревизора.
Гиацинт не видел маркизу близко, но склонялся больше к "злой мачехе", чем к "доброй фее". Эту даму, в самом деле, разумнее не злить. Понятно, доченька смущается скандальной славы и старательно держится в тени. Мать — первая красавица "взрослого" двора, их сравнивают… Так пряталась, что о ней даже не сплетничали! Граф и не знал, что Оранжерея пополнилась настолько редким экземпляром. Он мало посещает уроки, но новости-то слышит! Мог пройти мимо тысячу раз, но не заметил бы Новенькую, не столкнись они сегодня в такой обстановке.
 
Наведя справки по знакомым, отличающимся любопытством и всеведением, выяснилось, что маркиза задержалась в Париже удивительно долго в этом году, примерно, с Рождества, и дольше чем на три дня никуда не выезжала. А юная Виолетта появилась на уроках в феврале. То есть, от силы месяц назад. Недолго ей удалось остаться незамеченной!
10
На следующий день граф был в танцевальном зале чуть раньше трех часов, но партнерша уже стояла под дверью. Приветствовав ее легким поклоном, Гиацинт молча открыл дверь, пропуская девушку вперед. Она могла бы войти раньше, но не решилась. На этот раз Виолетта пришла в простом фиалковом платье с юбкой-колокольчиком, подходящей для танцев, и снова без украшений. Может, на шее и есть тонкая цепочка — не видно.
Маэстро с супругой появились через минуту после учеников, те и слова друг дружке сказать не успели. Ильвен Вудс азартно хлопнул в ладоши и стал командовать. Для начала потребовал повторить парадный выход через весь зал. Он должен видеть, как усовершенствовать архаичную "показуху" — неизменный атрибут официального бала.
На этот раз, когда они отошли далеко от чужих ушей, Гиацинт поздоровался с партнершей не только почтительным поклоном.
— Раз уже нам поневоле придется танцевать вместе, позвольте хотя бы представиться. Вам уже известно, кто я, но это заочное знакомство. Можете называть меня "Гиацинт", или "граф Ориенталь", как вам удобнее. Или просто "граф", это короче. Можно на "ты", я не против. А вы, мадемуазель? Как мне к вам обращаться?
— Виола… Можно и Виолетта, — негромко, сдержано, без малейшего акцента ответила она. Голос оказался не тоненьким и робким, а глубоким, успешно скрывающим нервную дрожь: — Виола Одората.
— Рад знакомству.
Значит, брак с маркизом законный. У нее отцовская фамилия, никакого "инкогнито". Хотя… если постараться, всегда можно обойти правила. В Оранжерее строгий отбор, но при хороших связях на мелкие несоответствия в анкете у протеже высоких покровителей смотрят сквозь пальцы. А может быть мадам — вдова? Но в их поместье никогда не говорят "хозяин умер". Скорее, соломенная вдовушка, если муж пропал без вести или просто сбежал, без развода.
— Вашу руку, мадемуазель.
Они шли церемонным шагом вдоль зала, Многоножка недовольно морщился и после каждого взаимного поклона требовал сделать что-нибудь новенькое.
— Ну-ка, вместо поклонов друг дружке, покажите "ножницы"! Мадемуазель, эту фигуру вы можете не знать… Встаньте впереди графа, спиной к нему. Подайте ему левую руку. Расходитесь на шаг и отклоняетесь на всю длину сцепленных рук, потом обратно. Меняйте руки и ещё раз. Да! Неплохо… Оставим так. Только, отклоняясь, желательно смотреть на партнера…
Виола всё послушно выполняла, кроме последнего приказа. Вернее, пользуясь разницей в росте, она смотрела на небрежный узел лилового галстука: шелковую ленту граф обычно носил как шейный платок, не скрепляя булавкой.
Маэстро придумал эффектную концовку первого выхода: пары будут распадаться после поклона и реверанса перед тронами, и уступать место следующим, возвращаясь в конец очереди, как ручеек. Фокус в том, чтобы сперва, до поклона, партнеры поменялись местами, получалось хитрое плетение "цепочкой". Особенно красиво, если пары будут идти не — колонна кавалеров, колонна дам, а в шахматном порядке. Тогда пышные юбки так красиво мелькают на две стороны: туда-сюда, туда-сюда… И уходить, естественно, не спиной к тронам, а поворачиваясь вокруг оси и застывая на нужную долю музыки лицом к августейшим особам.