Траурный эндшпиль (СИ)

— Поправить дела с маской, — ответил я.
— За это я хочу в жертву десять суперов, — назвал своё условие Зел. — Маску исправлю и усилю авансом, но не вздумай обмануть меня.
— Я всё сделаю, — пообещал я.
— Помести маску на мой алтарь, — велел бог зависти.
Делаю, как он говорит, после чего наблюдаю за тем, как маска исчезает в алтаре, а затем появляется вновь.
— Теперь конструкты будут чуть более умными, — сообщил мне Зел. — Но не полагайся на их ум слишком сильно — они стали умнее, а не умными. В основе своей они всё так же тупы, как дерево, из которого ты их создашь.
— Понял, — ответил я, после чего поклонился. — Я благодарю тебя.
— Большей благодарностью будет сделать то, что тебе велено, — проворчал Зел.
Он разорвал связь с алтарём.
— Эх… — вздохнул я и пошёл в корабельный госпиталь.
По пути посмотрел на причалы Тулона. Почти без изменений, хотя зомби в воду падать уже перестали: вчера, на почве моего выстрела, они очень сильно возбудились и начали осыпаться с причала, под давлением масс.
Солёная вода не идёт на пользу никому и ничему, кроме морских рыб, поэтому этим зомби крышка, спустя определённое время. Плоть размягчится, возможно, появится какая-то плавучесть, но до этого зомби ещё надо будет «дожить», ведь в море есть разные рыбки, обожающие мясо по акции…
— Начинаем? — увидел меня Босяков.
— Эх, да, начинаем, — кивнул я. — Кто там следующий? Сергей Иванович Рюшечкин?
— Так как «Лазерный взгляд» тобою исключён, он выбрал «Драконида», — сообщил мне врач. — Хотя я считаю, что если это то самое, что предположил Ящур, хорошего будет мало.
«Лазерный взгляд» — это даже звучит небезопасно, поэтому, после того, что случилось с Никоновым, я решил убрать эту сверхспособность из списка.
— А что предположил Ящур? — поинтересовался я.
— Говорит, что драконы — это всегда плохо, — ответил Босяков. — В лучшем случае, это будет алчная и жестокая тварь о двух ногах и двух руках, возможно, с крыльями — драконоподобный гуманоид, если одним словом. В худшем случае это будет этакая крылатая рептилоидная тварь, размером с сильно пережравшего комодского варана, годами злоупотреблявшего анаболиками, со всеми негативными качествами дракона.
— Ты уверен на все 100%? — спросил я Сергея, неподвижно лежащего на кушетке.
Тот моргнул два раза.
— Хорошо… — помещаю сферу ему в ладонь.
Не колеблясь ни секунды, он принимает сверхспособность, после чего сразу же начинается процесс преобразования.
Верным оказался первый вариант.
Плоть растворялась, а взамен ей приходила золотистая чешуя. Спустя минуту с лишним, перед нами лежало странного вида существо, не похожее ни на что, встреченное мною ранее. Просто крылатое чудовище, покрытое золотистой чешуёй. И это существо открыло глаза.
— На что я подписался? — изрекло оно и открыло глаза. — Где все? А, вот вы где.
Глаза драконида имели двойную защиту — веко и специальную мембрану, выезжающую сбоку, как у аллигатора или крокодила.
— Сергей? — спросил я.
— А кто же ещё? — повернул он ко мне свою морду. — Хорошая новость — я могу шевелиться. Плохая новость — я прямо нутром чувствую, что больше не человек. И у тебя, кстати, Дмитрий, броня поглощает инфракрасный свет.
— То есть, ты видишь в инфракрасном спектре? — уточнил я.
— Я так и сказал, — прогудел Сергей.
— Крылья для красоты? — спросил я.
— Не для красоты, — недовольным тоном ответил Рюшечкин. — Хоть какая-то радость…
— Как самочувствие? — задал я главный вопрос.
— Лучше, чем минуту назад, — ответил Сергей. — Я могу идти?
— Иди, — разрешил я.
— Это был последний, — констатировал Кирилл Евгеньевич. — Может, спросим тех двоих, не передумали ли?
— Если передумают — обратись к Аршанину, — сказал я. — Я передам сферы ему, а дальше сами разбирайтесь. А мне пора на берег. Надо взять «Мистраль».
/6 августа 2022 года, Французская Республика, порт Тулона, причал/
— Ты точно в порядке? — спросил я Шув.
 
— Да, нормально, — ответила она. — Я справлюсь.
Катер причалил, я бросил абордажнику трос, после чего первым сошёл на причал.
Одновременно с нами прилетел Сергей Рюшечкин, попросивший звать себя Дракошей. Он объяснил это каким-то сериалом, виденным в детстве. Видимо, детство у нас было разное, потому что мне на память не приходит ничего подобного.
На причале уже было два десятка абордажников, а также один Шаров, неустанно закалывающий зомби уже который день. Действительно, он прерывался только на поесть и попить, а в остальное время колол зомби окровавленной рапирой.
Он точно чокнулся на почве сверхспособности, но несколько иначе, чем Никонов. По-другому объяснить его яростное стремление к срочной прокачке я не могу…
Зомби не теряли времени зря и уже подъели всех своих павших соратников, оставив после них только тщательно обглоданные кости и обрывки одежды.
На общую численность мертвецов в порту наша деятельность, пока что, никак не повлияла: мы отвоевали только часть причала, установив на достигнутом рубеже шипастые баррикады, хоть как-то удерживающие орду на дистанции.
— Начинаем, капитан? — спросил меня лейтенант Калымов.
— Огонь! — приказал я.
Башня «Шилки», установленная на палубе, открыла огонь по толще зомби, буквально сметая мёртвые тела с причала.
У нас много 23-миллиметровых снарядов, но сегодня мы потратим их все. Нам очень нужен доступ к «Мистралю», а пробивать его классическими методами было сочтено слишком долгим процессом.
К «Шилке» подключилась башня БМП-2 с правого борта, а также два «Утёса».
Вообще, огневая мощь у нашего фрегата будь здоров, но он сам сделан буквально из целлюлозы, поэтому нам очень повезло, что мы не участвовали в по-настоящему взрослых морских сражениях.
— Хоть бы эта сука оказалась на ходу… — произнёс я, но никто меня не услышал, даже я сам.
Стрекот «Шилки» оглушал, но это стоило каждой разорванной барабанной перепонки — пусть часть снарядов попадала в корпус «Мистраля», но зато скоро мы сможем беспрепятственно дойти до трапа.
Снарядов хватило на сорок секунд непрерывного обстрела, унёсшего нежизни тысячам зомби — сокрушительная мощь этой зенитки навсегда сохранится в моей памяти.
— Прекратить огонь! — приказал я. — Разбирайте баррикаду! «Утёсы» и БМП — не давать уродцам заходить на наш причал! Абордажная команда — строиться!
Надеваю маску Наполеона, активирую топор и двигаюсь по покрытому телами причалу, к заветному «Мистралю».
Примерно половина шустряков покинула корабль, после чего бесславно погибла под шквалом снарядов и пуль, но остальные всё ещё там. Они либо слишком умные, чтобы переть на шум, либо слишком тупые, чтобы понять его значение. Во второе я не верю, поэтому считаю, что там собрались сплошь зомби-вундеркинды.
— Только ближний бой, — предупредил я остальных. — У нас большие виды на этот десантный кор́абль, поэтому я хочу, чтобы внутр́и ничего не постр́адало.
Абордажники убрали огнестрел и вооружились мечами, топорами и тесаками.
— Ахмар́а, дер́жись р́ядом с Шув, — дал я приказ ифриту. — Если почувствуешь, что она не может ср́ажаться, защити её.
— Слушаюсь, каптан-сердар, — поклонилась иномирная женщина.
Аршанин нашёл для неё комплект доспехов, подходящий её особым габаритам: кираса на неё не налезла, поэтому пришлось облачать её в стальную кольчугу, а поверх надевать металлокерамическую бригантину. На голову ей надели металлокерамический шлем с личиной, что создало необычный спецэффект — изо всех щелей шлема валило насыщенное оранжевое пламя. Ей это не мешало, но видно её издалека…
В качестве оружия я выдал ей шотландский палаш и стальной тарджет. (1) Возможно, палаш был ни разу не шотландским, я не эксперт, но мне показалось, что прямое лезвие односторонней заточки и корзинчатая гарда — это достаточно веские признаки считать этот клинок шотландским палашом.