Ступень вторая (СИ)

— Насколько срочно? — я сделал вид, что не понимаю, о чем она. — До вечера терпит?
— Боюсь, нет.
Она посмотрела на меня расширившимися глазами, в которых набухали слезы.
— Я могу остановить машину и выйти, если разговор короткий, — предложил Серый.
— Я могу просто поставить защиту от прослушивания, — напомнил я, — Но есть и более надежный способ.
Я прикрыл глаза и перешел в снохождение. Полина ответила сразу.
— Аня хочет перейти к Глазьевым, — выпалила она, как в холодную воду прыгнула. — То есть не просто хочет, а переходит.
— А ты?
Она немного удивленно на меня посмотрела. Наверное, рассчитывала на другую реакцию. Фон я ставить не стал — не было желания, кроме того так лучше виделись эмоции, которые Полина скрывать не умела.
— Я тоже должна. Потому что неправильно, когда сестры в разных кланах. Но я не хочу, — она всхлипнула. — Оказывается, Аня уже давно договорилась. А мне только сегодня сказала.
— Но она же целенаправленно готовила из тебя целителя. И начала это не сегодня, — напомнил я. — Причем втайне от меня.
— Она говорила, что хочет сделать сюрприз. Что никогда из мужчины не получится хорошего целителя, потому что вы не такие чувствительные. И что она хочет доказать, что из меня целитель будет лучше, чем из Тимофея.
Она шмыгнула носом и отвернулась, плечи ее совершенно поникли. А ведь ей тоже придется блокировать знания по целительству, внезапно понял я. Пусть их было немного, но даже такое немного значительно усилит Глазьевых. Более того, если не заблокировать, она может передать выученное дальше, потому что ученическим блоком я эту возможность не закрою — не я давал эти знания.
Я взял Полину за руку, чувствуя себя последней сволочью, и пустил медузу, давшую доступ к сознанию. Как ни странно, нынешний вариант нашего общения это позволил, хотя проклятие таким образом было не отправить. Внутри все было затоплено чувством вины, настолько густым, что мне с трудом удалось от него отрешиться и сделать то, ради чего я туда вообще полез, — поставить блок на знания по целительству. Стирать я не захотел. Мало ли как повернется все дальше, а Полину Аня слишком глубоко направила по целительской дороге. Неизвестно, сумеет ли Полина с нее вообще теперь свернуть. Лучше хилый целитель, чем маг с исковерканной судьбой. Но лучше маг с исковерканной судьбой, чем гибель всего клана.
— Полина, давай решим так. Мы всегда сможем тебя принять обратно, если у тебя что-то не сложится с Глазьевыми, — предложил я. — С соревнованиями как?
— Я не отказываюсь, конечно. И твое право меня никак не награждать в случае победы, — торопливо ответила она. — И знаешь… Ты не думай, что мы такие подлые. Аня никогда бы на обман не пошла, если бы не Роман.
— Хочешь сказать, что она всегда была верной, но только ему? — усмехнулся я.
— Да, — с неожиданной горячностью ответила Полина. — Она для него была готова на все, а он только использовал ее что у Мальцевых, что у тебя.
— Твоя сестра тоже неплохой манипулятор, — заметил я. — Ладно, спасибо, что предупредила. Разговор заканчиваем.
— Ты ведь знал? — с какой-то обреченностью спросила Полина. — До того как я рассказала?
Я не ответил, разорвав разговор. Оказалось, пока мы отсутствовали, Серый уже доехал до дома Тимофея и тот как раз выскакивал из подъезда. С ним тоже сегодня предстоит непростой разговор. Я вздохнул.
— Если бы я знала, что все так получится, — неожиданно сказала Полина, — я бы никогда не обратилась к тебе с просьбой о поиске.
Это было серьезное заявление. Полина показывала, что на нашей стороне. Но вряд ли Аня согласится оставить сестру у нас: она уверена, что на той отыграются, когда поймут, что потеряли.
— Не стоит переживать о том, чего не изменить.
Она вздохнула и опять отвернулась к окну. Но вряд ли она там что видела, потому что даже не заметила, как в салон влез Тимофей. После него мы заехали за Деном, который внезапно сообщил:
— Прикиньте, на нас неплохо ставят.
— В смысле на нас? — уточнил Серый.
— На нашу команду в «Крыльях Феникса», — пояснил Денис. — Мы не фавориты, но близко.
 
— И что это значит?
— Скорее всего, видео с дня рождения Мальцевой широко разошлось, а в твою версию, что ты постучал Сысоеву по плечу, никто не поверил. — Он усмехнулся, оглядел нас и спросил: — Случилось что? Вы как на похоронах.
— Да нет, ничего такого, — ответил я. — Все нормально. Погода просто мрачная.
— Погода, ага.
Но больше ничего говорить не стал, замолчал и уткнулся в телефон. Поди, пытается из «Кланового вестника» вытащить причину нашего плохого настроения.
До нашего приезда к Мальцевым ему так ни за что не удалось зацепиться, поэтому вылезал он с задумчивой физиономией.
С задумчивой же физиономией встречал нас Мальцев, но вся задумчивость с него слетела тут же, как заметил печатку Вишневских на моей руке. Он поманил меня к себе и набросил купол от прослушивания.
— Знакомая вещичка, — бросил Мальцев, нехорошо сощурившись.
— Так и знал, Игнат Мефодьевич, что она вас порадует, — бодро сказал я. — И фотографии тоже.
— Какие фотографии? — заинтересовался он.
Я не жадный — показал сразу снимки мумии. Правда, делал я их так, чтобы не было понятно, в каком помещении снималось, и акцентировал на лице и руках с многочисленными артефактами.
— Сдох-таки, — удовлетворенно выдохнул Мальцев. — Собаке собачья смерть. Где она его настигла?
Он подался ко мне с алчным блеском в глазах, словно планировал вцепиться мне в шею и сжимать челюсти, пока они не треснут. Почему они? Потому что моя шея в комплекте с защитным артефактом точно была устойчивее его челюстей.
— Я пока жилой этаж чищу, — ответил я с глубоким вздохом. — Тяжело идет. Приходится все выжигать. Тела фотографирую, потом тоже сжигаю.
— Зачем это? — удивился он.
— Пакости много там всякой ненужной, — пояснил я. — Опасной. С Императорской гвардией согласовано, что я им трупы в порошке выдаю.
Мальцев пожевал губами, наверняка прикидывая, куда может использовать Императорская гвардия трупы в порошке. Честно говоря, я лично вариантов видел не так много: пепел магов, умерших нехорошей смертью, использовался в некоторых ритуалах. Но я такие ритуалы не практиковал, а если бы практиковал, не стал бы использовать конкретно этот пепел. Все же смерть была слишком нехорошей по любым меркам.
— Опасной пакости там много, — наконец согласился Мальцев. — И одну из них ты таскаешь на пальце, как малолетний дебил, коим ты, впрочем, и являешься.
— И какая это опасность? — напрягся я проглотив оскорбление.
Неужели Мальцев в курсе, что делает этот артефакт?
— Конкретно не знаю, но слухи ходили такие, что я бы на твоем месте убрал бы эту пакость так далеко, как мог. Потому что, если ее увидят на твоем пальце, неприятности тебе гарантированы. И я не шучу. Ходили слухи, что с помощью этого артефакта Вишневский мог контролировать людей. Такое не спускают.
— Серьезное заявление. Это вообще реально, если ты не менталист? — делано удивился я.
— Не знаю, Ярослав, не знаю…
— Ну вот, Игнат Мефодьевич, хотел сделать вам приятное, не уничтожил печатку вместе с владельцем, а напоролся на выговор.
— Так-таки мне? — закхекал он. — Поди, себе потрафить хотел?
— Не без этого, Игнат Мефодьевич, на печатке же герб нашего клана.
— Заведи другую, мой тебе совет.
— Спасибо, так и сделаю, — ответил я. — Фотографию вам переслать?
Уточнять, какую, не понадобилось. Мальцев заулыбался так похабно, словно я предлагал ему скинуть свою коллекцию фоток голых баб.
— А скинь, пожалуй, — мечтательно согласился он. — Труп врага — лучшее зрелище. Смотрел бы и смотрел.
— Вы еще скажите, что труп врага не воняет, — фыркнул я.
— И скажу. Молод ты еще, Ярослав. Не знаешь, что нет лучшего зрелища, чем поверженный враг. Впрочем, еще узнаешь. Какие твои годы.Одного так ты сегодня точно заведешь. Хе-хе.