Кровавые тени (ЛП)

Она сдержала вздох.
С его стороны не потребовалось никаких усилий, чтобы развернуть её и прижать к машине.
Она мгновенно вернулась в сумрак того злополучного коридора, когда его твердое тело застало её врасплох, подарив её сердцу самый сильный толчок в жизни, который она когда-либо знала. Искра, даже тогда, говорила ей, что она играет в гораздо более опасную игру, чем она была готова принять.
На этот раз он ничего не сказал, а пинком раздвинул её ноги и бросил её руки на крышу машины.
Она едва могла дышать, не зная, было ли это от страха или возбуждения. Но это мог быть именно он — тот момент, когда он покончит со всем этим. Один смертельный укус, один поворот её шеи, и всё было бы кончено. Но всё, что она могла чувствовать, это умелое тело; всё, что она могла видеть, эти сильные, мужские руки, держащие её; всё, что она могла чувствовать, это мускусный, древесный аромат. И близко к своему уху она услышала эти трудноуловимые, нечастые вдохи, которые напомнили ей, что он был далёк от человека.
— Почему ты так долго? — тихо спросил он ей на ухо.
Слова покинули её. Он сжал её запястья вместе, обхватив их только одной рукой, удерживая их на машине.
— Напомни мне, как долго ты охотилась за мной, Кейтлин?
Всё, о чём она могла думать, были его губы — эти красивые, прохладные, мужские губы у её уха. Она быстро облизнула свои собственные, но во рту всё ещё было слишком сухо.
— Выслеживание. Не охота.
— Семантика.
Он откинул волосы с её шеи и снова склонился губами к её уху.
— Это всё, что было в течение многих лет, не так ли? Я и потрошитель душ, поглощающие каждую твою мысль, каждую мотивацию, каждое мгновение бодрствования. Ты охотилась за мной так долго, что думаешь, что знаешь меня. Но ты меня не знаешь. Ты совсем меня не знаешь. Зато я знаю тебя. Я наблюдал за тобой в течение долгого времени. Желая тебя. Желая сломать тебя. И теперь я знаю, как это сделать. Я понял, что для того, чтобы заставить тебя потерять контроль, я должен взять этот контроль на себя. Полностью.
Её желудок перевернулся, а сердце подпрыгнуло. Он спросил её, насколько плохим вампиром она его себе представляла. Прямо тогда ей было всё равно. Она знала, что его представление о плохом и её представление о плохом, вероятно, были двумя совершенно разными вещами, но что-то подсказывало ей, что она вот-вот узнает, насколько они разные.
Он сдвинул бёдра всего на дюйм, чтобы задрать заднюю часть её платья вверх и собрать его на пояснице.
Кейтлин вздрогнула и инстинктивно попыталась высвободить руки, но шлепок по обнажённой стороне её ягодицы заставил её замереть.
— Не двигайся, — предупредил он.
Он слегка прикусил её ух, и прохладным большим пальцем уверенно скользнул по изгибу обнажённой плоти.
— Теперь осторожнее, я слышу, как колотится твоё сердце. Не так много искушений может выдержать вампир.
Она прикусила нижнюю губу, когда он снова сильно прижал её к машине. Металл был холодным по сравнению с жаром её бёдер и лона, текущим через тонкий хлопок её платья.
— Что ты собираешься делать? — спросила она, напряжение в тоне нервировало её, но не так сильно, как просачивающиеся вместе с ним оттенки возбуждения.
Он стянул с себя спортивные штаны, прижался своей эрекцией к ложбинке между её ягодицами, когда снова сократил промежуток, плотно прижавшись к её спине. Его грудь была твёрдой.
— Как ты думаешь, что я собираюсь делать?
Она вонзила ногти в крышу машины и собралась с духом.
— Не делай мне больно, — с придыханием предупредила она, удивлённая, что это, по большей части не было просьбой.
Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что у него не было намерения причинять ей боль, что речь не шла о том, чтобы причинить ей боль. Не совсем.
Но иногда он забывал. Иногда он забывал, насколько хрупки люди по сравнению с представителями третьих видов.
— Но, Кейтлин, — прошептал он ей на ухо, его хриплый голос воспламенил каждое нервное окончание.
Он слегка наклонился и направил свою эрекцию вверх, между её ног. Прижав конец к её лону, он снова поднёс губы к её уху.
 
— Мне казалось, ты говорила, что не хрупкая.
И он толкнулся в неё.
Это был не тот нежный толчок, каким был раньше, постепенный прорыв внутри неё, усиливающий её возбуждение своим собственным. На этот раз он не дал ей времени привыкнуть. На этот раз он максимально использовал её влажность. На этот раз он утолял не только её, но и свой голод, входя в неё одним медленным, уверенным, но неумолимым движением, заполняя её до конца.
Кейтлин вскрикнула и выгнула спину, но он сильнее прижал её к машине. Она согнула пальцы. Закрыла глаза. Её тело содрогнулось. Её собственная влажность покрыла её бедра, когда он вышел из неё только для того, чтобы толкнуться внутрь снова. На этот раз темп стал сильнее и нарочитым. Она откинула голову ему на плечо и снова вскрикнула, ногтями глубоко впившись в ладони.
— Я хотел тебя с первого момента, как увидел, — произнёс он ей на ухо. — И когда я прижал тебя к стене в том коридоре, я мог бы так легко овладеть тобой.
Напряжение сковало низ её живота, шевеление внизу живота отвлекло её от боли, когда он проникал в неё медленно и глубоко.
— Ты знаешь, чего мне стоило не сделать этого? — спросил он.
Он ещё сильнее раздвинул её ноги, его толчки набирали темп.
— И я знаю, что ты тоже хотела меня, — сказал он с нотками рычания в его хриплом тоне. — Ты всегда хотела меня. И только меня.
Если бы он не прижал её так крепко к машине, она знала, что её ноги подкосились бы, всё её тело уже дрожало, дыхание было поверхностным, горло свело.
— Точно так же, как я хотел тебя. Но я никогда не ожидал, что ты будешь ощущаться так хорошо, — заявил он, в его тоне сквозило напряжение от возбуждения. — Иначе я мог бы забрать тебя раньше.
Его слова поразили прямо в самое сердце и взорвались, когда его темп увеличился. Её дискомфорт от его натиска смягчался только возбуждением, уже крепко державшимся глубоко внутри неё.
Она была уверена, что очнётся в любой момент, фантазия и реальность сливались воедино. Один из тех грубых, сексуальных моментов, которым она позволила себе предаться, наедине со своими собственными мыслями, теперь обретал жизнь, движение и ощущения. Некогда могущественные фантазии теперь казались слабыми по сравнению с реальностью.
Потому что она могла только представлять, каким был Кейн. И она поняла, насколько ограниченным было её воображение, когда он поглотил каждый дюйм её тела, вонзаясь в неё с такой контролируемой силой, что каждая частичка её тела заныла.
Яркие огни вспыхнули у неё перед глазами, пол казался неровным. Взорвались звёзды, комната вокруг неё наполнилась жаром. Кейтлин сжала руки, когда оргазм прокатился по её организму с усиливающейся скоростью, нарастая, накатывая волной. Она вздрогнула, потеряв связь с реальностью. Вскрикнула, согнувшись от силы своего оргазма, почти слишком мощного, чтобы его вынести. Слёзы потекли по её щекам, всё её тело сотрясалось от толчков.
Каждая частичка её тела изнывала и покалывала. Каждая частичка её тела чувствовала себя живой как от удовольствия, так и от боли. Эти ощущения заставили её испытать тошноту, насыщение, чуждое ощущение легкости, разливающееся по её телу.
Ему это удалось. Кейну Мэллою удалось невозможное.
И это было идеально.
ГЛАВА 16
Платье Кейтлин опустилось обратно на бёдра, как только Кейн отстранился.
Она обернулась, упёршись руками в машину, чтобы сохранить равновесие. Но её ноги ощущались слишком слабыми; дрожащие бедра едва могли удерживать её больше нескольких секунд. Её ноги подогнулись под ней, и она соскользнула на холодный, твёрдый пол.
Она всё ещё пыталась отдышаться, вытерла слёзы со щек. В тот кульминационный момент он причинил больше вреда, чем она могла себе представить. Кейн Мэллой только что показал себя гораздо более смертоносным противником, чем она могла себе представить.