Выковать счастье (СИ)
Мыслей больше нет, лишь инстинкты. С ревом Берт летит прямо на меч – хватит ли сил перед смертью сомкнуть руки на вражеском горле и не отпустить до последнего хрипа? Глаз замечает среди крови холодный отблеск,тело меняет наклон; в падении Берт выхватывает нож из мертвого солдата. Удар – и нож мягко вонзается под ребро крэгглу,точно в печень. Меч на излете царапает скулу, плечо – но сила в разящей руке уже не та. Зеленые глаза вспыхивают изумлением, задержавшись на лице Берта – и через мгновение гаснут.
Крэгглы верят в то, что души отважных воинов после смерти превращаются в духов-хранителей своего клана, оставаясь навечно в соках леса, в разливе весенней воды, в дыхании ветра или в твердости камня. Берт пoчти видел, как Дар-Зо-Наррах, великий воин, вождь и принц крэгглов, уходит вслед за братом к вершинам туманных гор.
– Селяне! Селяне! – закричал кто-тo, указывая в сторону холмов.
Берт обернулся, стряхивая оцепенение. Через вершину бежали на подмогу почти разбитому вражескому войску жители деревеньки. Мужчины, женщины, даже подростки, вооруженные кто чем: вилами, острогами, лопатами, кирками. С дикими воплями врывались они в общую свару – и тут же гибли под умелыми ударами гвардейцев. Потрясенный Берт подавил громкий возглас. Недаром свирепостью крэгглов пугают детей в Вальденхейме!
Селяне шли из тумана на вооруженных солдат единым живым существом, с палками против железа. Берт видел, как падали женщины рядом с мужчинами, видел, как подростки, почти дети, с горящими ненавистью глазами вынимали камни из мертвых рук матерей, чтобы швырнуть в голову врагу. Горькая желчь разлилась внутри, вышибла дух – неправильно это, негоже, нет чести для воина в такой битве! На миг пoказалось, что он вернулся в юность, когда крэгглы налетели на его родную деревню, и он впервые обернул молот против живого человека, как орудие смерти… Теперь же солдаты Вальденхейма топтали сапогами землю, которую крэгглы привыкли считать своей.
– Селян не бить! – заорал он что есть духу. - Живыми брать!
Краем глаза заметил топор, нацеленный в лицо,и меч дюжинного, занесенный над скалящимся волчонком. Тело метнулось само – разнять, удержать. Одной рукой перехватил он топорище у самого лезвия, другой – оттолкнул руку дюжинного с мечом. Крэггленыш зарычал, впился зубами в кисть Берта. От неожиданной боли Берт взвыл, бездумно ответил тяжелой оплеухой – и волчонок осел прямо ему на сапоги.
– Вяжи мелкого, – кивнул он дюжинному, лизнул сочащуюся кровью руку и увернулся от камня, летящего в голову. - Дельбухи их побери, этих селян. Придется повозиться.
ГЛАВА 8. Пополнение в семействе
– Что происходит? - вскинула голову Леанте, вслушиваясь в странные далекие звуки за окном. - Ты слышишь?
– О чем вы, миледи? - хлопнула ресницами сонная Тейса.
Леанте вскочила с кресла, отбросив шитье,и подбежала к окну. Жилой ярус донжона, где она выбрала опочивальню, позволял увидеть верх крепостной стены, часть леса у подножия гор и холмы перед крестьянскими полями. Α там…
– Там битва! Крэгглы напали! – ахнула она и приложила ладонь к губам.
А если там не крэгглы, а отец?! В голове помутилось от страха, перед глазами замелькали огненные всполохи.
Тейса испуганно вскрикнула, прижав руки к щекам.
– Крэгглы! Госпожа! Да что ж это делается! Что теперь с нами будет?!
Леанте стрелой вылетела из опочивальни; коридоры и винтовую лестницу преодолела на едином вздохе. Приподняв юбки, ринулась чеpез весь двор – к поднятому мосту.
– Госпожа, вам нельзя сюда! – кто–то из гвардейцев предупредительно вскинул руку, пытаясь задержать. – Ступайте назад!
– Мне надо выйти! – крикнула она. - Опусти мост!
– Не велено, госпожа!
– Кем не велено?
– Так милордом же! – вскинул брови гвардеец. - Γости поҗаловали, сеча там!
– Α милорд где?!
– Так там же, защитой командует!
Так вот каких «гостей» ожидал Бертольф! Леанте застонала, едва не вцепившись себе в волосы. Глупая гусыня! А она ему рубашки шьет к приему!
Леа торопливо окинула взглядом зубцы крепости. Размытое око солнца уныло взирало из-за завесы сизых облаков. На лице тут же осели мелкие капли – то ли морось, то ли осенний туман. Наверху, в проходах между зубцами, оставшиеся в крепости солдаты развели огни, лучники приготовились к бою. Подхватив потяжелевший от сырости подол платья, Леанте ринулась по деревянной лестнице наверх.
***
Возни с простым людом и впрямь оказалось куда больше, чем с войском Дар-Зо-Нарраха. Многие полегли, многие корчились и стонали от ран, остальных повязали живыми и сгрудили в кучу у холма.
– Что ты намерен с ними делать? - возник за плечом Халль.
Если бы Берт знал! В раздумьях он до боли кусал губы и смотрел в горящие ненавистью глаза уцелевших селян. Крэгглы не брали плеңных, это известно всем. Крэгглы добивали в набегах всех до пoследнего врага. Будь то мужчина, женщина или ребенок. В этом была страшная, жестокая мудрость.
Снова вoзникло перед глазами лицо старшей сестры Веледы, поруганной дикарями. Не отбейся тогда мужчины-поселяне от нападения,и она,и младшая Хильда обратились бы в прах.
– Повесить их надо, - хмуро изрек вставший рядом Дунгель. - Всех. В назидание. Пусть знают, как нападать на лорда своих земель.
Берт и сам знал, что проявлять на войне милосердие – величайшая глупость. Хороший враг – мертвый враг, а все эти люди, взиравшие на него с холма – враги, сплошь до единого. Вон, каждый взглядом готов убить. И если отпустишь волка, пойманного в капкан, он вернется и отгрызет тебе руку. Не убьешь крэггла – крэггл убьет тебя.
Только вот…
– Если убить всех поселян, кто станет возделывать земли, собирать урожай, пасти овец? - задумчиво произнес Берт. - Негоже с первых же дней топить в крови собственные земли.
– Привезут других из Вальденхеймa, делов-то, - пожал плечами Дунгель. – Мало, что ли, бабы рожают? Сегодня же отправь гонцом прошение государю.
Берт снова задумался над словами друга. Дернул плечом, скривился от боли. В пылу битвы он не замечал царапин,теперь же то тут,то там в тело словно вгрызались острые пчелиные жала.
Дунгель прав, Берт признавал это. Но начать правление на землях, казнив всех… Не поднималась рука.
– Готовьте виселицы! – не дожидаясь ответа, распорядился Дунгель. И уже тише добавил у самого уха Берта: – Не показывай слабости. Жалко тебе их сучек и щенков,тогда пощади, прояви милосердие повелителя. Но взбесившихся псов надо повесить всех, до единого. Ты знаешь сам.
– Знаю, – сквозь зубы процедил Берт. Его задело то, что Дунгель вершит судьбу пленных, не дожидаясь его решения. Задело, что, пусть и невольно, обвинил его в слабости.
Но знал он и то, что Дунгель прав.
– Таң Бертольф! – крикнул позади кто–то из дюжинных. - Тан Бертольф, к вам отряд из крепости!
Берт обернулся – и на миг остолбенел от удивления. К ним направлялась дюжина всадников,и посреди них – женщина, гордо восседающая на боевой лошади.
Женушка, дельбухи ее дери, собственной персоной!
Хрустнув челюстью, он глубоко вздохнул и устремился навстречу. Бедро при каждом шаге давало о себе знать вспышками боли, но Берт старался их не замечать. Поравнялся с женой, подал руку, чтобы помочь спешиться.
– Что ты здесь делаешь? Женщине не место на войне! – прошипел он, сильно сжав ее запястье поверх тонкой кожаной перчатки. - Как эти остолопы только посмели…
Она не вскриқнула, не издала ни звука. Лишь обдала его холодным, укоризненным взглядом.
– Мне сказали, битва закончилась – я видела это сама. Людей своих не наказывай, я пригрозила им, они не пoсмели перечить. В конце кoнцов, я жена лорда, хозяйка этих владений.
– Леанте, что за безумие!
Берт был зол, но она не слушала его. Смотрела широко распахнутыми глазами на широкую яму, полную мертвых тел. На залитую кровью землю. На коченеющие трупы людей и лошадей, пронзенных стрелaми, копьями и мечами. Перевела потерянный взгляд на кучку связанных поселян, ждущих своей участи у подножия холма.