Владимир Высоцкий
Часть 55 из 78 Информация о книге
Летела жизнь
Я сам с Ростова, я вообще подкидыш —Я мог бы быть с каких угодно мест, —И если ты, мой Бог, меня не выдашь,Тогда моя Свинья меня не съест.Живу — везде, сейчас, к примеру, — в Туле.Живу — и не считаю ни потерь, ни барышей.Из детства помню детский дом в аулеВ республике чечено-ишушей.Они нам детских душ не загубили,Делили с нами пищу и судьбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Я сам не знал, в кого я воспитаюсь.Любил друзей, гостей и анашу.Теперь чуть что, чего — за нож хватаюсь, —Которого, по счастью, не ношу.Как сбитый куст я по ветру волокся.Питался при дороге, помня зло, но и добро.Я хорошо усвоил чувство локтя —Который мне совали под ребро.Бывал я там, где и другие были, —Все те, с кем резал пополам судьбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Нас закаляли в климате морозном,Нет никому ни в чем отказа там.Так что чечены, жившие при Грозном,Намылились с Кавказа в Казахстан.А там — Сибирь — лафа для брадобреев:Скопление народов и нестриженых бичей, —Где место есть для зэков, для евреевИ недоистребленных басмачей.В Анадыре что надо мы намыли,Нам там ломы ломали на горбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Мы пили всё, включая политуру, —И лак, и клей, стараясь не взболтнуть.Мы спиртом обманули пулю-дуру —Так, что ли, умных нам не обмануть?!Пью водку под орехи для потехи.Коньяк под плов с узбеками, по-ихнему — пилав, —В Норильске, например, в горячем цехеМы пробовали пить стальной расплав.Мы дыры в деснах золотом забили.Состарюсь — выну — денег наскребу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Какие песни пели мы в ауле!Как прыгали по скалам нагишом!Пока меня с пути не завернули,Писался я чечено-ингушом.Одним досталась рана ножевая,Другим — дела другие, ну а третьим —третья треть…Сибирь, Сибирь — держава бичевая, —Где есть где жить и есть где помереть.Я был кудряв, но кудри истребили —Семь пядей из-за лысины во лбу.Летела жизнь в плохом автомобилеИ вылетала с выхлопом в трубу.Воспоминанья только потревожь я —Всегда одно: «На помощь! Караул!..»Вот бьют чеченов немцы из Поволжья,А место битвы — город Барнаул.Когда дошло почти до самосуда,Я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, —Те и другие были не отсюда,Но воевали — словно за себя.А те, кто нас на подвиги подбили,Давно лежат и корчатся в гробу, —Их всех свезли туда в автомобиле,А самый главный — вылетел в трубу.Райские яблоки
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем, —Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобыв спину ножом:Убиенных щадят, отпевают и балуют раем, —Не скажу про живых, а покойников мы бережем.В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее на бок —И ударит душа на ворованных клячах в галоп,В дивных райских садах наберу бледно-розовыхяблок…Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.Прискакали — гляжу — пред очами не райскоечто-то:Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.И среди ничего возвышались литые ворота,И огромный этап — тысяч пять — на коленях сидел.Как ржанет коренной! Я смирил его ласковымсловом.Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.Седовласый старик слишком долго возилсяс засовом —И кряхтел, и ворчал, и не смог отворить — и ушел.И измученный люд не издал ни единого стона,Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.Здесь малина, братва, — нас встречают малиновымзвоном!Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.Всем нам блага подай, да и много ли требоваля благ?!Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы палана гроб, —Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок…Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:Это Петр Святой — он апостол, а я — остолоп.Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок…Но сады сторожат — и убит я без промаха в лоб.И погнал я коней прочь от мест этих гиблыхи зяблых, —Кони просят овсу, но и я закусил удила.Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастьюпазуху яблокДля тебя я везу: ты меня и из рая ждала!