Бывшие
Я чувствую себя последним дерьмом. Несмотря на то, что всё, что я наговорил Велсу — правда, я ощущаю себя виноватым за то, что вылил на него всё это не в лучшее для него время. Как бы я на него ни злился, я прекрасно понимаю, каково это — терять близких.
Первое же, что делаю, оказавшись, наконец, дома — набираю номер Энди. Я до сих пор не занёс его телефон в «контакты», а салфетка изрядно истрепалась. Не уверен в последней цифре, но решаю положиться на интуицию и не прогадываю — через три гудка до меня доносится его голос:
— Алло?
Он то ли сонный, то ли немного выпивший — сложно понять.
— Почему ты мне не сказал об отце? — выпаливаю, минуя приветствие.
На короткий миг в телефоне повисает тишина, но потом я слышу тяжелый вздох. Усталость? Разочарование?
— А это имеет какое-то значение?
— Конечно имеет. Я… не знал…
— Что ж, это случилось.
Я решаю, что Энди всё же спал. Он тих и странно смиренен.
— Мне жаль, — говорю я, сам не понимая, имею ли в виду Уолтера или нашу ссору.
Энди молчит. Он не похож на себя.
— Энди? — зову я несмело.
— Да?
— Прости за эти дни.
— О-о-о, пожалуйста… Теперь ты решил быть снисходительным? Не стоит…
— Это не снисхождение…
— А что, жалость? — грустно хмыкает он. — Уволь.
— Просто… Я всё гадал, почему ты вернулся, даже и подумать не мог о твоём отце. Старик был ещё крепким.
— Да, но инфаркт никого не щадит.
В этот самый момент Марли решает, что самое время позвать меня на прогулку. Он кладёт голову мне на колени и жалобно скулит.
— Это Марли? — оживляется вдруг Энди. — Черт, как же я по нему соскучился. Наверное, он стал просто огромным.
— Вряд ли бигль может быть огромным, — усмехаюсь я и чувствую, как внутри всё теплеет. Такой Энди мне нравится больше.
— Он тоже по тебе скучает, — решаю признаться я.
— Ты позволишь мне его увидеть до отъезда?
Я сказал «теплеет»? Нет, лёд никуда не делся. Он с новой силой охватывает меня.
— Кхм… И когда ты уезжаешь?
— Через три дня, — мне кажется, или я слышу горечь в этих словах? — Мне удалось отложить съёмки всего на неделю.
— Хорошо… Энди?
— Да?
— Можно мне прийти на погребение?
— На похороны не приглашают, конечно, ты можешь прийти.
***
Солнце светит совсем по-летнему, на небе ни облачка — не лучший день для смерти. Но я, одетый в чёрную водолазку и чёрные же джинсы, сижу на одной из последних скамеек в церкви и бесцельно блуждаю взглядом по присутствующим здесь людям.
Вообще это походит на какой-то сюр. Народу чересчур много. Не верится, что Уолтер всех их знал. Энди я видел только мельком, впрочем, как и Кейси и ещё парочку наших общих знакомых. Они сидят впереди, рядом с гробом из тёмного дерева — Энди не пожалел средств для проводов отца в последний путь. Не знаю почему, но у меня нет желания быть к ним всем ближе, соседство старой леди, которая сидит рядом со мной в причудливой шляпе, я нахожу предпочтительней.
Церемония не отличается от любых других похорон. Священник говорит о том, что сегодня пополнился ряд божьих ангелов, и зачитывает небольшие отрывки из Библии, затем предоставляет право всем желающим сказать пару слов об умершем. Я жду, когда к трибуне подойдёт Энди, но умудряюсь пропустить этот момент, погрузившись в свои мысли.
На кладбище, когда толпа начинает заметно редеть, гроб опускается под землю. Невольно я выхватываю взглядом стоящего в стороне от могилы Энди, и, словно почувствовав это, он поднимает на меня глаза. Наш зрительный контакт длится недолго, но я успеваю заметить покраснения на его лице, и сердце неприятно сжимается в груди.
— Вот ты где, — тихо произносит возникшая рядом Кейси.
На ней чёрное платье на тонких бретельках, а волосы собраны в хвост.
— Поедешь с нами.
— Что? Куда? — теряюсь я.
— В дом Уолтера, на поминальный ужин. Будут только близкие.
— Я явно не вхожу в их число.
— Не тупи, Лори. У Энди, кроме нас, никого нет, нельзя оставлять его сейчас одного.
Не знаю, почему, но я не сопротивляюсь. Иду в компании Кейси, её брата и его девушки, а также, конечно же, Энди к большим кованным воротам. Прямо за ними нас неожиданно встречают два репортёра. Я даже не успеваю понять, что происходит, как Люк подходит к ним, не позволяя добраться до Энди, и, прикрыв объектив камеры рукой, что-то говорит. Я смотрю на Велса и замечаю, как он ускоряет шаг, направляясь к машине. Кейс и я идём следом.
— Падальщики, — говорит Люк, садясь за руль внедорожника, где мы все его ждём. — В Лос-Анджелесе будет хуже? — обращается он к Энди, но тот лишь пожимает плечами.