То, что надо (СИ)
— Ещё кое о чём? — возмутился Грэм.
— Не думаешь же ты, что он, так тебя любя, лишит Винни Грэм…
— Которая тоже я, — почти неслышно продолжил Уилл.
— …которая тоже ты, ребёнка и оставит её умирать от чувства невосполнимой утраты?
Уилл уже понимал, что ответит ему Дон Хуан. Но слова не могли слететь с его губ.
— Всё верно, он убьёт её. Там, её, которая там ты, а потом принесёт тебе, который ты здесь, Кейна. Если ты захочешь, конечно.
Грэм закрыл глаза, опираясь затылком о стену.
— С днём рождения, Уилл, — сказал Хуан Матус.
Уилл знал, что тот уже исчез из комнаты, хотя табачный дым продолжал висеть в воздухе. Уилл дышал им.
Комментарий к 22
*Автор не помнит, из какого источника легенда, и когда он её подцепил, но она идеально вписывается в концепцию с оленями и мескалиновыми кактусами
**Американский кинорежиссёр, сценарист, актёр, кинопродюсер и кинооператор. Один из наиболее ярких представителей постмодернизма в кинематографе. Фильмы Тарантино отличаются нелинейной структурой повествования, переосмыслением культурно-исторического процесса, использованием готовых форм и эстетизацией насилия. Автор любит Квентина и его море крови
***Американский кинорежиссёр, продюсер, мультипликатор и писатель. Автор современного зрелищного кино, зачастую основанного на чёрном юморе и макабрических элементах
****Или Джек Скеллингтон — вымышленный персонаж, фантастический герой поэмы Тима Бёртона «Кошмар перед Рождеством» и одноимённого кукольного мультфильма по её мотивам
*****Этикетки на бутылочке и тарелке с пирожками из «Алисы в Стране Чудес» Л. Кэролла
========== 23 ==========
Уилл выступил из вечерней тени, пристально и зачарованно рассматривая Ганнибала Лектера, который, стянув рукава сорочки к локтям, в медицинских перчатках продолжал делать прямой массаж сердца очередной неудачной жертве трансплантации от Девона Сильверстри. Самого Сильверстри Джек выволок из амбуланцы под прицелом. А Грэм рассматривал Ганнибала Лектера. Безупречного, элегантного и надёжного Чесапикского Потрошителя. Фееричного психопата из всех помнимых Грэмом проекций, но которому в WL не дали никакого имени, потому что здесь Лектеру стало не до инсталляций и публичных воздыханий.
«Семейные ценности? — яростно и обескураженно спросил у него несколько часов тому Уилл. — Серьёзно? Семейные ценности?»
«Уж поверь, что мне это важно, — огрызнулся в ответ Лектер, всё ещё прижимая к переносице покрытую арктической наледью «руку Плутона». — И ты в них играешь главную роль. Иначе я бы уже вырвал тебе сердце, Уилл».
Уилл почти ласково задержался взглядом на ссадине и потемневшей от отёка коже на переносице тёмного мейстера. Все сегодня задержали взгляд на переносице Лектера.
Кроуфорд, ввалившись в аудиторию Грэма с целью развеселить того предложением поимки Девона Сильверстри, замер в шагах.
«Что случилось, доктор Лектер?» — спросил Кроуфорд.
«Уилл мне врезал, Джек», — преувеличенно спокойно ответил Ганнибал.
Тогда Кроуфорд не стал залезать в интригующие подробности.
«А ведь хочет», — мстительно понял Уилл.
И тот же Кроуфорд убивал взглядом по очереди открывавших, было, любопытные рты Зеллера, Катц и, к счастью, оставшихся не у дел коронёров.
Ганнибал поднял глаза от полуживого вскрытого бедолаги и поймал взгляд Уилла. Дав себе пару секунд на прочтение чувств Грэма, Лектер подмигнул тому, не прекращая массажа сердца.
«Сука», — одними губами сказал Уилл Грэм.
***
По стенке выбравшись из комнаты с табличкой «Сразу», Уилл точно знал, что до дома он не доедет. Страшная слабость навалилась на него и одолевала. Даже просто пол «Нагваля» казался чертовски привлекательным.
Карлос взял лицо Уилла в ладони, разглядел и покачал головой.
— Слушай, положи его на кушетке, — предложил подошедший Тарантино, выпуская сигаретный дым вбок и вниз.
— Он окончательно расшибётся по дороге, — осуждающе добавил Джек, Повелитель Тыкв, нависая со спины Кастанеды.
— Торчать одному в первый раз крайне легкомысленно, мистер Грэм, — сказал Квентин.
— Похоже на то, что я вот сейчас один? — вяло огрызнулся Уилл.
Он позволил отвести себя в кабинет Матуса. Скинул ботинки, улёгся на кушетку. На ту же самую, на которой Дон Хуан делал ему татуировки. Карлос укрыл его по-пакистански ярким пледом. Когда Уилл открыл глаза, Карлос по-прежнему стоял перед ним.
— Пять тридцать утра, — сказал он и протянул Грэму высокий запотевший стакан.
— Нет, не буду пить.
— Почему? Тебе следует.
— Я больше из вашей лавочки ничего есть и пить не буду, — категорично объяснил Грэм, полный мятого и слежавшегося до пяти тридцати утра достоинства.
— Блядь, Уилл. Пей.
Уилл замотал головой.
— Слушай, я тебе клянусь. Это минеральная вода, — Карлос развернул ладонь вверх в требующем доверия жесте.
— Газированная?
— Нет, только холодная.
Грэм выпил залпом. Вдохнул и выдохнул. Он возобновил сокращённые лекционные часы в академии. И сегодня были три лекции с полудня. Так что времени на добраться до дома, душ и завтрак было предостаточно.
— Пока, Карлос, — сказал Уилл, направляясь к выходу.
— Береги себя, — бросил тот ему в спину.
На тротуаре Грэм подержал голову в руках, любуясь своим пикапом без зеркала с пассажирской стороны и с обвёрнутым вкруг столба бампером.
***
Теперь Уиллу было с чем сравнивать: и себя, и своих сотрудников, и просто знакомых, и Лектера. Со всем тем и теми, кого он вспомнил, и тем и теми, что его окружало и окружали в текущей проекции. Особенно Лектера. Особенно когда тот появился в дверях аудитории, идя навстречу выходившим студентам.
— Привет, Уилл, — сказал Лектер, приближаясь.
Уилл ударил.
Лектер отступил на шаг назад, вскидывая голову, чтобы удержать носовое кровотечение.
— Какого ляда, Уилл?!
— Привет, Ann, — тихо ответил Грэм.
— Ты вспомнил, — Лектер облегчённо, забыв про переносицу, шагнул к Уиллу.
Тот ударил снова.
Ганнибал, чертыхаясь, развернулся и снова отошёл.
— Второй за что? — негодующе прорычал он.
— Просто потому что мне можно, — сказал Уилл, продолжая убирать бумаги и собирать ноутбук.
Лектер остался в некотором отдалении, положив ледяную «руку Плутона» на переносицу.
— То есть всё вспомнил?
— Настолько, что теперь ума не приложу, как начать забывать.
— Прости меня, — сказал Лектер.
— Ты был Чесапикским Потрошителем: наглым, высокомерным и зарвавшимся, — сказал Уилл.
— Я был, — по-прежнему стоя запрокинувшись, Лектер прикрыл глаза.
— Ты и сейчас он, — прошипел Грэм.
Лектер покосился на него.
— Только сейчас демонстративно не развешиваешь человеческие внутренности на заборах.
— Мне надоела публичная жизнь, — дёрнул плечом Ганнибал.
Уилл коротко и зло глянул на того, сворачивая шнур от зарядного устройства и портовые кабели.
— Да что так?
— Ты знаешь. У меня другие цели. Семейные ценности.
— Семейные ценности*? Серьёзно? Семейные ценности?
Ганнибал отнял руку от лица, попытался осторожно втянуть носом воздух.
— Уж поверь, что мне это важно. И ты в них играешь главную роль. Иначе я бы уже вырвал тебе сердце, Уилл.
— Если у тебя цели другие, почему ты занят абсолютно тем же? Как ты намерен получить иные результаты, не изменив своего поведения и образа действий?
— Почему ты так злишься, Уилл?
— Потому что ты убивал меня.
— Я исправлял.
— За каким чёртом мне было всё это вспоминать?
— За тем, чтобы понять, что я тебя люблю.
— Это не любовь, Ann. Это пиздец в человеческом понимании. Но это не любовь.
— А я и не человек, Уилл. И ты меня тоже любишь.
— Я не понимаю — как и зачем я это делаю, — поднял ладони вверх Уилл, отходя к первому ряду амфитеатра кресел.
— Потому что я чертовски хорош.